Джеймс Аллен - Михаэль Шумахер – номер один
По поводу квалификационного круга Шумахера возникли определенные сомнения, так как немец показал это время, когда маршалы эвакуировали Jordan его брата, который сел на днище на обочине. Трактор тащил машину с трассы, и обычно маршалы в таких случаях машут желтыми флагами, предупреждая гонщиков о том, что нужно сбросить скорость. Но, несмотря на очевидную опасность, к всеобщему удивлению, Шумахеру флагами не махали, и он не поднял ногу с педали газа, проезжая мимо этого места.
Это очень не понравилось команде Williams, так как желтые флаги были для них больным вопросом на протяжении всего сезона. Жак Вильнев трижды проигнорировал их в этом году, и в Монце его наказали дисквалификацией на одну гонку. Когда он снова сделал это на практике в Японии, его в очередной раз дисквалифицировали, но команда подала протест, и ему разрешили участвовать в гонке. Уильяме очень разозлился на Вильнева – предупреждений пилоту сделали достаточно.
Совершив эту ошибку, Вильнев слишком много уступил Шумахеру – FIA в результате аннулировала очки, набранные Жаком в Японии. Не будет преувеличением сказать, что именно этому инциденту мы обязаны тем, что гонка в Хересе стала решающей в поединке за титул чемпиона мира. Перед предпоследним Гран-при в Судзуке Вильнев был на девять очков впереди, поэтому, если бы Шумахер даже выиграл обе завершающие гонки чемпионата, два вторых места обеспечили бы Вильневу титул. Вместо этого после Судзуки у Шумахера было 78 очков против 77 у Вильнева. Другими словами, Шумахер стал бы чемпионом, если бы никто из них не финишировал в Хересе – точное повторение сценария Аделаиды 1994 года.
Вильнев обсудил ситуацию с командой вечером в субботу, накануне гонки в Хересе. Основное внимание в разговоре уделялось Шумахеру и эпизоду в Аделаиде. Дуэль между двумя гонщиками приобрела личный характер, и Вильнев был столько же сконцентрирован на том, чтобы победить Шумахера, сколько и на чемпионском титуле. Его гоночный инженер Джок Клир объясняет:
«Постепенно уважение Жака к Михаэлю как к профессионалу росло, а как к человеку ослабевало, по мере того как Михаэль совершал свои «михаэлинки». Всем известно, что у Жака очень твердые принципы, и было очевидно, что он собирается бросить вызов Михаэлю и как гонщику, и как человеку.
Жак всегда говорил, что поведение Михаэля на трассе слишком пренебрежительно и высокомерно. Он держался на трассе так, словно он посланник Бога, а не просто один из пилотов, пытающийся добиться успеха среди прочих равных. Это, вне сомнения, одна из его сильных сторон и одна из причин того, почему он оставался столь крупной фигурой. И давайте начистоту – Сенна был в точности таким же.
Так как Жак был самым главным конкурентом Михаэля в 1997 году, их соперничество приобрело личный характер. Но если посмотреть на это объективно, то становится ясно, что Михаэль вел себя так со всеми. Он не делал для Жака исключения, но Жак воспринял это на свой счет. Как считает Жак, все, что вы делаете по отношению к окружающим, вы делаете либо как машина, которой все равно, кто ее жертва, либо вы знаете жертву и до определенной степени ее уважаете».
На пресс-конференции после квалификации Шумахера спросили, будет ли он пытаться вытолкнуть Вильнева с трассы в первом же повороте, как Сенна поступил с Простом. Шумахер воспринял это в штыки. «Я отказываюсь разговаривать в таком духе, — нахмурился он. — В спорте нужно быть прежде всего честным. Я хочу выиграть законным путем, как джентльмен, порядочный спортсмен. Конечно, в автоспорте нельзя делать подарков и нужно бороться изо всех сил со старта до финиша. Но мы боремся за титул чемпиона мира, и мне хотелось бы верить, что мы будем играть по правилам».
В тот уик-энд Шумахер казался более взволнованным, чем Вильнев. Многие спортсмены высокого класса отрицают, что чувствуют давление в решающие моменты. Они всегда говорят, что давление идет скорее не снаружи, а изнутри. Очевидно, это инстинкт самосохранения, включающийся в важные моменты, но у Шумахера – прежде всего необходимость принести титул Ferrari. Именно для этой цели его наняли. Хотя он и не ожидал, что сможет побороться за чемпионат уже в 1997 году, ошибки Williams и его собственные блистательные выступления дали ему такую возможность.
Немца несколько дезориентировал тот факт, что Вильнев оказался очень сильной, устойчивой личностью в психологическом плане. Шумахер всегда пытался вывести соперников из равновесия, играя с ними в интеллектуальные игры, подрывая их уверенность в себе, как в случае с Деймоном Хиллом, когда он назвал англичанина «гонщиком номер два» перед их решающей схваткой за титул. С Вильневом такие фокусы не проходили. Он – самодостаточная личность и, хотя на протяжении сезона несколько раз терял концентрацию, перед заключительным этапом сезона находился в полной боевой форме.
Команда Williams была также приучена к подобным ситуациям. Ключевые фигуры, такие как Патрик Хед, Фрэнк Уильяме, главный механик Карл Гейдон и менеджер команды Дики Стэн-Ford, в предыдущие десять лет неоднократно выигрывали чемпионаты мира, и все они были достаточно расслаблены на протяжении уик-энда – что передалось и Вильневу. А многие сотрудники команды Ferrari впервые оспаривали титул, и это дало о себе знать. Браун, который проходил через все это раньше, сохранял спокойствие, призывая всех взять себя в руки и выполнять свою работу.
Сама гонка началась для Шумахера неплохо: он обогнал Вильнева, который скатился до третьего места, выпустив вперед Френтцена. Шумахер достиг премущества в четыре секунды, и, хотя Вильнев прошел Френтцена, канадец не мог сократить отрыв. Два гонщика испытывали друг друга. Их силы были равны, и в определенный момент они показали абсолютно одинаковое время на круге – а такое случается дай бог раз в жизни, а не дважды за уик-энд.
В сценарии той гонки было много второстепенных сюжетных линий, которые добавляли драматизма происходящему. В определенный момент лидеры догнали Sauber Норберто Фонтана и должны были пройти его на круг. Команда Sauber покупала двигатели у Ferrari. Помня об этом, Фонтана пропустил Шумахера, а затем несколько поворотов держал Вильнева, что стоило последнему двух с половиной секунд. Через девять лет, услышав об уходе Шумахера из спорта, Фонтана позвонил в редакцию газеты в своей родной Аргентине и рассказал о том инциденте. Это вызвало невероятную шумиху. Он утверждает, что сидел в моторхоуме Sauber (Питера За-убера в то время там не было), когда к нему пришел посетитель: «За два или три часа до начала гонки, — вспоминает Фонтана, — в дверях появился Жан Тодт и сразу же перешел к делу: «По приказу Ferrari вы должны держать Вильнева, если пересечетесь с ним на трассе. Это касается любого пилота Sauber». Им оказался я».
Фонтана сказал, что решил предать эту историю огласке, потому что прошло много времени и он понял, что пришел подходящий момент – Шумахер ушел. У него были простые мотивы. «Меня унизили. Прежде всего ни Шумахер, ни Тодт не поблагодарили меня – проиграв чемпионат, они уехали все на нервах, так и не поговорив со мной. А через несколько месяцев этот инцидент положил конец моей карьере». Фонтана так ничего и не добился в Формуле-1 и вскоре вновь оказался в национальной гоночной серии.
Питер Заубер яростно отвергает эту версию событий. Он немедленно отреагировал на заявление Фонтана, сказав, что «за девять лет сотрудничества с Ferrari итальянская команда ни разу не выразила пожелания, чтобы мы сдерживали соперников Шумахера на трассе».
Но, по словам инженера Вильнева Джока Клира, очевидно, что Фонтана работал на Ferrari. «Стоит ли за этим какой-то замысел? Конечно. Абсолютно точно, — говорит Джок. — Это было сделано намеренно. Я не сомневаюсь в этом потому, что такой поступок кажется естественным. Мы бы сделали то же самое, если в пелотоне была бы другая команда с двигателями Renault. Сегодня это против правил, но тогда все было вполне законно и такое часто практиковалось. У всех были свои союзники, все вступали в сговоры. Подобным образом мы требовали, чтобы Френтцен, партнер Жака по команде, как можно чаще мешал Михаэлю, вставал у него на пути».
Однако была и сделка между Williams и McLaren. Рон Деннис и Фрэнк Уильяме встретились перед гонкой и обсудили тактику. В то время приказы команд допускались, хотя сговоры между двумя командами практиковались не часто, так как команды-конкуренты были одержимы соперничеством между собой. Уильяме и Деннис из одной школы: у них похожие спортивные ценности и идеалы, но они по-разному управляют командами. Разумеется, оба достигли невероятных успехов и разыграли между собой большинство чемпионатов между 1980 и 1996 годами. Они, вне сомнения, очень настороженно относились к Ferrari во главе с Жаном Тодтом и к той все растущей угрозе, которую она представляла для них.
Два пилота McLaren квалифицировались пятым и шестым, Мика Хаккинен впереди Дэвида Култхарда. Позже это окажется решающим – McLaren приказал Култхарду пропустить Хаккинена, чтобы последний выиграл гонку.
