Игорь Рабинер - Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
— Получаю из России много писем, за что нашим болельщикам очень благодарен — поверьте, они действительно для меня важны. Причем пишут не только из Москвы, но и из Хабаровска, Новосибирска… Врезалось в память письмо 12-летнего паренька Алексея, кажется из Ангарска. Он сам занимается хоккеем и пишет, что родители рассказывают ему про меня, читают статьи. Приятно, когда тебя кто-то знает даже в отдаленных точках страны. И вообще, когда мне пишут из США, Японии, Финляндии — просматриваю, но бегло. А когда из дома — стараюсь вчитываться в каждую строчку. Очень многого люди желают и просто поддерживают. Так приятно!
— В чем Америка вас изменила, а в чем по-прежнему остается чужой?
— Америка — место, где я работаю, играю в хоккей. Она никогда не станет для меня родным домом и тем более родиной. В России я родился, провел детство, здесь выросли и состоялись мои родители. И когда за границей о моей стране говорят плохо, у меня сжимаются кулаки. Помню, играли на каком-то юниорском турнире, и один соперник, проезжая мимо меня, пару раз бросил: «Fucking Russian!» Я для начала его предупредил — мол, больше так не надо. Когда он сказал это в третий раз, пришлось его побить — так, что он прямо на льду стал плакать. Сейчас, в НХЛ, я в подобной ситуации сделал бы то же самое.
— Штаты вам есть за что уважать?
— Есть. Все, чем в этой стране начинают заниматься, они доводят до конца. Например, НХЛ. Когда эта лига зарождалась, ни о каких европейцах и речи не было. А сейчас туда едут лучшие хоккеисты со всего мира. Но за три года, проведенных за океаном, мне стало ясно, что многие американцы в жизни очень мало видели и, что еще важнее, не очень к этому и стремятся. Спрашиваешь человека, где находится Прага, а он уверенно отвечает: «В Канаде». (У меня был схожий случай в Калифорнии: на мой вопрос, знает ли собеседник, как называется столица России, последовал ответ: «Варшава». — Прим. И. Р.). Есть, разумеется, и вменяемые, образованные люди — но и других очень много. Некоторые всерьез думают, что по Москве ходят белые медведи. Словом, отношение к американцам в целом у меня довольно сдержанное.
Несколькими месяцами ранее, во время All Star Game НХЛ, все только и говорили, что о фильме «Miracle» («Чудо») — голливудской ленте об олимпийской победе американских студентов в Лейк-Плэсиде-80. Курт Расселл, исполнитель роли главного тренера той команды Херба Брукса, мелькал на стадионном экране едва ли не чаще самих участников Матча звезд. Советских хоккеистов на льду играли заштатные американские тафгаи.
— Фильм «Miracle» не смотрел и смотреть не собираюсь, — жестко заявил мне по этому поводу Ковальчук. — Один раз обыграли сборную СССР — и сделали из этого события икону. У нас своих побед хватало, чтобы я смотрел на чужие. Да еще и над нами.
Из всех этих бесед становится ясно: к середине 2000-х выросло новое поколение хоккеистов, для которых слово «Россия» значило очень многое, где бы они ни играли. А слово «Америка» манило уже гораздо меньше, чем их предшественников.
Та сегрегация на энхаэловцев и «россиян», которая имела место в российском хоккее многие годы, на самом деле унижала и одних, и других. С одной стороны, игроков суперлиги считали заведомо более слабыми и не доверяли им. С другой — хоккеисты НХЛ в случае неудач всегда становились козлами отпущения, их, как уже неоднократно говорилось, обвиняли в непатриотизме и меркантильности. Да и тренеры, и менеджеры достаточно строго делились на тех, кто знает один мир, а кто — другой.
Наступало время, когда эти миры надо было объединять.
Но произойдет это уже после Турина-2006…
* * *Тем временем тренеры во главе сборной России менялись, словно в калейдоскопе.
Фетисов ушел в министры. Казалось, теперь уже точно надолго задержится в национальной команде Борис Михайлов: ведь в мае 2002-го ему удалось завоевать первую для России после 1993 года медаль на чемпионате мира — серебряную.
Правда, нельзя сказать, что игра, которую показала его команда в Швеции, заворожила. Сборная Михайлова играла в абсолютно не свойственный нашим традициям оборонительный хоккей. Словно некие флюиды матча с Чехией на Олимпиаде-2002, где команда Фетисова заставила себя в интересах дела на одну игру наступить на горло собственной песне, передались и на следующий крупный турнир — уже под руководством другого тренера. Однако смотреть на совершенно незрелищное вымучивание побед из матча в матч большого удовольствия, откровенно говоря, не доставляло. Ту сборную нельзя было не уважать, но любить ее лично мне было затруднительно. Полагаю, если бы блестящая игра Максима Соколова, признанного лучшим голкипером того чемпионата, россияне могли бы сойти с дистанции куда раньше.
И все же какой-никакой, а результат был достигнут. Тем большее удивление вызвало то, что ФХР и Михайлов не смогли договориться о продолжении сотрудничества. Впрочем, чехарда на тренерском мостике, которая началась затем, расставила все точки над i. С таким руководителем федерации, как Стеблин, нормально работать было невозможно.
— Тренеры у нас абсолютно не защищены, — рассуждал в 2004 году Касатонов. — Александр Якушев накануне чемпионата мира в Санкт-Петербурге потерял работу в «Спартаке». То же самое произошло в 2003-м с Владимиром Плющевым в «Ак Барсе». И уж совсем дикая история произошла с Борисом Михайловым. Человек на второй год работы со сборной добивается для наших условий чуда — серебра на чемпионате мира. Что происходит потом? Обещания продлить контракт. Двухмесячное ожидание, которое заканчивается ничем. За это время все клубы оказываются разобраны, и тренер вообще остается у разбитого корыта. И без клуба, и без сборной. То, что у людей семьи, личная жизнь, никого не интересует.
И так раз за разом получалась одна и та же история. Вначале тренер шел в сборную на условиях совмещения с клубной работой. Деятельность в национальной команде начинала отнимать все больше времени и сил — об ответственности (и внимании, и суровости оценок общественности) уже не говорю. Но деньги-то специалисту платили не в сборной, а в клубе, результаты которого из-за совмещения начинали страдать! В результате постепенно в глазах тренеров приход в сборную стал приравниваться к неизбежности отставки из клуба.
Федерация же платить им что-то хотя бы относительно сравнимое не собиралась. В результате от сборной со временем стали шарахаться, как от огня, все специалисты, поработавшие со Стеблиным. Тем более что организация этой работы не выдерживала никакой критики. В 90-е годы это было бы понятно: тогда вся Россия находилась в состоянии хаоса. Но уже в 2000-х в том же футболе к Вячеславу Колоскову (пусть он в 2005-м и уступил место президента РФС Виталию Мутко) никаких вопросов об организации жизнедеятельности сборных не возникало. Здесь же…
После Михайлова и Плющева сборную согласился возглавить Виктор Тихонов. Легендарному тренеру согласился помочь его многолетний ассистент в сборной СССР Владимир Юрзинов, а из Америки, вновь в роли менеджера, туда- обратно беспрестанно летал Алексей Касатонов. Он-то с какого-то момента, когда у него лопнуло терпение, и принялся рассказывать общественности через «Спорт-Экспресс» о творившемся в федерации бардаке.
Касатонов сетовал:
— Несколько деталей, на мой взгляд, постыдных для такой страны, как наша. У всех сборных есть единая форма одежды — кроме российской. Другие одеты и обуты одинаково, а наши — кто в чем. В Финляндии было уже достаточно прохладно, но даже намека на утепленные спортивные куртки у игроков не наблюдалось. Об этом стыдно говорить, это ведь элементарный этикет бизнеса и престиж страны. И игроки-то у нас сейчас не темные, газеты читают и знают, как обстоит дело в других сборных. Да что там в сборных — насколько знаю, в школе ЦСКА все дети одеты в единую форму. Чтобы дисциплинировать, создать у юных игроков определенный настрой.
Отсутствие единой экипировки не укладывается в моем сознании. Когда я пришел в сборную, мне попросту дико было такое обнаружить! Это ведь тоже проявление патриотизма. В сборной все должно создавать у человека ощущение, что он чувствует поддержку своей страны. У нас ничего подобного хоккеисты не чувствуют.
— Где и когда вы последний раз оказывались в таком «каменном веке»?
— В 1996 году, когда у нас в ЦСКА и вправду были серьезные финансовые проблемы. Но теперь в армейском клубе все совсем иначе — почти на уровне НХЛ. Сборная по сравнению с ЦСКА действительно живет как будто в другом измерении. На чешский этап мы, представьте, отправились… без массажиста. Вообще. В результате пришлось «арендовать» его у хозяев турнира, что вообще-то в преддверии чемпионата мира именно в Чехии выглядит нонсенсом — находясь в раздевалке, нетрудно подсмотреть важные детали жизни команды. Но у нас не было другого выхода. В Финляндию поехали уже два массажиста. Оба — из ЦСКА. Тихонов был вынужден идти и просить, чтобы их на несколько дней командировали в сборную.
