Александр Кикнадзе - Тогда, в Багио
Односложный ответ было дать очень трудно.
— Мы могли взять еще один технический тайм-аут, давая возможность Анатолию восстановить форму, — говорит Батуринский. — Этот вопрос рассматривался очень серьезно. Но где была гарантия, что за эти дни он не перегорит еще больше, находясь под грузом неприятных эмоций? Посоветовались. «Буду играть», — сказал Анатолий. Все мы прекрасно знаем его бойцовский характер. Но я был бы далек от истины, если бы сказал, что только меня одного точил червь сомнения. Важно было, чтобы о нем никто не догадывался, об этом сомнении. И еще найти такое средство, которое дало бы Анатолию сильный эмоциональный заряд, наложило бы новые впечатления на впечатления шахматные, придало бы новые силы.
…Говорят, что горе красит одного только рака.
Было горе, давайте не побоимся назвать вещи своими именами. Очевидно, можно было бы найти и не столь рискованные определения того, что испытывали после тридцать одной партии сам Анатолий Карпов и его товарищи, но точнее слова «горе» вряд ли существует в языке. Пробудил надежды в стольких миллионах своих самых верных на свете сопереживателей с тем, чтобы так развеять их… Придут верные друзья. Без цветов и улыбок. А если и будут улыбки, то сконфуженные, утешающие. Можно заранее догадаться, что он услышит: «Ничего, Толя, шахматы на этом не кончились», «Все еще впереди» (кстати или некстати вспомнят стихотворения Расула Гамзатова), «Надо будет немного отдохнуть и готовиться к реваншу».
Начнется отсчет не долгих часов перед тридцать второй партией, а долгих месяцев подготовки к реваншу.
Были, были чемпионы мира, которые, расставшись со званием, находили в себе силы вернуть его. Вспомним Алехина, взявшего реванш у Эйве. Или Ботвинника, один раз победившего Смыслова и еще один раз во втором матче Таля. И все? Примеров противоположного свойства можно было бы вспомнить куда больше. Слишком много потерь (как цепная реакция) порождает проигрыш звания. Его возврат — исключение, а не правило. Найдет ли в себе Карпов силы готовиться к реваншу так, как он готовился к матчу. Никто не ответит! Потому что с этой стороны Карпов сам себя еще не испытал. Никаких гарантий! Будет очень плохо ему, если он проиграет тридцать вторую! Но одному ли ему? Будет плохо многим. И прежде всего тем его друзьям, которые помогали ему, делили с ним ответственность перед шахматной организацией страны, перед страной. Пусть деление — не на равные части, но разве на плечах каждого из них не появится груз, который начинает носить всякий честный человек, плохо сделавший свое дело?
Луч славы, падающий на любого чемпиона или лауреата, ложится отсветом на лики его соотечественников, возвышая их в чужих глазах. Эта забота о победе земляка бывает порой эгоистичной. Только иногда. Нам хочется, чтобы наши посланцы на музыкальных, театральных, спортивных конкурсах были лучше других, чтобы они показывали, какие силы и таланты зреют в нашей среде, как велика способность нового общественного строя высветлять и возвеличивать всякую одаренность. К нам приглядываются так, как ни к одной другой стране: иногда с любопытством, иногда с недоверием, чаще и с тем и с другим, всего чаще с глубокой симпатией.
Много значит в наши дни хорошая спортивная победа!
Рассказывал Анатолий Ефименко, начальник Управления легкой атлетики Спорткомитета СССР:
— Через два дня после того, как Владимир Ященко установил в Милане мировой рекорд, наш консул в Милане сказал ему самое искреннее спасибо. Дело в том, что здание, занимаемое консульством, реконструировалось одной итальянской фирмой долго и трудно. Но за сорок восемь часов, которые прошли после победного прыжка Ященко, строители сделали едва ли не больше, чем за сорок восемь предыдущих дней. Теперь во время работы они позволяли себе лишь отвлечься на несколько минут, и то только для того, чтобы зацокать, вспоминая «грандиозный прыжок Володи».
А Карпов говорит:
— Устал, плохо вижу доску.
Такие дни, такие ночи, такие тягостные раздумья подстерегают, я полагаю, каждого деятельного человека, сделавшего шаг к самозаявлению. Есть ли примеры? Что говорят они?
Выходя на поединок с рекордным весом и настраиваясь на победу, Юрий Власов читал про себя строки Эмиля Верхарна:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов.Стать сильным, как они, тебе не суждено.На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,Ты будешь, как больной, смотреть через окно.И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,И скука въестся в плоть, желания губя.И в черепе твоем мечты окостенеют.И ужас из зеркал посмотрит на тебя.Себя преодолеть!
Последние два слова стихотворения легли в название книги Юрия Власова, экс-чемпиона страны, экс-чемпиона мира и до скончания века — чемпиона Олимпиады.
Тогда, 10 сентября 1960 года, мне довелось беседовать с еще не остывшим от пережитого и счастливым Юрием Петровичем, только что выигравшим противоборство с двумя американскими штангистами. «Что испытывали полчаса, пятнадцать минут назад, что испытываете сейчас?» — «Испытывал дикое, не знаю, как о нем сказать, желание победить. Только оно и существовало. А больше ничего. Но только сейчас я понял, как устал. И кажется мне, что эта усталость пропитала всю мою плоть. И я никогда от нее не избавлюсь. — Власов подумал немного и добавил: — Счастливая усталость».
Постоянная спутница триумфаторов.
И несчастная усталость.
Постоянная спутница неудачников.
Перед партией надо было сделать все для хорошего настроения.
Известно, какой первостатейный помощник это настроение во всяком трудном деле, в спортивном деле — особенно.
* * *В свое время газета «Таймс» рассказала о том, как выбирали по давнему обычаю спортивного менеджера года. Спортивные журналисты-выборщики были единодушны в своем решении, назвав Боба Стока, тренера «Сандерленда» — футбольной команды… второй лиги. Такого еще не бывало ни в Англии, ни, кажется, в какой-либо другой стране.
Небольшое отступление.
Автору этой книжки пришлось в свое время прожить дней десять в Сандерленде. Говорили, что футбольная команда — главное несчастье города. «Она играет так ужасно, что билеты можно совершенно свободно купить в кассе». Допотопный стадион привык к своим полупустым трибунам. «Сандерленд» служил добросовестным поставщиком очков для других команд. И вдруг что-то произошло с этим невезучим клубом.
Но посмотрим, что случилось дальше.
До того как пришел Боб Сток в команду, она проиграла десять игр подряд. Руководители клуба кусали локти и уже потихоньку начали мечтать о том дне, когда клуб прекратит свое существование вовсе. Лишь бы тихо, без скандала. И вот пришел в этот самый клуб мало кому известный человек Боб Сток и сказал примерно так: «Я выведу ваших ребят в люди». — «Сколько вам для этого понадобится времени?» — «Совсем не понадобится, я престо научу их выигрывать». Не слишком много доверия было словам улыбчивого и чрезмерно самоуверенного мистера Стока. Но клубу терять было нечего, и после недолгого совещания дирекция, постаравшись скрыть вздох, поздравила Боба Стока с новым назначением, пожелала ему, как водится, удач, не очень веря в силу произнесенных слов.
Боб Сток принялся за дело как-то странно. Начал с того, что рассказал перед тренировкой пару веселых анекдотов. Наблюдая за тренировкой, отпускал с трибуны необидные и остроумные замечания. После занятия поинтересовался, какие у каких футболистов «имеются проблемы», и спросил, кому чем может помочь.
Один сказал: «У меня недавно вышла замуж сестра, парень попивает и не приносит домой денег». Будто бы просто так справился тренер об адресе сестры, в конце недели смотался к парню. О чем они там говорили, не ведомо никому, но парень нежданно-негаданно изменился (потом уже, через несколько месяцев, Боб Сток сказал, что пообещал молодожену, что скоро «Сандерленд» выиграет Кубок Англии и тогда он, Боб Сток, известит весь мир, кто ему помог в этом деле).
Футболист, которого приехала поблагодарить сестра, немало удивился, услышав об обещании (как сказали бы у нас — сверхобязательстве) нового тренера — выиграть Кубок Англии.
Перед первой игрой новый тренер, собрав футболистов в кружок, сказал:
— Я знаком с вами уже целых четыре дня и, если честь честью, удивлен, как здорово вы играете, как хорошо знаете друг друга, как владеете дриблингом, как быстро бегаете. Вы можете сегодня проиграть, и мне это будет только приятно, потому что дальше вы проигрывать больше не будете и все начнут говорить: вот какой молодец мистер Сток, принял команду, она проиграла, а теперь вы поглядите, поглядите на нее. И на тренера. И на футболистов. Кто бы мог подумать, выиграли Кубок Англии! Столько команд и тренеров видят во сне этот приз, а его прихватила второразрядная команда из Сандерленда. Ты что улыбаешься, приятель, ты что, не веришь, что так будет? Да, жалко мне тебя. А больше сомневающихся нет? Ну я очень рад, позвольте выразить вам благодарность, примите мои комплименты. Значит, так, сегодня проиграете — ничего страшного. Только, пожалуйста, покажите, кто что может со мной будут сидеть мои помощники, мы постараемся застенографировать игру и завтра доложим вам, кто как выглядел, кто заслужил премию, а кто, ну, эти самые… забыл… подскажите, как называется, благодарю, именно… фигушки.
