Игорь Фесуненко - Пеле, Гарринча, футбол-2

Впрочем, вспомним и о том, что во всей этой многолетней рекламной лихорадке у Пеле произошел однажды и весьма любопытный и неожиданный сбой. Одна из швейцарских фирм, продающая про всем миру наручные часы знаменитой марки «Буре», решила завоевать и бразильский рынок. С этой целью был заключен контракт с «Королем», по которому фирма получила право продавать в Бразилии свою продукцию под именем «Пеле». Вместо «Буре».

И что же вы думаете, уважаемый читатель, произошло? Произошло то, что швейцарцы не учли одной характернейшей особенности бразильского национального темперамента: крайне легкого, точнее сказать, легкомысленного, даже, еще точнее, наплевательского отношения ко времени. Дело в том, что в этой стране издавна ничто не совершается вовремя: ни торжественные акты, ни футбольные матчи, ни киносеансы, ни официальные визиты, ни любовные свидания, ни церемонии бракосочетания, ни бракоразводные процессы. Бразильцы никуда не спешат и никогда не приходят вовремя. Они ни в коем случае не станут делать работу сегодня, если ее можно отложить на завтра, а еще лучше на «потом». Или навсегда.

В сказанном нет ни капли осуждения. Просто их нужно понять. Такие они, эти люди, бразильцы. И все тут.

И вот бразилец подходит к прилавку, видит часы марки «Пеле» и, естественно, сразу же соображает: «Стало быть, это — продукция национального производства. И наверняка часики эти будут минут на десять в сутки опаздывать…»

И поразмыслив таким образом, он отправляется искать другие часы: японские, швейцарские или хотя бы гонконгские. Но только не свои, родимые.

…Через несколько месяцев швейцарцам пришлось снимать имя «Пеле» и возвращать марку «Буре». Те же самые часы стали пользоваться нормальным спросом.

Уже к концу своей футбольной карьеры Пеле зарабатывал на контрактах с рекламными фирмами куда более солидные гонорары, чем были его футбольные премии даже в разгаре карьеры. Распрощавшись с футболом, он создал свою рекламно-посредническую фирму, которая не прекращала деятельности даже тогда, когда Пеле года на полтора был призван на государственную службу: президент страны Фернандо Энрике Кардозо пригласил его на пост министра по делам спорта, где «Король» успел разработать названный его именем «Закон Пеле», который раскрепостил футболистов, позволив им участвовать в решении своей судьбы при заключении контрактов с клубами. Правда, как я уже упоминал выше, после того как в середине 1998 года Пеле покинул пост министра, бразильские футбольные чиновники предприняли массу усилий, стремясь если не отменить, то хотя бы тормознуть вступление законопроекта в силу, и инспирировали принятие конгрессом целого ряда поправок, уточнений и примечаний, «стерилизующих» этот закон.

Скоро «Королю» исполнится шестьдесят. Он по-прежнему в прекрасной физической форме: не прибавив в весе ни килограмма по сравнению со своими данными конца футбольной карьеры, он полон сил и энергии и постоянно занят кучей самых разнообразных дел. Он входит в правление футбольного клуба «Сантос», является советником там, но упрямо отказывается стать тренером, хотя однажды снялся в учебном фильме, в котором показывал технику исполнения различных футбольных приемов, ударов, финтов. Когда во время его последнего приезда в Москву я спросил его, неужели ему не хочется взять какую-нибудь команду и довести ее до чемпионского звания, он рассмеялся, закатал штанину, показал мышцы ноги и сказал: «Видишь, в какой я форме?!»

Потом укоризненно посмотрел на мою «талию» и добавил: «А я и сегодня могу носить костюмы, которые покупал тридцать лет назад. И все это потому, что не становлюсь тренером. Это — профессия, которая убивает…»

Да, тренером он не хочет быть и никогда, видимо, не будет. Главным делом его жизни стал бизнес, который простирается сейчас на все континенты, кроме Антарктиды. И потому у него теперь друзья или коллеги — во всех ведущих столицах мира. Он, как и раньше, обаятелен и… недоступен. Он всегда в пути. И везде, на каждом шагу окружен агентами службы безопасности. Он всегда — желанный гость на светских раутах и кинопремьерах, в правительственных ложах стадионов и в кварталах бедняков, где он в бытность министром спорта открывал спортивные площадки. И с нескрываемым удовольствием и даже гордостью рассказал мне, что открытая им спортплощадка в знаменитой рио-де-жанейрской фавеле «Мангейра» неподалеку от стадиона «Маракана» помогла заметно снизить уровень преступности в том забытом богом районе и отвлекла тысячи детишек от наркомании и хулиганства.

Кстати, во время уже упомянутого визита в Москву в 1997 году он тоже выступал как бизнесмен, пропагандируя кофе марки «Пеле», которое, как он нас уверял, является лучшим в мире. Но мы-то хорошо знаем, что лучшей продукцией марки «Пеле» были его ставшие уже легендарными футбольные победы, его знаменитые голы, его триумфы на зеленых полях всех континентов.

6 октября 2001 года исполнится ровно четверть века с того дня, когда Пеле в последний раз вышел на поле в официальном матче. Четверть века торсида не видит его на поле, но мы по-прежнему продолжаем измерять всех сегодняшних футболистов по нему, и болельщики не прекращают истязать себя дискуссиями на вечную тему: может ли когда-нибудь где-нибудь появиться кто-нибудь, кто сможет встать рядом с ним. Именно рядом! А не выше! Выше — исключено. И самые великие звезды наших дней или недавнего прошлого в качестве высшего знака признания могут проходить в народной молве как «аргентинский Пеле» — если это Марадона, «португальский Пеле», если это Эусебио, или «голландский Пеле», если это Кроиф. Но никому не пришло бы в голову назвать Пеле «бразильским Марадоной».

И мне кажется, нет, я убежден, что самая притягательная особенность этого человека в том, что став супермиллионером, завоевав поистине всемирную славу, поднявшись вровень с самыми значительными фигурами нашей цивилизации, он по характеру, по поведению своему почти не изменился с тех пор, когда делал свои первые робкие шаги в «Сантосе» и одерживал свои первые победы.

Поэтому для подавляющего большинства его фанов абсолютно не важно, кем является сегодня этот человек: бизнесменом или одним из руководителей клуба «Сантос», министром спорта или кандидатом на пост президента страны. Для всех нас он остается ПЕЛЕ! Ни с чем не сравнимая магия этого имени будет пленять нас всех — бразильцев и русских, европейцев и американцев, африканцев и азиатов, всех людей Земли, где бы мы ни жили, на каком бы языке мы ни говорили.

ГОРЬКАЯ РАДОСТЬ НАРОДА

Было время, когда газеты всего мира печатали его портреты на первых полосах. Было время, когда этому парню был посвящен кинофильм, названный «Радость народа». Было время, когда его имя произносилось с благоговейным уважением и трепетным восторгом миллионами болельщиков в Риме и Москве, Мехико и Дакаре, Стамбуле и Буэнос-Айресе. Не говоря уже о Рио-де-Жанейро.

Сегодня от былой славы осталось, пожалуй, только одно: мемориальная бронзовая доска в холле стадиона «Маракана», на которой среди имен прославленных героев чемпионата мира в Швеции значится и его имя: Маноэл Франсиско дос Сантос. И в скобках — Гарринча.

Когда его удалили с поля в одном из матчей чилийского чемпионата мира, премьер-министр Бразилии направил в Сантьяго телеграмму, в которой содержалась дипломатично завуалированная просьба не дисквалифицировать Гарринчу на следующий матч. Когда Бразилия вторично выиграла Кубок Жюля Риме, в грохоте потрясшего страну карнавала восторгов ему наобещали златые горы и реки, полные вина: автомашины и усадьбы, земельные участки и банковские счета с фантастическими суммами… А спустя несколько лет ему даже не послали приглашения на торжественный банкет по случаю десятилетнего юбилея победы в Швеции. Его забыли пригласить и на матч сборных Бразилии и ФИФА, организованный в связи с этим юбилеем. Всех пригласили: отставных генералов и эстрадных певцов, знаменитых жокеев и модных портных, тонконогих манекенщиц и крикливых куплетистов. А Маноэл Франсиско дос Сантос стоял в очереди за билетом вместе с десятками тысяч своих незнатных соотечественников, нетерпеливо комкая деньги в потном кулаке, а потом бежал вместе с толпой по длинному наклонному пандусу, ведущему на архибамкаду, торопясь занять места получше.

Итак, о Гарринче забыли? Радость народа, кумир Бразилии, остался вне футбола, без друзей, без славы. Истеричные девчонки не кричат больше хором его имя с трибун стадионов, гимназисты не носят футболку с его портретом на груди. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, если на него вообще можно ответить, вернемся на полтора десятка лет назад.