Чак Норрис - Всем бедам назло
11ам нравилось приходить в эту церковь, а проповеди Джерри были исполнены надежды. Однако мы все же осознали, что еще не нашли своего «дома». Это было не то место, где мы должны были быть. Наша жажда по более глубоким взаимоотношениям с Богом стала еще сильнее.
За тот год, который мы с Джиной прожили вместе, никто из нас ни разу не упомянул о браке, и тот факт, что мы «жили во грехе», хотя и не говорили об этом, противоречил нашим понятиям о правильной жизни. Мы любили друг друга, однако чего-то не хватало: не было посвящения друг дру- iy — полного и безвозвратного. Каждый из нас в любой день мог утром встать, собрать вещи и уйти. Кроме того, когда мы начали посещать церковь и вместе читать Библию, мы все сильнее стали осознавать, что Божий план — это брак, а не сожительство. Мы также понимали, что, живя вместе вне брака, мы показываем ужасный пример сыну Джины Тиму, причем именно в то время в его жизни, когда ему как никогда нужны положительные примеры для подражания. Для двух глубоко принципиальных людей, которыми были мы с Джиной, противоречие между нашими убеждениями и нашей жизнью было очевидным. Удобство, которое давало нам сожительство, не стоило этой неудовлетворенности.
Однажды вечером, когда мы сидели на диване и смотрели телевизор, я неожиданно сказал:
— Джина, хочешь, мы поженимся?
— Зачем? — спросила она.
— Затем, что я люблю тебя и хочу прожить с тобой весь остаток моей жизни.
— Когда?
— У меня единственный перерыв в съемках будет в канун Дня благодарения, через шесть недель, — ответил я. — Ты сможешь за это короткое время организовать свадьбу?
— Я еще не сказала, что согласна.
Тогда я опустился на одно колено и сказал:
— Джина, прошу, будь моей женой!
Она рассмеялась и ответила:
— Буду!
— Отлично! Значит; у тебя на все есть шесть недель.
Но прежде чем объявить о нашей помолвке, я хотел получить одобре ние еще одного человека. Я пошел к Тиму, одиннадцатилетнему сыну Джины, и спросил у него разрешения жениться на его маме. Я помнил, как важно было для моей мамы, чтобы я одобрил ее брак с Джорджем, и мог представить себе, что почувствовал бы Тим, если бы мы просто по ставили его перед фактом. К счастью, Тим согласился!
Менее чем за два месяца Джина организовала красивую и духовно трогательную свадьбу. Мы обвенчались в Северной церкви в Кэррол тоне, пригороде Далласа. Церемонию проводил пастор Лоуренс Кеннеди, к которому мы приходили на консультации перед свадьбой. Эти добрачные консультации оказались очень ценными для нас с Джиной, поскольку мы оба раньше уже состояли в браке и принесли с собой в наши взаимоотношения большой эмоциональный багаж. Кроме того, нам нужно было разобраться с вопросами покаяния и прощения грехов, и пастор Лоуренс весьма помог нам в этом.
В свадебной церемонии участвовали все наши дети, а также родители Джины, ее братья и сестры, мои мама и брат, все наши внуки — в общей сложности почти шестьдесят человек!
Джина удивила меня, пригласив кантри-певца Сэмми Кершоу и нескольких музыкантов из его группы, чтобы они исполнили одну из наших любимых песен Ты любовь моей жизни». Это был очень трогательный момент, когда Сэмми пел песню, так точно выражавшую наши с Джиной чувства друг ко другу.
Впрочем, некоторое время я не был уверен, что буду в состоянии пройти по проходу церкви. За три дня до бракосочетания мы с Тимом играли в баскетбол, и я потянул спину. Боль была настолько сильной, что я едва мог ходить. Утром перед репетицией свадьбы Джина отвезла меня в больницу Университета Бэйлор, где мы провели все утро в палате неотложной помощи.
Врачи практически ничего не могли сделать, лишь прописали мне сильнодействующие болеутоляющие средства. Благодаря лекарствам я смог хоть как-то ходить и что-то делать, но чувствовал себя как в тумане. Когда на репетиции свадьбы Джина разыграла меня, я даже подумал, что она говорит серьезно.
В церкви было полно людей, когда Джина сказала:
— Дорогой, я знаю, ты так любишь тренажер «Тотал джим», что я подумала — мы можем обменяться клятвами верности на этих тренажерах.
Я посмотрел на нее так, словно она сошла с ума, но тут служители быстро вынесли два тренажера и поставили их прямо перед пастором Кеннеди.
— Взбирайтесь на тренажеры и повторяйте за мной, — сказал пастор.
Тренажеры стояли по разные стороны от пастора. Джина влезла на один «Тотал джим», а я — на другой. Затем мы повторили вслед за пастором обеты верности, одновременно с этим пытаясь выполнять упражнения на тренажерах. Все это выглядело очень смешно, и добродушное отношение пастора Кеннеди помогло снять напряженность, которую, возможно, испытывали наши родственники.
Когда мы с Джиной репетировали свадебный поцелуй, около двадцати человек, сидящих в церкви, подняли карточки с оценками, подобно тому, как это делают судьи на спортивных соревнованиях. Я рад, что нам поставили высокую оценку!
Ночью накануне свадьбы я чувствовал себя все так же плохо. Спина болела так сильно, что Джина вынуждена была позвонить нашему другу, доктору Ханту Нойхауру. Он заглянул к себе в офис, чтобы взять болеутоляющее, а затем приехал к нам домой сделать мне укол (было уже около полуночи). Я редко употребляю лекарства, поэтому быстро ощутил действие укола. Боль отступила, и я смог продержаться до конца церемонии.
Вся церемония бракосочетания была записана на видео, и теперь время от времени мы с Джиной достаем кассету и оживляем эти приятные воспоминания. Подумать только — бывший заместитель шерифа города Честер, штат Калифорния, и Уокер, техасский рейнджер, сочетаются браком!
Через три дня после свадьбы я уже должен был присутствовать на съемочной площадке «Уокера», поэтому мы с Джиной решили отложить свадебное путешествие до тех пор, пока не сможем насладиться им без помех. Когда у нас наконец появилось свободное время, мы отправились на Бора-Бора.
По возвращении я приложил особые усилия к тому, чтобы убедить Тима, что я — его отчим, а не отец. Я часто говорил ему:
— Тим, я не стараюсь занять место твоего отца. Я — твой отчим, а не твой родной отец. Но это не значит, что я не могу любить тебя как своего родного сына. Хочу, чтобы ты знал: я всегда поддержу тебя и буду рядом. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, пожалуйста, не стесняйся говорить со мной о них.
Тим был тихим, умным мальчиком с весьма сильной волей, почти граничившей с бунтарством. Поначалу и он и Келли отнеслись к нашему с Джиной браку и к своей новой жизни скептически. Они не особенно доверяли мне, так как я был знаменитостью. Впоследствии дети признались, что думали, что я стану относиться к их маме так же, как многие другие звезды Голливуда к своим супругам: «Наскучит — смени». Их не впечатлял ни Голливуд, ни моя телевизионная карьера в Далласе, и еще несколько месяцев после нашей с Джиной свадьбы ни Тим, ни Келли никому не говорили, что я стал их отчимом.
Мне было очень больно оттого, что они не спешили впускать меня в свою жизнь, но я понимал их чувства. Я должен был терпеть, мириться с этим и смиренно стараться проявлять к ним столько любви, сколько они позволят мне, и при этом не становиться эмоционально навязчивым.
Поскольку Тим жил с нами, я постоянно говорил ему, что понимаю, каково жить с отчимом. В конце концов, я сам вырос с отчимом. Я также сказал Тиму, что из-за необычности сложившейся ситуации буду вести себя с ним с большей терпимостью. Однако мы с Джиной ясно дали понять Тиму и Келли, что не собираемся прощать неуважение. Тим хорошо это воспринял, и хотя за эти годы у нас с ним было несколько серьезных бесед «с глазу на глаз», нам ни разу не пришлось сталкиваться с проблемой неуважения.
Мы с Джиной записали Тима в христианскую школу в Далласе, и он постепенно начал выходить из своей раковины. Наш телохранитель Фил Камерон стал для Тима как старший брат, и мы вечно будем благодарны ему за его положительное влияние на мальчика. Вскоре Тим начал раскрываться передо мной.
Я часто молился о том, чтобы Бог каким-то образом помог нам навести мосты между членами нашей новой семьи. Однако я даже не предполагал, как Он ответит на эту молитву.
Глава 25 Скрытые сокровища
Когда 28 ноября 1998 года мы с Джиной сочетались браком, я меньше всего думал о том, чтобы заводить общих с ней детей. У нас и так уже в одночасье получилась большая семья. У меня было трое взрослых детей и девять внуков, и у Джины двое детей-подростков. Поэтому дети были далеко не первым делом, которым мы собирались заняться.
Но однажды, вскоре после свадьбы, мы с Джиной обедали с Аланом Отри и его женой Ким. Алан в прошлом был профессиональным игроком в американский футбол в команде Трин Бэй Пэкерс» и играл Буб- бу в хитовом телесериале «Среди ночи», а теперь стал мэром Фресно. Как мы с Джиной и многие другие пары сегодня, и Алан и Ким каждый в свое время пережили развод, но затем нашли друг друга и теперь были счастливы в браке.
