Олег Мильштейн - Надежды и муки российского футбола
Конечно, футбол суперразнообразен. Кто-то может играть и слева, и справа, и «щечкой», и пяткой. Я никогда не забуду, как играло минское «Динамо», – мало кто сейчас так у нас играет! По крайней мере, мне нравилось, когда они играли, и как Малофеев, тренер их, тогда проповедовал «искренний футбол».
В этом была какая-то романтика, а он был романтик-тренер. В этом была какая-то истина, когда он говорил об искреннем футболе.
Как галантно учил он своих игроков отдать пяткой! Человек не видит, но уже знает, что его партнер бежит, – он отдает пяткой назад, и вдруг вся комбинация идет по совсем другим правилам! У нас этого сейчас нет, хотя приемов масса в футболе. Когда я сам играю, думаю: «Ну как же у них так все здорово получается? Господи, вот я пас не могу точно дать, а они на скорости, в мокрую погоду, когда мяч мокрый, поле мокрое и уже устали, – они могут!». Конечно, это мастерство. А сейчас, когда смотришь на эти наши команды из так называемой премьер-лиги, – это же ужас какой-то!
Когда люди свистят на трибунах, кого-то охаивают, я думаю: «Ну вот возьми да выйди – ты же ничего не сделаешь, ну ничего!». Почему в теннисе этого нет? Потому что люди, смотрящие теннис, в принципе все сами играют. Они никогда так не свистят и не орут на теннисиста, потому что понимают, как трудно укоротить мяч, как трудно ударить по линии, как легко допустить промашку. Поэтому они взрываются аплодисментами, когда игрок вдруг «вытащил» такой мяч и ударил прямо в линию или в крест в угол. Все-таки теннисные болельщики и футбольные – это абсолютно разные болельщики.
По поводу вдохновения. Бывает, команда проигрывает, и вдруг ее понесло, и она заиграла как единый организм. Проигрывали – и вдруг забили гол, воодушевились, у всех биотоки настроены на одну волну. Бывает такое? Да, бывает, но это бывает там, где тренер настраивает их на два раза по девяносто, а у них это бывает, условно говоря, ну двадцать, ну тридцать минут, а дальше все равно: один скис, второй скис, третий, и команда скисает.
О духовности футболиста. Наверное, на этот вопрос лучше ответят сами футболисты. Смотря что подразумевать под духовностью. Духовность внутренняя – она, я думаю, в любом человеке должна присутствовать. Если мы говорим о том, что нельзя калечить соперника, это что, духовность? Вот пропустил я его по левому краю, а если бы не пропустил, он влетел бы в рекламный щит и его бы унесли на носилках – это что, духовность? Я думаю, не этим все же надо брать в футболе, а мастерством. Все-таки великое это слово, с большой буквы – Мастерство! Мастерство предполагает и духовность.
Да, мастерство оттачивать надо на каждой тренировке. Хотя взять штрафные удары – сколько они бьют штрафных? Вот есть мастера, которые «лепят» ну прямо в «9». Я понимаю, сколько надо тренироваться, чтобы чуть ли не с закрытыми глазами бить в «девятку» или «сухой лист». Вы помните, как бил молодой Лобановский?! Сейчас ведь так никто не бьет, чтобы так мяч закручивался, по крайней мере, с углового – и точно уходил в угол ворот.
Я считаю, что от игрока очень многое зависит. У тебя есть мяч, есть стена – давай. Есть тренер, нет тренера, но ты должен быть подготовлен, оснащен. Очень многое, если не все, зависит только от тебя: бегай кроссы, чтобы быть выносливым, и не из-под палки, а сам. Великие игроки именно так становились великими! А теперь эта прекрасная, любимая игра стала приносить людям одно разочарование. Я как-то спросил у Олега Блохина: «Вы будете дальше-то играть?», а он (у него как раз только родилась дочка) отвечает: «У «Кайзера» – Беккенбауэра трехэтажный дом, а у меня трехкомнатная квартира-клетушка. Конечно, я буду играть». И я видел, как они играли, и как он не жалел себя, несмотря на то, что это были всего лишь сборы на том стадиончике в Сочи. Он говорил: «Поиграю, конечно, еще – деньги нужны». А сейчас люди, которые играют, понимают: если он хороший игрок, то он может себя обеспечить на всю жизнь.
То, что с нашими игроками творилось, когда они уходили, закончив карьеру, – это же был ужас: ни кола, ни двора. Потому что такое государство было. Это был позор: все игроки уходили покалеченными инвалидами, их просто выбрасывали. Многие спивались, потому что ничего кроме этого делать не могли. Ну, в хороших командах тренеры и педагоги все-таки учили: «Приглядывайтесь, ребята, учитесь», и они учились. Когда уходили из футбола, не шли в мясники и не рыли могилы – у них были какие-то деньги, их узнавали, почитали, они приобретали новую профессию. Здесь очень многое от тренера зависит, от того, как учили в детской школе. Я считаю, что роль тренера-воспитателя огромна.
Да, о футболистах в народе сложились разные стереотипы. Как бы я описал наиболее типичный, обобщенный портрет футболиста, его личность? Вы знаете, они вообще все разные. Ну Маслаченко, да? Он нашел себя в этом комментаторстве. Другие тоже. Многие стали тренерами, работниками футбола, спорта. По-разному все устраиваются в жизни.
Я знаю, что есть такой стереотип, будто все футболисты пьяницы, гуляки и т. д. и т. п., или «у мамы было три сына…». Да, это в народе ходит. Но это, может быть, раньше было. Сегодня они понимают: если ты тренируешься, ты зарабатываешь себе деньги на жизнь, на завтра. Сегодня это высокооплачиваемая работа. Ты можешь поехать работать за границу, скопить капитал, на который сможешь содержать семью, обеспечить будущее, быть уверенным, что жизнь не застанет тебя врасплох, что бы с тобой ни случилось. Раньше этого не было, теперь есть. Буквально десять лет назад была одна ситуация, сейчас – другая. Другие ценности. А уж люди, которые поехали играть в футбол за границу, первые ласточки, – уж они-то поняли, как вообще там живется.
«Великие футболисты редко становятся выдающимися тренерами. Как Вы объясняете эту коллизию?» Наверное, да, редко. Так же, как великие актеры редко становятся хорошими режиссерами. Тут нужны другие мозги. Вот Товстоногов, Станиславский – оба гении, оба были и актерами, и режиссерами. Олег Ефремов, Галина Волчек… Эфрос… Любимов. Но таких мало! Все равно в режиссуре другие мозги должны присутствовать: это другая деятельность. Тут как раз должна быть и философия, и концепция.
Почему киевское «Динамо» с Лобановским было великой командой? Он собирал все данные о каждом игроке каждой команды, у него был целый аналитический центр и база замечательная. С другой стороны, там еще плюс ко всему был Щербицкий, такой советско-партийный хозяин республики – «меценат», который любил футбол, а это очень важно: он создал в Киеве современную футбольную базу и стадион, который сначала был назван «имени Хрущева», потом «имени Ленина» (когда я там был, он еще был «стадион имени Хрущева»). Поэтому чтобы стать великим тренером – о, тут много приходящих моментов должно быть! Хотя он был и хороший игрок, но, как говорят, не выдающийся.
А вот Бобров, этот гений футбола и хоккея (гениальный человек был, таких мало – из наших современников такой, например, Пеле) не стал великим тренером. Он молодец, у него мозги были отличные – у него хватило ума не стать тренером.
Да, известно, какие астрономические суммы «крутятся» в мировом, национальном и клубном футболе. Профессиональные футбольные клубы продают и покупают игроков, делая на этом довольно прибыльный бизнес.
«Как Вы лично оцениваете общую коммерциализацию мирового футбола и международного спортивного и олимпийского движения в целом?» Частично я уже об этом говорил. Что сделаешь, это бизнес, а как не делать деньги на таком мировом бизнесе!? Почему это не должно быть бизнесом, когда миллионы людей этот футбол смотрят во всем мире! Миллионы ходят на него, миллионы покупают шарфики, одежду с символикой любимой команды. Плохо, что у нас этого не было раньше.
В какой-то газете тогда написали, что картина Гайдая «Двенадцать стульев» стоила столько-то, и были указаны суммы, которые получили актеры. Это был паноптикум: столько стоил шкаф, стулья со столом и так далее. В других странах наши актеры после картины, ставшей самой популярной в стране, стали бы миллионерами. Кто самые богатые люди за границей? Врачи, адвокаты и актеры. А у нас все наоборот было.
Ну, слава Богу, я очень рад, что футболисты стали более или менее нормально жить. Так и должно быть. Ведь сегодня это индустрия. Почему они не должны зарабатывать? Все правильно. Как люди ходят на хороший балет, на великих балерин, так они идут и на Фигу, Ривалдо, других великих игроков, как у нас ходили на Гаврилова (недавно ему было пятьдесят лет, мы с ним играли в футбол).
Почему провалился «Спартак»? Я думаю, что все началось с Тихонова: Тихонова по существу выкинули из команды. Он же замечательный игрок, он бы мог еще приносить пользу команде. В футбольной команде, как в театре: есть игрок (актер), вокруг которого как бы все держится, вокруг него создается микросреда, и как только выбросишь его из команды – все распадается, трещит по швам, коллектив рушится. Мне кажется, я прав. Роман-цев, наверное, так не считает, он бы, наверное, привел мне тысячу доводов, чтобы убедить в обратном. Но я думаю так. Я рассуждаю со стороны, а со стороны оно порою виднее. Вот это и случилось. Потом один, другой прокол – полетела связка Титов с Тихоновым. Так, по крайней мере, казалось мне с моей колокольни.
