Янг Скотт - Мой кумир хоккей
Бенни Вонг с улыбкой до ушей на круглом лице успокоил его:
— Ничего, Пит, сегодня утром я видел Реда и он сказал, что переставит Рози из защиты в твою тройку.
Пит охнул. Все рассмеялись, кроме Рози, который запротестовал.
— Не пугайся, Пит. Я отлично справлюсь на новом месте, вот увидишь!
— Попробуй только не справиться, — нарушил молчание Ворчун.
— Таким образом, Джемисон и Уоррен будут играть в защите, — продолжал Бенни Вонг.
— Ту дырку, что мы теряем в нападении, мы приобретаем в защите, — воскликнул Пинчер Мартин.
Рози схватил молочную бутылку и сделал вид, будто хочет швырнуть ее в Пинчера. Тот мгновенно вскинул вверх руки. Армстронг словно не замечал этой дружеской перепалки.
К тому времени, как они заканчивали завтрак, было уже около часа дня. Билл сбегал за своей курткой и вместе с остальными вышел подышать свежим воздухом.
— Что делаешь после школы? — спросил Пит. — Пойдем ко мне, послушаем новые диски.
— Не сегодня, Пит, — отозвался Билл. — Сегодня я занят.
В последние годы газеты были полны материалов о том, как трудно устроиться на работу молодым людям и что ищущий должен быть готов к тому, чтобы потратить на поиски не одну неделю. Но все вышло совсем не так…
Когда прозвучал звонок, возвещая об окончании занятий, Билл сбежал по лестнице, остановился на мгновение возле доски объявлений, чтобы прочитать о перетасовках в команде, затем, стараясь ни с кем не задерживаться, помчался к киоску и купил газету «Телеграмма». Пролистав страницы, посвященные спорту, он принялся за объявления о найме на работу.
Требуется юноша 16–18 лет, желающий изучить литографию. Работа постоянная.
… Молодой человек для упаковки фарфора; пятидневная неделя.
… Посыльный с велосипедом…
… Юноша для легкой работы в меблированных комнатах.
… Курьер…
… Младший клерк…
Все это годилось для тех, кто искал работу на целый день. И тут он увидел то, что ему нужно:
… Сильный юноша для работы по вечерам и в субботу. Обращаться на склад Джона Десмонда, Виадук–стрит, 55.
Билл заспешил по указанному адресу, сжимая в руках газету, то и дело переходя на бег. Именно это он искал и торопился, боясь, как бы кто–нибудь не опередил его. Он одолел пять кварталов и увидел в большом окне здания из бетонных блоков на Виадук–стрит, 55 золотые буквы: «Джон Десмонд. Мелкооптовая торговля».
Билл вошел. Позади деревянного барьера за конторскими столами друг против друга сидели у телефонов две женщины. Там же склонился над счетной машинкой молодой человек в очках. Билл остановился у барьера, и молодой человек поднял голову.
— Чем могу быть полезен?
— Я ищу работу.
Молодой человек обернулся к раскрытой двери маленького застекленного бокса, где за столом работал полный пожилой мужчина с небольшими усиками, и крикнул:
— Мистер Мак — Клелланд, к вам.
Мужчина поднял голову и жестом пригласил Билла войти.
— Присаживайся, — сказал он, раскуривая сигару и разглядывая юного посетителя. Затем, выпустив изо рта облако дыма, спросил: — А ты справишься с тяжелой работой? К нам уже нанимались несколько юношей, но быстро уходили. Работа у нас на складе нелегкая. Надо помогать кладовщикам готовить заказы к отправке, таскать тяжелые ящики.
— Я уверен, что справлюсь, сэр.
— Сколько ты хочешь получать за работу?
— Столько, сколько вы будете платить, сэр, — растерянно ответил Билл.
— Что ж, это что–то новое. И тебя не интересует, сколько должно пройти времени, пока ты сможешь заменить меня? — улыбнулся мистер Мак — Клелланд. — И какая тебя ждет пенсия? — И уже серьезно продолжал: — Плата за работу пять долларов в час, два часа в день, пять дней в неделю и восемь часов по субботам. Итого: восемнадцать часов, девяносто долларов. Приступить можешь хоть завтра. Ну, что скажешь?
— Замечательно, сэр! — воскликнул Билл. И тут он вспомнил… Он хотел найти такую работу, из–за которой ему не пришлось бы жертвовать хоккеем.
— Одно только, сэр… — запинаясь, проговорил Билл, надеясь, что это не повлияет на так удачно начавшийся разговор.
— Что именно?
— Я играю в хоккей за Северо–западную школу, и мы тренируемся раз в неделю, по средам с четырех часов. Я очень хочу наняться к вам, но если можно… по средам…
Мужчина на мгновение задумался.
— Завтра суббота. Давай отложим этот вопрос до завтрашнего вечера. Посмотрим, подходишь ли ты нам или мы тебе. Если да, я думаю, что мы пойдем тебе навстречу. Конечно, если ты готов потерять десять долларов. Восемьдесят вместо девяноста, согласен?
— Еще бы! — воскликнул Билл.
Окрыленный, он со всех ног помчался домой. Такое везение!
Мама вышла из кухни навстречу Биллу. Она обняла и поцеловала сына, и он чуть было не выпалил ей о своей удаче, но сдержался. Нет, он подождет прихода отца.
Отец вернулся домой утомленный и, поздоровавшись с женой и сыном, направился прямо к дивану.
Билл, не переставая думать о работе (80 долларов в неделю!), беспокойно шагал из комнаты в комнату, обставленные подержанной мебелью. Проходя мимо гостиной, он остановился в дверях, посмотрел на исхудавшее лицо дремлющего отца, его седеющие виски, хотя мистеру Спунскому еще не было сорока лет, и чувство жалости сдавило юноше грудь. Билл поднялся в свою комнату, но вскоре сошел вниз, не находя себе места и пытаясь успокоиться. Как–то отец отнесется к тому, что он поступил на работу?.. Но ему придется согласиться! Не может же он в одиночку содержать всю семью.
— Мужчины, обедать! — раздался голос из кухни.
К удивлению Билла, отец мгновенно вскочил с дивана и первым оказался за столом.
— Ты же спал! — рассмеялся Билл.
— Удивительная штука, сынок, — отозвался мистер Спунский, — но даже если я крепко сплю в Варшаве, а кто–нибудь в Кракове шепчет «обедать», я мгновенно просыпаюсь. Даже теперь приглашение обедать или ужинать — для меня все равно, что удар электрическим током.
Все трое рассмеялись. Билл подвинул матери стул.
— Я хотел пойти посмотреть вашу игру, — сказал отец, — но, к сожалению, по пятницам я работаю. Но постараюсь вернуться пораньше, чтобы послушать по радио конец матча.
Отец преподавал в вечерней школе в понедельник, среду и пятницу, а матчи проводились по пятницам.
— Но мы с мамой обязательно посмотрим хоть одну игру до окончания сезона, — сказал он. — Что–нибудь придумаем…
— Я буду так волноваться, — произнесла мать. — Уже сейчас волнуюсь…
Отец с улыбкой посмотрел на Билла.
— Твой сын тоже волнуется. Как всегда в день матча.
Билл смущенно посмотрел на отца, затем перевел взгляд на мать.
— Дело не только в хоккее, — произнес он.
Супруги удивленно переглянулись.
— Я поступил на работу, — выпалил, собравшись с духом, Билл.
За столом воцарилось молчание. Отец и мать изумленно воззрились на сына. Запинаясь, Билл рассказал им все, делая упор на то, что работа не будет мешать ни учебе, ни хоккею.
— И 80 долларов в неделю! — заключил он.
Говоря все это, он перехватил растерянные взгляды, которыми обменивались родители, как бы спрашивая друг друга — неужели он слышал наш вечерний разговор?
— Я все слышал, — поняв, о чем они думают, сказал Билл и торопливо продолжал: — Я хочу помогать вам! Вместе мы быстрее выплатим все долги и тогда, папа, ты сможешь тратить больше времени на то, чем действительно хочешь заниматься!
Мистер Спунский молчал, о чем–то размышляя. Билл, волнуясь, ждал. Он догадывался, о чем думает отец. Билл помнил, что отец часто повторял ему: школа лишь часть образования — кроме знаний она приучает к жизни в коллективе, воспитывает умение общаться с людьми, приучает к общественной деятельности, что не менее важно, чем образование. Но ведь он не мог предвидеть болезни мамы, и теперь ежемесячные выплаты являлись для него тяжелым грузом…
Наконец мистер Спунский пожал плечами, по–видимому придя к какому–то решению.
— Если это не будет мешать занятиям в школе и хоккеем, который так много значит для тебя, я вынужден согласиться. Но только при одном условии…
Билл ждал.
— Когда мне удастся добиться такого положения в университете, что мое жалование сможет обеспечить все наши нужды, тогда ты бросишь работу. Вот мое условие.
— Согласен, — Билл заметил слезы, навернувшиеся на глаза у матери, и горячо продолжал: — Но и у меня есть условие… Мы оба работаем до тех пор, пока все долги не будут выплачены, и когда я брошу работать, ты также бросишь преподавать в вечерней школе.
Отец внимательно посмотрел на сына, впервые увидев в его глазах решимость, которой прежде не замечал.
— Ладно, сынок, — произнес он.
После обеда все трое еще некоторое время продолжали сидеть за столом. Отец вынул из кармана записную книжку и вслух принялся вести подсчеты. Когда Билл услышал в деталях все финансовые дела семьи, у него возникло удивительное чувство, словно он стал равноправным ее членом.
