Алексей Маслов - Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу
В новую систему вошло и несколько комплексов работы с оружием: с изогнутыми и прямыми мечами, шестами, крюками, топорами, серпами, трезубцами, боевыми граблями, деревянными мечами-палицами. Чэнь требовал избегать использования жесткой силы в бою и опираться в основном на круговые движения, «забирающие» энергию у соперника. Не должно быть ни одной статичной позиции, боец постоянно пребывает в движении. «Изменение — это и есть удар, удар — это и есть изменение», — учил Чэнь. Именно ему приписывается знаменитая фраза, вошедшая во все каноны тайцзицюань: «Если хоть что-то пришло в движение, не должно быть того, что бы не двигалось». Она объясняет движение как всеобщую трансформацию, причем не только внешнюю, но и внутреннюю, «энергетическую».
Самым ранним текстом, описывающим основы новой школы, стало «Собрание речитативов кулачного искусства» («Цюаньцзин цзунгэ»), вопроизводящее устные наставления Чэнь Вантина. Эта небольшая работа насчитывает всего лишь 22 предложения. Но именно она позволяет заключить, что в ту пору школа Чэнь включала броски, прыжки и многочисленные удары ногами, а сопоставляя название и описания приемов, можно сделать вывод о решающем влиянии на нее армейской системы боя Ци Цзигуана.
Все крупнейшие теоретики ушу в Китае так характеризуют те новшества, на основе которых и создал Чэнь Вантин свою систему [122,428]. Во-первых, он разработал стиль ушу, основанный на сочетании кулачного искусства, оздоровительных гимнастических методик даосского даоинь, а также специальной системы дыхания и управления ци — туна. Во-вторых, он активно использовал в тренировках ушу древнейшее учение о «каналах» цзинло, по которым циркулируют ци и «соки организма». Дугообразная траектория всех движений в его стиле во многом объясняется именно теорией циркуляции внутреннего ци по спирали. Благодаря «скручиванию» тела особым образом во время тренировок ци «омывает» переднесрединный, заднесрединный и опоясывающий меридианы, устраняя «закупорки» в «каналах» цзинло.
В-третьих, Чэнь Вантин на основе армейских систем тренировки создал систему «толкающих рук» (туйшоу). Она основана на принципе «приклеивания» к телу соперника, когда боец не только контролирует движения оппонента, но и своим сознанием как бы проникает в его мысли, угадывая его действия раньше, чем нападающий начинает их. «Противник не знает меня, лишь я знаю противника», — учил Чэнь Вантин [428].
Система туйшоу вышла из традиционных форм борьбы — сянбо и шуайцзяо, где использовались лишь мощные толчки и броски. Во времена Чэнь Вантина туйшоу немногим отличалось от них, с одной весьма важной оговоркой: оба противника должны были находиться в постоянном контакте друг с другом посредствома рук, а разрыв дистанции считался ошибкой. Именно эта тонкость и повлияла в дальнейшем на тактику туйшоу — по малейшим признакам угадывать намерение противника, направление его движения, перенос центра тяжести и тут же выводить его из равновесия, резко толкая либо «выдергивая» его на себя или в сторону.
Если сегодня система туйшоу представляет собой сравнительно плавные вращения руками с осторожным переносом центра тяжести, когда занимающиеся стоят в соприкосновении друг с другом, то во времена Чэнь Вантина в туйшоу было немало резких бросков и даже ударов, в том числе ногами. Бойцы привыкали находиться вплотную к сопернику, не отпуская его от себя и таким образом закаливали свою психику. Лишь через несколько веков патриарх рода Чэней, Чэнь Чансин, исключил из туйшоу наиболее опасные движения и сделал эту систему основой парной тренировки в тайцзицюань.
В-четвертых, Чэнь Вантин разработал базовый принцип работы с копьем: «приклеиваясь к противнику, следовать за ним безотрывно», переходя от концентрации к «выбросу внутреннего усилия». Именно на этом базировались парные упражнения с копьями и шестами, именовавшиеся «приклеивающиеся копья» — аналоги «толкающих рук» при работе с оружием. В стиле Чэней использовались в основном длинный шест, заостренный шест и обычное копье. Копье бойца должно находиться в непосредственной близости от корпуса или лица противника, все время «обходя» его оружие или «обматываясь» вокруг него. Отметим, что и «толкающие руки», и «приклеивающиеся копья» служили тренировочными упражнениями для двух занимающихся, и, хотя готовили бойца к реальному поединку, все же таковым не являлись.
Наконец, в-пятых, школа Чэнь положила в основу практики ушу постижение философского принципа тайцзи — «Великого предела». Все тренировочные методы, выполнение комплексов были призваны воплотить учение о просветлении духа и достижении предельной стадии внутренних трансформаций. Именно эта цель в первую очередь отличала новое направление от высокоразвитого и эффективного в боевом отношении армейского ушу, в том числе системы Ци Цзигуана.
…Проходили годы, искусство семьи Чэней развивалось, но по-прежнему оставалось достоянием лишь крайне узкого семейного круга. Постепенно система сама начала регулировать себя — оказалось, что столь большое число комплексов, которое ввел в практику Чэнь Вантин, было чрезмерным. Дело в том, что сама структура и внутренняя логика системы, предложенной им, вели к тому, что количество внешних форм переставало играть существенную роль в постижении внутреннего знания ушу. Боевая сущность системы Чэней в определенном смысле вступила в конфликт с ее эзотерической направленностью, целью поиска предельного состояния сознания — «Великого предела».
Такое саморазвитие системы привело к тому, что из семи таолу, введенных в практику Чэнь Вантином, осталось только два: первый комплекс и комплекс под названием «Пушечные удары» (паочуй), который с той поры стал именоваться вторым комплексом стиля Чэнь тайцзицюань. Оба комплекса практикуются и сегодня, но если от первого пошли все остальные направления тайцзицюань, то второй до сих пор остается в лоне школы Чэнь. Внешне они комплексы столь различны, что глядя со стороны, неискушенный зритель может подумать, что комплексы относятся к различным стилям. Со времен Чэнь Вантина оба комплекса изменились — увеличилось количество плавных, медленных движений, возросла их техническая сложность. Например, некоторые движения стали выполняться с переменной скоростью, варьирующейся от очень медленных круговых вращений до резкого, взрывного «выброса силы» во время удара локтем или рукой. Значительно увеличилось и число дополнительных фаз в одном движении за счет мелких вращений. В частности, стали употребляться многократные повторы вращения кистью, поясницей, всем корпусом, что позволяло стимулировать циркуляцию ци.
Первый комплекс включал 83 формы и был построен почти полностью на медленных, плавных, несколько тягучих и одновременно упругих движениях с многократными вращениями. Его формы частично представляли собой некоторые приемы из стиля Ци Цзигуана, а частью базировались на 13 классических «позициях» «внутреннего искусства».
«13 позиций» — понятие значительно более древнее, чем тайцзицюань. В чисто техническом плане они представляют собой основу всех движений, которые позже вошли не только в тайцзицюань, но и в багуачжан и синъицюань. По легендам, именно Чжан Саньфэн ввел в практику «13 позиций». Эти же «позиции» были в обиходе у даосских магов в горах Уданшань, когда они готовили свое тело и дух к приему «пилюли бессмертия». Число 13 получается от сложения восьми триграмм и «пяти элементов» (металл, дерево, вода, огонь, земля).
О каких же конкретно позициях идет речь? Прежде всего это «пять шагов» (убу), или направлений движения: «движение вперед» (цяньцзинь), «движение назад» (хоутуй), «взгляд влево» (цзогу), «взгляд вправо» (югу) и, наконец, «центральное равновесие», или «обретение срединной устойчивости» (чжундин). Эти пять движений соотносятся с «пятью элементами».
Восемь триграмм соотносятся с «восемью вратами» (бамэнь) — особыми методами использования «внутреннего усилия». Во-первых, это «выброс усилия» по четырем сторонам света (сыфан) — на юг, запад, восток, и север. На самом деле это четыре типа «усилия» в основном рождающегося за счет особых движений руками и всем телом: «отводящее усилие» (бэн), «натягивающее на себя» (люй), «давящее вперед» или «теснящее» (цзи) и, наконец, «толкающее» (ань).
Во-вторых, это четыре дополнительных движения в основном атакующего характера, ориентированные также по четырем сторонам света — на северо-запад, юго-восток, северо-восток, юго-запад. Они представляют собой «сдергивание вниз» (цай), «уклон назад» (ле), «удар локтем» (чжоу) и «толчок плечом» (као). Обратим внимание: все восемь движений в русле традиции космизма ориентированы по сторонам света. Естественно, что боец не должен был на самом деле выбирать определенную сторону света, чтобы выполнить то или иное движение в этом направлении. Ему следовало лишь осознавать «срединный» характер человека, который стоит в центре мира и направляет свое «внутреннее усилие» во все стороны. Напомним что все восемь движений сополагались с триграммами — символами космических процессов: например, отводящее движение — с триграммой Цянь (Небо), натягивающее на себя движение — с триграммой Кунь (Земля) и т. д.
