Боевые ножи - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"
«Еще в первой половине XIX века в результате длительных кавказских войн и походов в Среднюю Азию в казачьих войсках Российской империи получили распространение шашки и кинжалы – заимствованное оружие кавказских и азиатских народов. Особенно популярны были «камы» – кавказские кинжалы с широким прямым клинком, плавно сужающимся у острия. Наряду с модой на все горское, распространившейся среди русских офицеров и аристократии, кинжал широко применялся и в боевых целях отрядами казаков-пластунов – своеобразным гибридом егерей и спецназа, которые отдельными боевыми группами действовали скрытно и автономно на территории противника.
Казаки-пластуны широко заимствовали у черкесов одежду, снаряжение и комплекс вооружения – в том числе кинжалы. Первые уставные образцы кинжалов были приняты на вооружение в 1840 году – для офицеров и нижних чинов Черноморского казачьего войска, конных и артиллерийских подразделений.
Пластуны славились умением эффективно применить кинжал, были подлинными мастерами засад, встречного боя, отличались меткостью в стрельбе и ловкостью в рукопашных схватках. В авангардных боях, разведке и рейдах по тылам противника они виртуозно действовали холодным оружием, бесшумно снимая боевое охранение и в полной тишине вырезая целые подразделения. Пластунские пехотные батальоны, имевшие особый статус, с собственными боевыми традициями и правилами, широко использовались в ходе Крымской войны 1853–1856 годов и на Кавказском фронте во время Первой мировой войны. Командовавший одним из батальонов пластунов наследник иранского престола Амманула Мирза почитал управление такой частью за честь.
Уставный кинжал Кубанского казачьего войска был утвержден приказом по Военному ведомству № 133 от 13 марта 1904 г., примерно в то же время свой кинжал получило и Терское казачье войско. Однако утверждение уставных образцов кинжалов оказалось, по сути дела, формальным актом. Казачье войско мало обременяло себя описанием и чертежами, продолжая осуществлять заказ и отделку клинков по своему собственному усмотрению. Кроме этого казакам было дозволено выходить на службу с доставшимися им от отцов и дедов шашками и кинжалами, т. н. «дедовским» оружием, лишь бы оружие это было годно в боевом отношении. Хотя клинки Златоустовской оружейной фабрики и сохраняли неизменными свои основные конструктивные черты, но, поскольку отделкой шашек и кинжалов занимались военно-ремесленные школы, войсковые мастерские и многочисленные мастера-кустари, казачьи кинжалы отличались большим разнообразием.
Появление бебутов – кинжалов с изогнутыми клинками – связывается уже с походами в Среднюю Азию и российским протекторатом над северными территориями Ирана. Главной опорой Империи в этом регионе являлись отдельная казачья бригада и русские регулярные войска, которые и популяризировали подобную форму кинжала.
Основной целью принятия бебута на вооружение была замена артиллерийской шашки, мешающей вести огонь орудийным расчетам новых скорострельных орудий, поступавших в армию с 1902 г., а также обеспечение возможности ведения рукопашного боя в траншеях и ходах сообщения. Основным доводом против кинжала было отсутствие опыта владения им у орудийной прислуги: кроме состоящих на государевой службе иноверческих частей из Кавказского региона и казаков, подобного опыта у русских, преимущественно набираемых в артиллерию, не было.
Вследствие этих расхождений во мнениях решение о перевооружении было принято только после Русско-японской войны. В 1907 году бебут – «кинжал кривой солдатский образца 1907 года», был принят на вооружение жандармерии, в 1908 г. – нижних чинов пулеметных команд, в 1909 году – всех нижних чинов артиллерийских войск, кроме конной и конно-горной артиллерии, в 1910 году – нижних чинов конных разведчиков пехотных полков. В период Первой мировой войны для этих же подразделений изготавливался упрощенный вариант кинжала с прямым клинком.
На завершающем этапе Первой мировой бебут использовался в ударных частях Российской армии, т. н. «легионах смерти» и «батальонах чести», на которые легло основное бремя войны, в том числе регулярные рейды в разведку и боевое охранение. Бебут, как короткоклинковое оружие, оказался достаточно эффективен в качестве окопного кинжала.
Более редкой разновидностью уставного армейского ножа являлись ножи нижних чинов иноверческих казачьих войск образца 1840 года. Эти ножи копировали национальные монгольские формы и использовались преимущественно казачьими частями, дислоцированными вдоль китайской границы и набиравшимися из местных кочевых народностей. Свой нож получили в 1914 г. и нижние чины авиационных частей».
4. Нож армейский (НА-40)
Как раз перед Великой Отечественной войной родилось оружие русских воинов, не менее легендарное, чем штык к винтовке Мосина, – знаменитый НА-40 («нож армейский»), или НР-40 («нож разведчика»), принятый на вооружение в 1940 году, сразу после советско-финской войны. Второе более популярное, но исторически менее верное название обусловлено тем, что этим ножом вооружались разведроты и подразделения автоматчиков.
Узкий – до 22 мм – клинок НА-40 позволял с наименьшим сопротивлением всунуть его меж ребер врага и одновременно облегчал вес самого ножа. Деревянная рукоять и ножны отвечали той же цели и одновременно удешевляли производство.
5. Нож армейский Уральского добровольческого танкового корпуса
Интересный исторический факт: в 1943 году был сформирован Уральский добровольческий танковый корпус, полностью экипированный за счет сверхпланового труда и на добровольные пожертвования трудящихся Урала. Это был подарок фронту от людей, и так работающих на пределе человеческих возможностей, пример массового трудового героизма рабочих.
На Златоустовском инструментальном комбинате для всех танкистов Уральского добровольческого танкового корпуса были изготовлены качественные ножи НА-40, рукоять и ножны которых были покрыты черным кузбасс-лаком. Эти ножи были своеобразной «визитной карточкой» легендарного танкового корпуса, после первых же боев на Курской дуге вследствие героизма танкистов ставшего гвардейским. Немцы прозвали боевое формирование русских танкистов «Шварцмессер дивизион» – «дивизией черных ножей». А соотечественники после первой же боевой операции, проведенной Уральским добровольческим танковым корпусом, сложили о героях песню, которую я считаю своим долгом привести в этой книге:
«Песня о черных ножах»
Слова Р. Нотик, музыка Н. Комма и И. Овчинина
Шепчут в страхе друг другу фашисты,
Притаясь в темноте блиндажей:
«Появились с Урала танкисты —
Дивизия черных ножей.
Беззаветных бойцов отряды,
Их отваги ничем не убьешь».
Ой, не любят фашистские гады
Наш уральский стальной черный нож!
Как с брони автоматчики спрыгнут
Никаким их огнем не возьмешь.
Добровольцев не смять лавину
Ведь у каждого черный нож.
Мчатся танков уральских громады,
Вражью силу бросая в дрожь,
Ой, не любят фашистские гады
