Игорь Фесуненко - БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…
Мне повезло: я несколько раз имел возможность наблюдать его волшебство вблизи. Сотни раз слушал его репортажи, несколько раз во время работы присутствовал в его комментаторской кабине. Например, провел с ним все два часа в «Лужниках», когда Жоан 21 июня 1973 года расказывал бразильцам о матче сборных Бразилии и СССР (1:0 в пользу гостей, гол Жаирзиньо).
В январе 1988 года я просидел с ним три часа в беспощадно жаркой кабине телесети «Маншете» на «Маракане» в матче «Васко» – «Фламенго», открывавшем очередной сезон.
Сразу же замечу, что так знать футбол, как знал его Жоан, было просто невозможно. Он был в курсе абсолютно всех футбольных событий. И не только в Бразилии, но и во всем мире. При каждой встрече, будь то в ложе прессы «Мараканы» в шестидесятых годах, или в Москве, где мы с супругой имели радость в 1973 году принимать в нашем доме Жоана с женой Терезой, или в баре гостиницы «Мехико», где мы встретились на чемпионате 1986 года, или в конце восьмидесятых в его крошечной (на сей раз холостяцкой) квартирке на Леблоне, он всякий раз заставал меня врасплох очередным каверзным вопросом. Типа: «Что это за «Заря» там у вас появилась? И откуда пришел ее тренер Зонин?»
Этот великий и неутомимый знаток футбола скончался в 1990 году на чемпионате мира в Италии, который, будучи уже тяжело, неизлечимо больным, он отправился освещать на инвалидном кресле…
И покинул этот наш беспокойный мир Жоан прямо там. Вдали от родины, но рядом с футболом. Его смерть сравнима с гибелью летчика в полете или моряка на вахте…
Сегодня, замечу кстати, пресс-центр «Мараканы» носит имя Жоана Салданьи. Главный ресторан стадиона назван именем Жорже Кури. А сам стадион «Маракана» официально именуется «Муниципальный стадион Маракана имени Марио Фильо». Марио Фильо, напомню, был виднейшим и старейшим бразильским футбольным обозревателем и писателем. Умеют-таки, эти бразильцы чтить память своих футбольных репортеров и комментаторов!
Но возвращаясь к рассказу о футбольных телерепортажах в Бразилии, упомяну, что одну из лучших журналистских команд в этой сфере создала за последние два десятка лет телесеть «Бандейрантес». Руководителем спортивной редакции и ведущим репортером является там Лусиано до Валье, с которым я познакомился на чемпионате мира 1986 года в Мексике. Вне всякого сомнения сеть «Бандейрантес» смело можно считать рекордсменом среди телестанций и телесетей Бразилии по объему спортивного вещания. В дни чемпионата мира по футболу 1994 года в США она отводила футбольным трансляциям до десяти часов в сутки! На чемпионате мира-1998 во Франции этот показатель был перекрыт!
Сам Лусиано гордится тем, что является обладателем двух рекордов: на чемпионате мира 1982 года его телерепортаж о матче команд Бразилии и Испании собрал 98 процентов аудитории!
Другой его рекорд был завоеван не в футбольной сфере, но он не менее сенсационен: однажды Лусиано организовал товарищескую встречу по волейболу между сборными Бразилии и СССР на «Маракане», где присутствовали 98 тысяч болельщиков. Это тоже неслыханный для волейбола показатель!
Чтобы провести подобный матч и показать его такой аудитории, в центре футбольного поля была сооружена волейбольная площадка. И тут – какое невезение! – перед матчем пошел дождь!…
Это в футбол можно играть при любой погоде. А попробуйте прыгнуть за мячом на деревянной площадке, которая под дождем превращается в каток. На ней нельзя ни прыгать, ни даже стоять!
И потому звезды мирового волейбола во главе с нашим легендарным Зайцевым ползали на коленях, закрывая деревянный настил кусками коврового покрытия, сорванного в раздевалках.
С Лусиано до Валье работали и работают привлеченные им на роли комментаторов многие из лучших футболистов Бразилии: Жерсон, Тостао (он, впрочем, расстался с «Бандейрантес» в 1997 году, мотивируя свое решение тем, что Лусиано слишком много внимания и времени в своих репортажах уделял коммерческой рекламе, что мешало восприятию игры торсидой), Зико, Марио Сержио. У каждого из них – своя манера, свой стиль и свой опыт, который накладывается на сегодняшний репортаж, на современное видение и понимание игры, и таким образом обогащает рассказ о матче или турнире.
Кстати сказать, и сам Пеле в последние годы тоже постоянно привлекается к важнейшим репортажам, в частности, к работе в качестве комментатора на чемпионатах мира. Ради того, чтобы поддержать эту традицию и на чемпионате мира 1998 года во Франции (он работал в Париже в студии ТВ-Глобо), Пеле даже ушел в отставку с поста министра по делам спорта! После чего президент страны Фернандо Энрике Кардозо вообще закрыл это министерство.
А ветеранами и родоначальниками жанра совмещения профессий футболиста и комментатора можно считать двух классиков: героя тридцатых годов Леонидаса – «Черного диаманта» и знаменитого бомбардира национальной сборной периода «бурных сороковых», завершившихся «трагедией» 1950 года, Адемира Менезиса, которые работали сначала в радио, а потом и в телеэфире, прокладывая путь и накапливая опыт, облегчивший потом работу их последователям. Эти великие мастера репортажа и помогли формированию у торсиды глубоких знаний о футболе и превратили бразильских болельщиков в самых верных, стойких и компетентных ценителей футбольной игры.
Остается только добавить, что чемпионат мира 2002 года освещала для Бразилии телесеть «Глобо», но об этом я расскажу на последующих страницах.
Глава 8. ПЕЛЕ, знакомый и незнакомый
Да, действительно я собираюсь рассказать сейчас об этом величайшем футболисте, причем не только о его выдающихся футбольных свершениях, но и о той стороне его натуры, о той его деятельности, которая вам, уважаемый читатель, либо совсем неизвестна, либо мало знакома. Но это будет чуть позже.
А сейчас, в начале, напомню о том, почему мальчик Дико из бедной бразильской семьи прославился на весь мир, почему и как он стал и навсегда останется самым великим футболистом и самым знаменитым спортсменом в истории нашей цивилизации.
Для начала – несколько общих соображений.
Во-первых, о его возрасте. В это трудно поверить, но 23 октября 2000 года Пеле перешагнул свой шестидесятилетний рубеж.
Почему «трудно поверить?» – спросит дотошный читатель. Да потому, во-первых, что выглядит он максимум на сорок, сохранив прекрасную физическую форму и завидное здоровье атлета. И потому, во-вторых, что мы всегда воспринимали и продолжаем воспринимать его как спортсмена, если не действующего, то расставшегося со спортом совсем недавно. Буквально только что. И вот вдруг выясняется, что ему уже за шестьдесят…
КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ…
Мне посчастливилось неоднократно общаться с ним. Особенно часто это было в шестидесятые годы, когда я работал в Бразилии корреспондентом Московского радио, а он был на взлете мастерства, в зените славы. Не буду преувеличивать и уверять, что мы стали близкими друзьями. Но смею заверить, что после нескольких встреч и приставаний с просьбами об интервью он начал выделять меня в вечно густой толпе окружающих его, суетящихся, жаждущих общения журналистов. Во всяком случае, через какое-то время, когда в очередной раз расталкивая десятки бразильских коллег-соперников, рвущих его на части в раздевалке «Мараканы» после очередного матча «Сантоса», я попытался пробиться к нему, а меня коллеги-соперники оттирали локтями и спинами, завидевший мои тщетные усилия Пеле покровительственно сказал:
– Ребята, пропустите-ка поближе моего русского друга…
Изумленные коллеги-соперники раздвинулись, поглядывая на меня с раздраженным недоумением: что это за тип удостоился личного привета от Короля? А дело было вовсе не во мне, а в присущей Пеле чуткости, в его постоянном и неуклонном стремлении к справедливости и равновесию. Во всем. Если есть среди окружающих и домогающихся его внимания журналистов представитель какого-то меньшинства, посланец далекой, покрытой снегами и льдами России, он не должен быть оттерт, оттеснен! Он тоже имеет право на доступ к королевскому телу!
А может быть, ему просто импонировала настойчивость русского репортера, который обязательно возникал поблизости каждый раз, когда «Сантос» приезжал на очередной поединок в Рио или сборная Бразилии собиралась на какой-нибудь товарищеский или отборочный к чемпионату мира 1970 года матч.
Кроме того, могу предположить, что его, по характеру энергичного и напористого человека, поразила моя наглость: во время самой первой беседы с ним (это было на тренировочной базе команды под Сантосом) я упросил его спеть мне несколько песенок собственного сочинения, записал это на диктофон и отправил в Москву, где они были изданы на гибком диске в журнале «Кругозор». (Было в шестидесятые годы такое любопытное издание: журнал с гибкими пластинками, вплетенными между бумажными страницами). Пользуясь царившим тогда в Советском Союзе наплевательским отношением к авторским правам, я, сам того не понимая (по причине изуродованности советским воспитанием), по сути дела обокрал футболиста-автора-исполнителя: издал его произведения без его согласия.
