Константин Есенин - ФУТБОЛ: СБОРНАЯ СССР
Серьезное испытание нашей сборной на прочность предполагалось во встрече 5 мая с чемпионами Европы – футболистами Чехословакии.
Это был первый матч сборной СССР на официальном уровне, проводившийся на стадионе « Локомотив » в Черкизове. Но даже этот небольшой стадион не собрал « полного кворума » . Правда, небольшие трибуны, близко расположенные к полю, создавали иллюзию почти аншлага. Но это была только иллюзия.
Сборная на какое-то время потеряла зрителей.
Первый гол забил на 17-й минуте Коридзе сильным ударом по мячу, выброшенному из аута. Через 3 минуты Шенгелия удвоил счет (вот вам и дебютанты года!). В самом конце встречи отличился Хидиятуллин, хотя, по правде говоря, ему повезло: вратарь был обманут рикошетированием мяча от своего же защитника. Через две недели везение уже было на стороне соперника. Тбилисский стадион не в пример московскому заполнен. Читатели, наверное, помнят, что в турнирных встречах с нашими футболистами венгерская сборная чаще терпела неудачи, чем торжествовала: проиграла оба спора в первом Кубке Европы (в 1958 и 1959 гг.) и четвертьфинал первенства мира в Сандерленде-66; уступила по сумме встреч в четвертьфинале первенства Европы в 1968 г. и в полуфинале континентального чемпионата в 1972-м; наконец, в 1977 г. по сумме встреч (2:1, 0:2) также уступила нашей команде, но на сей раз не сошла с пути, а стала даже выше в таблице отборочного турнира чемпионата мира (правда, лишь за счет лучшего результата против сборной Греции).
Естественно, помня столько разительных примеров, все собравшиеся на тбилисском стадионе ждали победыи только победы – сборной СССР. После недолгой разведки сборная СССР начала привычное наступление, удачно используя всю ширину поля. На 23-й минуте Чесноков вовремя « откликнулся » на передачу из глубины поля, вышел на открытую позицию и поразил ворота гостей. Это наступление, этот гол вселили в команду уверенность, которая… понемногу переросла в самоуверенность.
А венгры, пропустив мяч, не опустили руки. Через 10 минут после углового, поданного с левого края Мадьяром, Татар сравнивает счет. Очень активно и полезно заиграл проворный Теречик; он дал отличный пас Пустаи, и тот провел второй мяч, но 90 процентов заслуги в этом принадлежит Теречику. Лишь почувствовав, что дело принимает плохой оборот, наша команда заспешила. За 15 минут дофинального свистка Шенге-лия после свалки у ворот гостей сквитал счет. После этой ничьей у сборной СССР положение оказалось незавидным (если не сказать острее). Но все-таки до катастрофы еще не дошло: оставались два матча с финнами и игра в Греции. Выигрыш у северян не вызывал сомнений, а матч с греками, хотя и становился очень важным, мог и ничего не решить – ведь в последней игре (со сборной Финляндии), казалось (под впечатлением прошлогодних 10:2), наши могут забить сколько захотят.
Накануне матча в Финляндии сборная СССР выступила в Дании. И победила сборную этой страны, скажу прямо, довольно случайно.
Первый тайм выиграли хозяева поля (гол забил Т. Андерсен на 41-й минуте), но вскоре после перерыва Дараселия сравнял счет. Наши много нападали, однако чувствовалось: не эта игра для них главная, а та, что состоится через три дня.
Все же нажим был довольно крепким и кончился тем, что датчанин Хойгаард забил гол… в свои ворота. Его автогол и стал решающим в этом соперничестве.
4 июля состоялась игра в Хельсинки.
Финская сборная на тот день неожиданно теоретически стала лидером в подгруппе, потеряв очков меньше, чем остальные. Матч с советской командой был для нее последним на своем поле, и опять последним шансом. На чьей стороне оставалась истина, теперь, через несколько лет, сказать трудно. После матча Симонян сетовал на то, что из-за потерь, понесенных во внутреннем календаре, ему никак не удавалось стабилизировать состав. Да, это так. Сборная СССР в Финляндии выступила не в лучшем варианте. Однако не отсутствие двух-трех (может быть, даже четырех) игроков может « поставить « нашу сборную на один уровень со сборной Финляндии, в футболе никогда не считавшейся командой ни первого, ни даже второго порядка.
Сам матч изобиловал ошибками и наших игроков, и финнов, и… судьи, который (неизвестно почему) не засчитал гол, забитый Кипиани. Но, сколько бы ни было ошибок, футболисты постоянно должны чувствовать ответственность не только за конкретный момент, но и за общий исход матча. А вот этой заряженности на игру у членов команды как раз и не нашлось.
После ничьей в Хельсинки вопрос в нашей отборочной группе для советской команды стоял уже только « или-или » .
Тут и началась нервотрепка: Симоняна отправили в отпуск (его объяснения неудач не могли быть опровергнуты), а у штурвала сборной поставили (в который уж раз!)… Бескова. Зная, сколь шаток пост старшего тренера сборной страны, Константин Иванович не согласился расстаться со « Спартаком » и настоял на « совместительстве ».
Бескова, безусловно, можно понять: к нему обратились буквально в пожарном порядке. Фактически так оно и было, поскольку в предстоявшем матче с греками решалась судьба путевки на финальные игры очередного чемпионата Европы.
Вот ситуация в группе на 1 сентября:
Нетрудно понять возможные варианты расстановки сил, если учесть, что оставались игры Греция – СССР (12.IX), Венгрия – Финляндия (17.Х) и СССР – Финляндия (31.X).
Бесков принял команду уже в сентябре. В качестве репетиции была намечена игра со сборной ГДР в Москве. Наверное (это теперь можно предполагать. А тогда?), надо было ориентироваться на спартаковский состав, но Бесков вообще отказался от той « спартаковской» игры впереди, которую сам же так долго пестовал. Задним числом « препарировать » историю легче. А тогда у Бескова времени, чтобы разобраться во всех возможных и « возникавших » вариантах, оставалось в обрез.
Игру 5 сентября с футболистами ГДР наша обновленная сборная (в стартовом составе было 5 дебютантов) провела неплохо: много атаковала, 30 раз (!) била по воротам. Дважды мяч оказывался в сетке ворот соперников, но засчитан был только один гол. Главное же, играла команда (не в пример встрече в Хельсинки) живо, задорно, с большим желанием.
Через неделю все, однако, оказалось не таким ярким, каким предстало 5 сентября в свете олимпийских прожекторов Центрального стадиона имени В. И. Ленина.
Вот что передавал из Афин футбольный обозреватель Олег Кучеренко: « Первое же знакомство со стадионом « Панатинаикос » вызвало у наших тренеров и игроков немалое смущение. Неровности поля и непривычно малый размер его были столь очевидны, что это дало повод К. Бескову заявить перед матчем греческим журналистам о том, что техничной игры в таких условиях зрители могут не ждать. Долго думали и гадали наши тренеры, прежде чем определитьна эту встречу основной состав – выбрать тех, кто па таком поле мог бы сыграть наиболее удачно.
Этим, в частности, и объясняется отсутствие в за явочном списке не раз ярко проявлявшего себя как боец Г. Ярцева. Игра у нашей сборной в решающем матче отборочного турнира чемпионата Европы, как ни печально сие констатировать, не получилась. Прежде всего в атаке. Отмечу, к примеру, что первый удар по воротам сборной Греции был нанесен лишь на 21-й мин. (да и то… штрафной. Бил Кипиани). Мяч пролетел мимо цели. Слово « мимо » , к сожалению, сопровождает почти все немногочисленные завершающие удары в исполнении наших игроков.
Технического брака в передачах у советских футболистов было столько, что впору хвататься за голову: почему? Причем часто ошибались даже такие мастера передач, как Гаврилов, Максименков, Кипиани. Что же говорить тогда о менее искусных в этом компоненте игры?… Единственный мяч греки провели после ошибок наших защитников и вратаря: полузащитнику Николудису позволили спокойно пройти вдоль линии штрафной, передать мяч Ардизоглу, получить снова (партнер хорошо сыграл головой) и точно пробить по воротам, которые покинул, бросившись к месту схватки, Дасаев.
Попытки нашей команды после этого разыгрывать мяч, что называется, « чистенько » – накоротке – на неровном поле почти всю игру были безуспешными: на обработку мяча уходило слишком много времени. Да и передачи низом не получались.
Тишина поражения… Как порой она бывает красноречива! Обессиленные и удрученные, молча одевались наши игроки. Потом послышался тихий шелест шепота – обменивались репликами (точнее – упреками).
Атаковавшие: « Как могли пропустить такой гол? » Те, кто играл в обороне: « Да, мы пропустили. Но сколько же можно не забивать? »
К. Бесков, отвечая на многочисленные вопросы греческих журналистов, набившихся в нашу раздевалку, держался спокойно.
Потом отошел к нам и сказал: « Предчувствовал, что на таком поле у нас игра не получится. Но чтобы играли так плохо, признаться, не ожидал. Где же характер? На нас, тренеров, и не только сборной, больше всего ложится вина, что не приучены они сражаться за победу изо всех сил. А разве можно без этого играть в футбол на высоком уровне?! »
