Андрей Канчельскис - Моя география
Многие тогда говорили, что мы нарушили один из главных футбольных законов: игроки должны выполнять указания тренера, а не указывать ему и тем более не диктовать руководству, какого тренера ему назначать. Да, закон такой существует, но наш футбол в то время жил отнюдь не по законам. Законы игнорировались и чисто спортивные (как я уже говорил, мы, игроки зарубежных клубов, отчетливо осознавали, насколько отставал наш футбол от европейского), и общечеловеческие: нас постоянно обманывали, с нами хитрили, как только могли.
Когда мы завели речь о материальном вознаграждении, мы говорили вовсе не о том, что нам надо платить больше. Вообще никогда за время моего выступления в сборной никто из нас не то что не торговался, но даже и не обсуждал таких вопросов. Нам говорили: «Ребята, за это вы получите столько-то», мы отвечали: «Хорошо» и шли делать свое дело. Никакого недовольства, никаких просьб увеличить сумму не было и в помине.
Недовольство же и возмущение появлялись тогда, когда нам по окончании турнира, отборочного или финального, вдруг объявляли, что заплатят меньше, чем обещали. Вот это я и называю неуважением законов - законов чести, законов порядочности. Не хочешь много платить, - назови сразу меньшую сумму, и можешь быть уверен, что никто не встанет и не скажет: «Ну нет, за такие деньги я играть не буду». Но уж если дал слово - выполняй. Вопрос только в этом, а вовсе не в лишних нулях в ведомости. В конце концов, всем известно, что игроки зарабатывают деньги не в сборной, а в клубах. Выступления за национальную команду - это прежде всего честь, а не заработок. Но почему слово «честь» должно иметь значение только для нас, а не для руководства? Пообещать, а потом не выполнить обещание - разве это соответствует понятиям чести?
Понимаю, что мои слова могут вызвать скептическую усмешку и что проверить их нельзя, но если бы вдруг нам сказали: «Так, мол, и так, денег у РФС нет, и платить мы вам вообще не сможем», думаете, мы бы все отказались играть за сборную? Уверяю вас, отказников было бы немного. По крайней мере, мы бы точно знали, что уж здесь нас не обманут. Другое дело, что никто не мог нам так сказать, ведь всем известно, что за участие в финальном турнире чемпионата мира или Европы все национальные федерации получают деньги от ФИФА или, соответственно, УЕФА.
Примерно то же самое происходило и с экипировкой. Зачем нам подсовывали второсортную форму, тренировочные костюмы не по размерам? Не легче ли было сказать: «У нас проблемы, поэтому давайте тренируйтесь в своей форме»? Боже мой! Да разве трудно было мне взять с собой из Англии бутсы, футболку да трусы? Уж здесь-то любого из нас экипируют так, что формы до конца дней хватит. И я преспокойно, без малейшего ущерба для своего клуба, мог бы тренироваться со сборной в собственных вещах. А так я был вынужден буквально выпрашивать новые штаны, говоря, что прежние порвались. А в ответ администратор удивленно поднимал брови: «Как же так, они же у тебя новые». Ну и что, что новые, если рвутся на второй день? Или, может, я их специально ножницами порезал?
Не знаю, стоит ли дальше развивать эту тему. Надеюсь, вы и так поняли, в каком настроении находились мы в тот момент, когда развивался этот конфликт. Быть может, кому-то все это покажется совершенно незначительным, но, поверьте, очень трудно сосредоточиться на тренировках и игре, когда все вокруг настолько неорганизованно, когда приходится понапрасну тратить нервы и время на то, что этого действительно не заслуживает. А мы, между прочим, умудрялись при этом играть не так уж плохо. По крайней мере, поставленную в отборочном цикле задачу сумели выполнить.
Ну, а за финальным турниром чемпионата в США мне пришлось следить по телевидению. Это было тяжело, но я все равно переживал за нашу команду. А накануне ее отъезда в Америку послал в РФС факс с пожеланием успеха.
Вернулся я в сборную уже при Олеге Романцеве, который возглавил ее по окончании чемпионата мира. Казалось, все проблемы и конфликты остались позади, можно снова забыть обо всем и просто играть в футбол.
В отборочной группе жребий вновь свел нас с греками, но на этот раз им не удалось испортить нам настроение: мы обыграли их и дома, и в гостях. Самым серьезным для нас соперником оказалась Шотландия, с которой мы оба раза сыграли вничью. За счет более удачно проведенных встреч с другими сборными мы заняли первое место и вместе с шотландцами получили путевку в финальный турнир.
В Англии, увы, нас ждало очередное разочарование. Группа нам вновь попалась очень сильная - Германия, Италия и Чехия, но мы все же надеялись на успех, помня о том, как довольно успешно играли и с немцами, и с итальянцами в предыдущем цикле европейского первенства.
Однако воспоминания нам мало чем помогли: мы опять столкнулись с тем, что тренеры не смогли подготовить команду к финальному турниру. В отборочных матчах наша команда выглядела вполне солидно, но одно дело собираться на несколько дней перед каждой игрой, когда сезон в разгаре и футболисты находятся в хорошей форме, и совсем другое - целенаправленно готовиться к продолжительному турниру, когда сезон закончен и тренировки - это все, что у тебя есть.
Тренировки Олега Романцева включали в себя, по сути, лишь два упражнения: игру в квадрат и удары по воротам. Такие занятия помогают поддерживать тонус, чувствовать мяч, но для того, чтобы быть готовым в течение недели провести на пределе своих возможностей три игры с соперниками высочайшего класса, их явно не хватает.
Мы просто оказались не готовы физически, и наших сил хватило, по существу, только на первый тайм стартового матча с Италией. Мы сыграли его на равных - 1:1, но после перерыва пропустили еще один гол и не нашли в себе сил отыграться. А следующая встреча с Германией показала, что в тогдашнем физическом состоянии нам было нечего делать на таком турнире. Мы снова смогли продержаться первые 45 минут (0:0), после чего немцы, дождавшись, когда мы выдохлись, могли делать на поле все, что хотели. Разгромное поражение - 0:3 практически лишило нас шансов на выход в четвертьфинал, и только неожиданная победа чехов над итальянцами оставила чисто теоретическую возможность.
У нас оставался, наверное, один шанс из тысячи, и, чтобы использовать его, нужно было выиграть (желательно два мяча) у чехов и надеяться на то, что Германия, которая уже обеспечила себе выход из группы, победит Италию. Не вышло ни первого, ни второго, хотя матч Россия - Чехия оказался захватывающим по сценарию. Обе команды поочередно вели в счете и в итоге сыграли вничью - 3:3.
В том матче я участия не принимал, попав, как и некоторые другие ребята, в немилость к тренеру. Уже позже я узнал, что Романцев назвал меня в числе виновников неудачного выступления в Англии. Другими были Кирьяков и Шалимов. По словам тренера, мы испортили моральный климат в команде.
Да, это было очень удобно - свалить все на тех, кто однажды дал тебе повод. Люди помнили 93-й год и потому легко могли поверить, что, заварив кашу один раз, мы были способны повторить то же самое.
В чем же заключалась наша вина на сей раз? Всего лишь в нескольких откровенных фразах в интервью зарубежным журналистам. Понятно, что особым вниманием со стороны иностранных корреспондентов пользовались те из нас, кто играл в клубах их стран. Ко мне подходили с вопросами англичане, к Шалимову - итальянцы, к Кирьякову - немцы. И мы, привыкшие общаться с прессой откровенно, не подумали о том, чтобы скрыть свои чувства.
Нет, мы не разражались критическими тирадами в адрес тренеров. Хватило лишь нескольких слов. Шалимов просто заметил, что команда плохо подготовлена физически. Кирьяков выразил сожаление по поводу того, что его не поставили на матч с Германией. И я понимаю его: выйдя на замену во встрече с итальянцами, он очень здорово вписался в игру и прекрасно сыграл на правом фланге атаки против самого Паоло Мальдини. После такого выступления он вполне мог рассчитывать на место в составе на второй матч,
однако Романцев посчитал иначе, и Колыванов вновь оказался единственным нашим нападающим в тот день.
Ну, а я… Я беседовал с английским журналистом, который, конечно же, прекрасно знал, как я играл в «Манчестере» и «Эвертоне», и потому не мог не спросить меня, нравится ли мне моя позиция в сборной. Дело в том, что Олег Романцев никак не мог сделать выбор между двумя правыми полузащитниками, имевшимися в его распоряжении - Валерием Карпиным и мною. Вместо того, чтобы отдать предпочтение кому-то из нас или дать обоим шанс играть по очереди, он выпускал нас на поле вместе, и нам очень трудно было поделить на двоих один фланг. В итоге Валера брал на себя больше атакующих функций, а я - оборонительных. Разве должен был я врать в интервью и говорить, что мне, лучшему бомбардиру «Эвертона», по душе такая игра?
Вот, собственно, и все. Три короткие откровенные ремарки в беседах с иностранными журналистами. Никаких криков души, никаких обвинений, никакого бунта. Но и этого оказалось достаточно. Не знаю, кто сообщил тренеру о наших «крамольных» словах, но выводы последовали незамедлительно. Шалимов вообще не появился на поле, а мы с Кирьяковым просидели на скамейке третью игру. По возвращении же домой Романцев объявил, что при подготовке к чемпионату Европы допустил одну-единственную ошибку: взял не тех игроков.
