Лев Филатов - Ищи борьбу всюду
В общем, первый выезд на чемпионат мира дал понять, какого высочайшего уровня этот турнир, насколько он труднее любого другого. Иллюзий не осталось, было ясно, что успешно провести шесть матчей подряд с сильнейшими командами мира по плечу лишь сборной, безупречно подготовленной. Здесь ничего никому не прощают.
Мало того, мне теперь кажется, что шведский турнир для нашей сборной был самым трудным (состав подгруппы, добавочный матч), а провела она его не уронив своего достоинства. Тогда мы сгоряча не сумели по достоинству оценить таких результатов, как 2:2 и 1:0 со сборной Англии, будущим чемпионом мира 1966 года, 2:0 с Австрией, впоследствии вечно заковыристым для нас противником, 0:2 с Бразилией, чемпионом на следующие восемь лет, забившим третьему и второму призерам, Франции и Швеции, по пять голов. Ну, а проигрыш шведам имел уважительные причины. Так уж сложились обстоятельства, и встать выше их, я уверен, было невозможно.
Проходит время, мы получаем возможность сравнивать, сопоставлять во всеоружии новых знаний. Сейчас у меня не поднялась бы рука написать, что дебют нашей сборной на шведском чемпионате был неудачей. А тогда именно так его расценили. И пошло суетливое, злое пе-ремывание косточек. Напрасно это делалось. Одна «орг-мера» и тогда мне показалась необъяснимой. Команду сразу после проигрыша, словно в наказание, отправили домой, хотя игроки просили оставить их на полуфинал: уж очень им хотелось еще разок повидать бразильцев! Футболисты слушали радиорепортаж об этом матче в каком-то аэропорту, где они застряли по дороге.
В общем, и служение большому футболу не терпит суеты…
Вернемся к бразильцам. Они неспроста говорили потом, что матч с русскими был для них наиболее трудным. Дальше у них пошло как по маслу: 5: 2 в полуфинале с Францией и 5:2 в финале со Швецией. Оба эти матча оставили у меня ощущение, что борьбы на поле не было, была игра. Игра кошки с мышью. Прекрасные команды, самые сильные, которые когда-либо были способны выставить Франция и Швеция, оказались переигранными бразильцами вчистую, с неправдоподобной легкостью. Как же это получилось?
Много, так много, что даже робеешь заводить об этом речь, говорилось о бразильской тактической системе, взорвавшей старое, доброе «дубль-ве», которого в 1958 году придерживались все. Наверняка эта новая расстановка сыграла свою роль на чемпионате, сделав игру бразильцев неудобной и непонятной для их соперников.
И все же я хочу прежде всего попытаться передать здесь свои тогдашние впечатления, еще не отягощенные теоретическими премудростями, в которые мы позже ударились. Они мне дороги, эти впечатления. Прошло много лет, перевидано много команд, сотни матчей, но сборная Бразилии во встречах с Англией, СССР, Францией и Швецией стоит перед глазами, и никакие иные картины ее не заслоняют в памяти.
Любой клуб, любая сборная вечно ищут, как философский камень, свой идеальный состав. Когда все одиннадцать на месте, и никого не нужно, и ничего лучшего даже не придумаешь, тогда возникает команда, о которой очевидцы вечно помнят и вздыхают.
Так вот бразильцам в 1958 году выпала великая удача – сошлись все одиннадцать номеров их лотерейного билета.
Много лет спустя кто-то пустил в обращение тонкую фразу: «Теперь на смену командам из «звезд» пришла команда-звезда». А сборная Бразилии была одновременно и командой из «звезд» и командой-звездой.
Вратарь Жильмар, тонкий и гибкий, как матадор. Мяч попадал в его руки, как голова быка в мулету. Его игра была созвучна игре партнеров в поле, была изящна.
Правый защитник Нильтон Сантос, рослый и сильный. Мало того, что он был беспроигрышно, невозмутимо мудр в единоборствах с форвардами, он еще и позволял себе в точно угаданный миг рвануться по флангу в атаку и привести в замешательство противника.
Левый защитник Джалма Сантос, низкорослый, широкогрудый, длиннорукий, с крупным добрым лицом, затевал с нападающими какой-то свой танец, подстраивался и чутко отвечал на каждый финт, на каждое коленце дриблинга. Он завораживал форварда своими повторениями движений, и тот, включившись в эту пляску, сам не замечал, как оставался без мяча.
Высокий, плечистый, спокойный, как все сильные люди, Беллини, центральный защитник. Он был на роли разгадчика, и, глядя, как он возникал именно там, откуда грозила опасность, легко было представить, что он в этот момент хитро подмигивал форварду: «чудак-человек»…
С Беллини был неразлучен худой и красивый, как испанский танцор, другой центральный защитник – Орландо. Легкий, он незаметно взлетал вверх, эффектно играл головой.
Правый полузащитник Зито из тех людей футбола, которые обречены на нескончаемое движение вперед-назад. И все-таки в отличие от многих других, играющих ту же роль, он умел кое-что сэкономить, потому что мяч был ему послушен, передачи точны.
Центральный нападающий Вава. Крепко сбитый, твердо стоящий на ногах. Безжалостный, ничего не прощающий, зоркий, он шел на прострельную передачу, как падает на добычу, сложив крылья, хищная птица.
Левый крайний Загало был игроком в засаде, загадкой, источником тревоги. Он играл строго по продольной линии, отвлекая на себя защитника, лишая его возможности прийти на выручку партнерам в центре. Если же тот принимал удаленность Загалы от главных событий за факт, внушающий доверие, и пятился к своим, то мяч оказывался на левом фланге и оттуда надвигалась угроза.
Пропущены Пеле, Диди и Гарринча. Среди всех «звезд» команды эти трое выглядели «сверхзвездами». Пеле в этой книге посвящен очерк. Но нельзя также не сказать подробней о Диди и Гарринче.
В некоторых матчах шведского чемпионата мы видели сборную Бразилии без Пеле, Вава, Гарринчи, Зито, Д. Сантоса. Без Диди она на поле не выходила. Думаю, что это не случайно.
В предместье Гетеборга, Хиндосе, мы с бразильцами жили рядом, и у нас установились добрососедские отношения. Я часто видел Диди, наблюдал за ним, жал ему руку, поздравляя с победой. Знакомство было шапочным, но впечатление от этого человека осталось, и если попытаться уместить его в одном слове, то это слово – серьезность.
Безупречно сложенный, прямой, высоко держащий голову. Молчаливый, уравновешенный, невозмутимый.
Изредка – ослепительная улыбка доброго, сильного человека. Чувство собственного достоинства, законченная мужественность. Среди бразильских футболистов Диди выглядел молодым учителем среди старшеклассников.
Точно таким же выглядел он и на поле: старшим, сознающим свою ответственность за поведение партнеров. Полузащитники обычно играют от ворог до ворот. Так вел себя Зито. А Диди играл не по правилам. Он не рвался вперед, не уходил глубоко назад, зная, что спринтерского соревнования ему не выиграть. Порою казалось, что он просто стоял посередине поля. Но стоял (точнее, выбирал позицию) Диди таким образом, что все передачи мяча от защитников шли к нему, а к нападающим- от него. Он напоминал паука, раскинувшего по полю огромную паутину.
Само собой разумеется, противники старались его прикрыть, отсечь, придержать. Но это удавалось плохо: для Диди, едва он получал мяч, преград не существовало. Не раз приходилось видеть, как он, имея перед собой пласирующегося противника, резаным ударом посылал мяч по дуге за его спину, к партнеру. Остановка и обработка мяча, передача любой длины и силы, дриблинг- все это. Диди выполнял артистически. Мяч ему не прекословил, и оставалось только решить, кого из нападающих предпочесть. Его партнеры в это время стремительно разбегались в разные стороны, будучи совершенно уверенными, что Диди сделает лучший выбор.
Помню, как он резаным пасом вывел вперед Вава, пославшего мяч в ворота нашей команды. Помню, как он бросал в прорывы Гарринчу в матчах с французами и шведами. Без паутины, которую неутомимо плел Диди, были бы немыслимы гармония и разум, отличавшие игру бразильцев.
После чемпионата все заговорили о «сухом листе». Начало разговорам положил Диди на 39-й минуте полуфинала с французами. Он с мячом неторопливо двигался вперед, а его партнеры, как всегда, бросились врассыпную. Французские защитники – за ними, ожидая, что последует передача. И тогда Диди, находясь прямо против ворот, метров с двадцати пяти сильно и, как казалось, прямо ударил. Вратарь Аббес рванулся навстречу мячу. А мяч, словно наскочив на невидимую преграду, изменил траекторию и, не долетев до изумленного вратаря, направился точнехонько в левый верхний угол.
Когда много лет спустя, летом 1969 года, стало известно, что сборная Перу, вытеснив Аргентину, попала в число 16 финалистов мексиканского чемпионата мира, событие это не показалось мне таким уж сюрпризов по той лишь причине, что тренером перуанцев был Диди. Легко верилось, что такой человек способен создать сильную команду.
Имя Гарринчи я услышал впервые в прохладном полуподвале хиндоского отеля, где наша команда слушала «установку» накануне матча со сборной Бразилии. Не могу теперь сказать, кто с вопросительной интонацией произнес это имя, но помню, что разговор вдруг оборвался и наступила пауза, долгая, и трудная. Тренерам, видимо, было нелегко ответить.
