Алексей Кадочников - Специальный армейский рукопашный бой. Часть 1.
Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том Тебе стены, печь и углы, Дедом, прадедом и отцом В нем исхоженные полы;
Если мать тебе дорога — Тебя выкормившая грудь, Где давно уже нет молока», Только можно щекой прильнуть...
Если ты отца не забыл, Что качал тебя на руках, Что хорошим солдатом был И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон, За отчизны твоей судьбу; Если ты не хочешь, чтоб он Перевертывался в гробу...
Если ты не хочешь отдать Ту, с которой вдвоем ходил, Ту, что долго поцеловать Ты не смел, — так ее любил...
Если ты фашисту с ружьем Не желаешь навек отдать Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что родиной мы зовем,—
Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь.
И пока его не убил, Помолчи о своей любви, Край, где рос ты, и дом, где жил, Своей Родиной не зови...
Жаль, что оно слишком велико, чтобы включить его полностью в книгу. Но найдите его, прочтите полностью, прислушайтесь к тому, какие чувства у вас оно вызывает...
Человечество за свою долгую историю перепробовало множество способов преодоления чувства страха, возникающего у большинства людей перед боем и сопровождающего многих из них в процессе схватки. Например, одним из таких способов является выработка привычки действовать нужным образом независимо оттого, что творится в душе. Может быть, сердце уходит в пятки, но человек получил приказ (или сам себе приказал) и ринулся в смертельный бой.
Генерал М. Д. Скобелев, обожаемый войсками именно за свою храбрость, в беседе с одним из своих друзей сказал: «Нет людей, которые не боялись бы смерти. А если тебе кто скажет, что не боится, плюнь тому в глаза: он лжет. И я точно так же не меньше других боюсь смерти. Но есть люди, кои имеют достаточно силы воли этого не показать, тогда как другие не могут удержаться и бегут перед страхом смерти. Я имею силу воли не показывать, что я боюсь; но зато внутренняя борьба страшная, и она ежеминутно отражается на сердце»...
Однако все способы такого рода не решают главной проблемы: чувство страха никуда не уходит, просто человек его преодолевает сознательным усилием воли.
А ведь существуют некоторые специфические способы преодоления чувства страха. К их числу следует отнести, прежде всего, прием наркотических препаратов. Так, например, еще в старину воины принимали перед битвой настойку мухомора. В результате у них полностью исчезал страх, возникала неистовая ярость, обострялись реакции, возрастала мышечная сила. Да и в нынешние времена этот способ нередко используют бойцы спецподразделений и секретные агенты, действующие в одиночку, в сложной ситуации.
Другой из известных способов состоит в том, что все внимание воина в бою сосредоточивается на процессе действия. Его оценочная функция как бы отключена, автоматически работают только механизмы ориентации в пространстве, восприятия противника и управления движениями. Противник для бойца, полностью погруженного в действие, не более чем оживший манекен, стимулирующий необходимые двигательные реакции. Поэтому боец абсолютно спокоен, раскован, действует решительно и последовательно. Подобный алгоритм действий становится возможным благодаря самопрограммированию, при условии наработки соответствующих стереотипов поведения на многочисленных тренировках.
Но не стоит забывать, что человек, лишенный чувства страха, может погибнуть в самой простой обстановке, потому что он не сможет вовремя почувствовать и оценить грозящую ему опасность. Существуют и другие способы. Один из них — глубокое убеждение в справедливости своих действий, которое дарует человеку Слово Божье.
Слово БожьеСпаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое. Победы православным христианам на сопротивные даруя и Твое сохраняя крестом Твое жительство.
Богу угоден воин, воинский труд которого направлен на защиту слабых, обездоленных, во утвержденье Святой Веры христианской и Отечества, хранящего эту веру.
Вести борьбу с оружием в руках может и имеет право только искренне верующий воин, имеющий Благодать Духа Святого в сердце. И воин этот есть воин-христианин.
Только Бог дает разумение о земной битве, о том, каким образом выполнить долг свои в мирное время в будничном ратном труде, дает разумение не ошибаться в бою, укрепляет волю, дает силы побороть страх, гнев, злобу, дарует милосердие.
Часто невозможно человеку своим разумением постичь, как поступить правильно, как не ошибиться. Ведь ошибка возможна в любом деле. Но ошибка в воинском труде связана с жизнью товарищей, с жизнью мирных людей, которых защищает воин, с жизнью противостоящего ему человека. Когда, в какой момент враг превращается в страдающего человека, нуждающегося в помощи? Не осознавая этого, можно из воина превратиться в убийцу. Постичь это без благодати Духа Святою не в человеческих силах.
Дух Святой, приходя в сердце, дарует разумение и силы выполнить Волю Божью.
Воин-христианин должен хранить и защищать Святую Православную веру, защищать Святую Русь — хранительницу этой веры. Защищать ее в невидимой брани, посредством благочестивой жизни, защищать и с оружием в руках, не щадя жизни своей.
Благодать Божья, Благодать Святого Духа дарует разумение и силу воину-христианину в жизни своей, в повседневном ратном труде творить Волю Божью, поступать достойно христианина.
Если же встает необходимость защиты Веры своей и Отечества, Благодать Духа Святого придает силы достойно устоять в этом испытании.
И Господь поборет врагов и дарует Победу, как даровал ее отцам нашим в разные времена в разных испытаниях.
В годы Великой Отечественной войны покровом и заступничеством Матери Божиеи была спасена Россия, была дарована Победа воинам, не щадившим жизни своей за Родину.
Во все времена на Руси возносились молитвы о сражающемся за свою Веру, за свою Родину русском воинстве. Евангелие призывает воина повиноваться не из страха, но по совести и от души. Заповедано радоваться лишением и недостаткам, приближающим нас к святым и к самому Спасителю нашему.
Воин, слушающий Слово Божье, будет львом на поле брани, агнцем под кровом мирного жителя и среди товарищей по оружию, будет послушен без лицемерия и терпелив без ропота, будет первым в трудах и последним у наград.
Там, где неверующий видит только ущемление своих прав, христианин увидит врачевание, исцеляющее от гордости и научающее смирению. Там, где неверующий ожесточится, христианин пуще возлюбит Бога.
Готовясь к сражению, христолюбивый воин должен, в первую очередь, утвердиться в решении исполнить долг службы. Где же почерпнуть решимость, как не в молитве? Воин-христианин силен в брани не одним мужеством и храбростью, не оружием видимым, но более всего верою, молитвой и упованием на Бога! И Господь не оставит сынов своих, если те сражаются за Правое дело.
Готовясь к сражению, христолюбивый воин готовится принести в жертву Богу свои силы, здоровье, а может быть, и саму жизнь! Поэтому, укрепив себя молитвой, воин должен примириться со своим ближним. «И Он сказал: и пойди прежде примирись с братом твоим и тогда и принеси дар твой» (Мф. 5.24).
В обычае русских воинов было просить друг у друга прощения перед боем.
Великий полководец А. В. Суворов напутствовал свои войска так: «Мы приступаем к делу важному и решительному. Как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо».
Война — дело жестокое. Может ли быть на ней место христианской любви?
И заповедано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друга своя» (Ин. 13.15).
Во время Великой Отечественной войны многие солдаты обращали свои помыслы в Богу. Вчитайтесь в эти пронзительные строки. Эта молитва была найдена в шинели русского солдата, погибшего на фронтах Второй Мировой.
«Послушай, Бог... Еще ни разу в жизни с Тобой не говорил я, а сегодня мне хочется приветствовать Тебя. Ты знаешь, с детских лет мне говорили, что нет Тебя. И я, дурак, поверил. Твоих я никогда не созерцал творений. И вот сегодня ночью я смотрел из кратера, что выбила граната, на небо звездное, что было надо мной. Я понял вдруг, любуясь мирозданьем, каким жестоким может быть обман. Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку, но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь: не странно ль, что средь ужасающего ада мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя? А кроме этого мне нечего сказать, вот только, что я рад, что я Тебя узнал. На полночь мы назначены в атаку, но мне не страшно: Ты на нас глядишь... Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться, что, как Ты узнаешь, битва будет злая, и, может, ночью же, к Тебе я постучусь. И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом, позволишь ли Ты мне войти, когда приду? Но, кажется, я плачу, Боже, и Ты видишь, со мной случилось то, что нынче я прозрел. Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь. Как странно, но теперь я смерти не боюсь».
