Лев Филатов - Ищи борьбу всюду
Наша сборная после VIII чемпионата мира уже сыграла несколько товарищеских матчей. Тем самым начата следующая страничка ее истории. Тем самым нам дано понять, что чемпионат ушел в прошлое и интерес к нему отныне приобретает исследовательский характер. Это значит, что можно вести разговор спокойно, что пауза, отведенная для бурных переживаний, закончена и улеглась пыль мелких обстоятельств, которые так и лезут в глаза, пока следы событий не остыли.
Четвертое место. Оно порадовало. Наша сборная миновала заколдованный четвертьфинальный рубеж, разведала дорогу дальше. Стойко держались наши футболисты, не спасовав ни перед одним противником, не уронив своей спортивной чести.
Однако было бы непростительной наивностью предполагать, что, перейдя после шведского и чилийского турниров с 5-8-го жестких мест на 4-е купейное, наша команда теперь должна, само собой, занять еще лучшую, мягкую, полку. Такой формальной логике футбол не подчиняется.
Четвертое место. Отведем ему должное место и в памяти, и на страницах книг. Но обязательно надо позаботиться, чтобы это четвертое место не оказало нам медвежьей услуги. Нет, не должно оно стать бронзовой кольчугой, обезопасившей всех и вся от дискуссионных стрел.
Время идет, и уже перестаешь думать, например, о том, почему в сборной в числе двадцати двух оказались игроки, которые не пригодились в наиболее трудных матчах, мог ли, к примеру, вратарь отразить тот или иной удар…
На передний план выходят вопросы иного рода. Ну хотя бы такой: показала ли наша сборная на стадионах Англии все лучшее, чего достиг советский футбол?
Прежде чем повести разговор на эту нелегкую и в высшей степени ответственную тему, нам с вами следовало бы уяснить, чем вообще в наши дни живет игра.
Мне хотелось бы познакомить вас с высказываниями человека, непосредственно делающего футбол, одного из его главных конструкторов. Перед вами запись разговора с тренером киевского «Динамо» Виктором Александровичем Масловым.
– Футбол меняется. Это видно простым глазом с трибун. Ну, а какие приметы перемен вы бы могли назвать как тренер?
Сколько угодно. Лет десять назад, посмотрев какую-либо команду, я уже знал, как мне готовиться к встрече с ней. Все повторялось: связи, маневры, рисунок. Сейчас просматривать матчи будущих противников стало сложным, а подчас и напрасным занятием. Вполне можно не угадать, какой план примут против тебя. Разновидностей игры стало куда больше. Совсем недавно мы увлекались длинными «установками», до двух часов длились эти собрания. Все разжевывалось. Теперь установки куда короче, тренеры понимают, что всего не предусмотришь. По моим наблюдениям, мышление игроков выиграло от этого. Бывает так: готовимся встретить в матче определенный вариант, а за четверть часа до начала получаем состав команды противника и по нему видим, что нас ждет что-то совсем другое. Тогда буквально на ходу что-то говоришь игрокам и прежде всего просишь их самих на поле осмотреться, подумать…
– А насколько обязательны нововведения?
– Для команды, желающей играть ведущую роль, совершенно обязательны. Какое-то время можно за счет старого капитала по инерции набирать очки, но рано или поздно это кончится. Каждую весну перед чемпионатом страны необходимо что-то затевать. Я уверен, если команда не имеет собственного, ярко выраженного тактического лица, она не может рассматриваться как ведущая. Если у команды есть игровая идея, то, готовясь к матчу, игроки, кроме всего прочего, хотят эту идею защитить. Ведущая команда обязательно диктует свои условия. Она ведет игру, потому она и ведущая. А та, у которой идеи нет, способна подстроиться к противнику, и не больше. Вот она и предлагает футбол, принцип которого заключается в том, чтобы не позволить противнику играть. Может быть, это грубовато, но я такой футбол называю пихательным.
– А как практически рождаются новинки?
– Это трудно рассказать. Думаю, что в любом деле нет методики под названием «Как придумывать». Бывает, что-то замыслит тренер. Бывает, с появлением новых игроков становятся необходимыми какие-то изменения. Иногда сами футболисты на поле сымпровизируют, и тренер должен засечь, запомнить, а потом потребовать повторения нечаянно найденного маневра. Иногда им же еще доказываешь, как это удачно получилось. Словом, правил нет. Но хочешь, не хочешь, а изволь придумывать. Киевские динамовцы не раз видоизменяли тактический рисунок. Я заметил, что новинки хватает примерно на круг чемпионата. Потом ее раскусывают.
– Прогресс ведь касается не только тактики?
– Разумеется. Новые технические приемы не изобретены, а вот искусство исполнения этих приемов заметно выросло. Приемы теперь стали выполняться не отдельно, а в соединениях, один за другим. Растет скорость игры. Ну и большой прогресс в тренировочных занятиях, прежде всего в их интенсивности…
– Как с точки зрения новаторства выглядит чемпион мира?
– У нас у всех было четкое представление об английском футболе. Оно жило не один десяток лет. И вот на «Уэмбли» я увидел, что традиции старой доброй Англии сохранились разве что в манерах вратаря Бенкса и центрального защитника – долговязого Д. Чарльтона. Решительно переиначена модель игры, ее методы. Англичане сломали схему и провозгласили свободную игру. Достаточно вспомнить центрального нападающего Херста. Ведь сколько лет существовал классический английский таран! А Херст играл по всей ширине поля, в глубине, на краях, был маневренным, подвижным…
– Мы применяем много заимствованных названий: бразильская система, «каттеначио», «либеро» и так далее. Не свидетельство ли это нашего отставания?
– Не знаю. Например, английский чемпионат никаких особых откровений не дал. Я не заметил ни у одной из команд чего-то принципиально нового, такого, что бы не встречалось в нашем клубном футболе. Необходимость в четвертом защитнике в наших ведущих клубных командах была осознана в начале пятидесятых годов. Помните, тогда появился у нас полузащитник оборонительного плана. Позже нами были опробованы варианты с тремя и с четырьмя полузащитниками. Нет, я не скажу, что мы все придумали сами, но убежден, что идем параллельно с зарубежным футболом. У нас к футболу привлечена наука, у нас и книг издается больше, чем где-либо. Но укоренилась привычка считать, что «там здорово». И мы, надо сознаться, даем для этого основания. Эррера, тренировавший итальянский «Интернационале», заявил на весь мир, что его клуб еще два года назад играл точно так же, как сейчас играет сборная Англии, и теперь ему, дескать, придется искать что-то новое. Вот какая схватка за патенты! Мы так не умеем, мы скромничаем…
– И что же, так всегда и будет такая погоня, погоня за новым?
А как же! И можно не опасаться, что футбол себя исчерпает. Допускаю, что в будущем сыграют по системе десять – в защите, восемь – в нападении. Футбол каждый день выдвигает какие-то проблемы, всегда есть о чем задуматься. Тем мы, тренеры, и живем…
Я обязан оговориться, что специального интервью на эту тему у Маслова не брал. Тут собраны выдержки из наших длинных с ним разговоров и в Лондоне, накануне финального матча чемпионата мира, и в Киеве, и в Москве. Сколько бы и о чем мы ни говорили, обязательно возвращались к новаторству. Иначе, наверное, и быть не могло. И вот почему.
При всем уважении к спортивному итогу выступления нашей сборной на английском чемпионате никуда не денешься от ощущения, что игра ее не оставила доброй памяти. Не знаю, может быть, кто-то и попытается сформулировать игровую идею команды, но я этого сделать не берусь. Характер ее действий, особенно в ключевых матчах с командами ФРГ и Португалии, выглядел пассивным, был продиктован всего лишь стремлением противостоять противнику. Спору нет, необходимо уважать противников и учитывать их достоинства. Но футбол состоит не из одного умения отгадывать (это половина дела), более существенно – предлагать загадки. Противники нашей сборной в этом смысле не испытывали особых затруднений.
Допускаю, что англичане не станут всемирным эталоном, как бразильцы в 1958 году. Но и этот чемпионат, при активном участии победителей, подчеркнул некоторые идеи. Ну хотя бы идею борьбы за середину поля или идею мгновенного завоевания участков, особенно на флангах, сознательно и коварно оставленных свободными, куда врываются из засады.
Наша сборная, по сути дела, в этом «семинаре» не участвовала. Наши сильные игроки середины поля были заняты преимущественно персональной опекой нападающих противника, а созидательную игру вели урывками. Да и линия нападения выглядела чересчур уж традиционной, в духе системы четырех защитников.
Что же получается? Маслов утверждает, что мы не отстаем в конструировании, а на чемпионате обнаруживается отставание?
Да, возник парадокс. Сборная достаточно побродила по белому свету, других посмотрела, себя показала, и тем не менее в облике ее игры не видно было черточек лучшего опыта мирового футбола, да и зачем далеко ходить- даже достоинств наших ведущих клубов.
