Джеймс Аллен - Михаэль Шумахер – номер один
Но за пять месяцев до этого, в течение недели перед следующим Гран-при – Италии – в 1991 году, Шумахер все еще старался освободиться от своей первоначальной договоренности с Джорданом. В начале недели Джордан полагал, что подпишет контракт с Шумахером уже в понедельник, за несколько дней до гонки в Монце, но Неерпаш поспособствовал тому, что двадцатилетний гонщик упорхнул от ирландца. Ближе к вечеру понедельника Неерпаш приехал к Джордану с контрактом, разительно отличавшимся от того, который составил юрист Джордана. В контракте были новые пункты, имеющие отношение к рекламе на кузове болида, и другие коммерческие поправки. Договор был неприемлем для Джордана. Ирландец сказал, что проработает его за ночь, и стороны договорились вновь вернуться к сделке утром.
В тот вечер Шумахер подписал контракт с Benetton. На утро вторника, незадолго до назначенной встречи, Шумахер отправил Джордану письмо по факсу, в котором сообщал, что не будет больше пилотом его команды. Джордан подал иск в верховный суд Лондона, заявив о контрактном обязательстве на основании письма-обязательства, подписанного Шумахером в Спа.
Михаэль Шумахер втайне от всех провел тесты с командой Benetton в Сильверстоуне, в нескольких сотнях метров от завода Jordan. Инженер Джорджио Асканелли в то время работал в команде. «Мы вызвали его для проведения тестов. Он сразу же выстрелил, как ракета, показав время гораздо быстрее [Нельсона] Пике. Когда он остановился, мы сказали: «Тебе не нужно так атаковать», на что он искренне ответил: «Да я особо и не старался». Это, очевидно, стало его дежурным ответом на то недоверие, которое вызывали его результаты.
Кроме того, что он был феноменально быстр, он казался мудрым не по годам. Детство Михаэля и особенно бесконечные разъезды по стране со взрослыми и абсолютно чужими ему людьми закалили его характер. Я много наблюдал за отцами восходящих звезд и юных дарований – по сравнению с ними Рольф Шумахер был уникален, он намеренно оставался в стороне, позволяя Михаэлю самому справляться со всем. Он всегда помогал советом, но по-простому, говоря скорее об основных ценностях, нежели об изощренном стратегическом мышлении. В результате Шумахер вырос в самодостаточную личность уже в юном возрасте и, так как отца рядом не было, сформировал собственную систему ценностей – относительно того, что хорошо и что плохо в гоночном деле. Он также «надевал защитный панцирь», за который мало кому удавалось проникнуть. «Когда я пришел в Формулу-1 в двадцать два года, я был достаточно продвинутым для своего возраста, так как я на собственном опыте многое испытал и был подготовлен к жизни во взрослом мире. Я оказался на голову впереди других парней», — говорит Михаэль.
Защитный панцирь был пущен в оборот, когда начался уик-энд в Монце. Верховный суд отклонил иск Джордана в четверг, освободив Шумахера от этого препятствия, но к тому времени собрался суд Милана, чтобы принять решение но поводу иска Морено о неправомерном увольнении его из Benetton. Бразилец пытался сделать все, чтобы Шумахер не сел за руль его болида в воскресенье. Бриаторе объяснил Морено, что уволил его, потому как тот не был «ни физически, ни психологически» подготовлен к гонкам. Морено, который финишировал четвертым в предыдущей гонке в Спа, а всю последующую неделю усердно трудился на тестах в Монце, счел это объяснение абсолютно неприемлемым.
Бриаторе высказался по этому поводу так: «В прошлую субботу я говорил с Неерпашем из Mercedes, который предложил мне Шумахера, так как у того не было юридически обязательного договора. Мы взяли его сразу же, мы были заинтересованы в немецком пилоте, особенно в таком многообещающем. Мы подписали с ним контракт до 1995 года при условии, что с 1993 года Mercedes не будет выступать в Формуле-1.
Морено я отправил два письма, в которых говорилось, что нам не понадобятся его услуги в 1992 году. Так как условием приема Шумахера было его немедленное принятие в команду, мы были вынуждены отказаться от услуг Морено раньше срока. Мы обещали заплатить ему за весь сезон-1991. Английский судья признал, что у Шумахера не было никакого контракта с Джорданом, все чисто».
На самом деле произошло следующее. Джордан настаивал на том, чтобы Шумахер подписал с ним контракт до конца 1993 года еще перед гонкой в Спа. Шумахер поговорил с Неерпашем, и тот сказал, что любой контракт должны подписывать юристы Mercedes, что не могло быть осуществлено до гонки. Тогда Джордан вынудил Шумахера подписать письмо-обязательство. Так как все делалось в спешке, а советники Шумахера выстраивали вокруг него баррикады, у Джордана в итоге была только эта бумага. А Шумахер изменил формулировку письма, написав в нем, что после гонки подпишет контракт, но не уточнил, с кем и какой контракт. Допустив это, Джордан потерял Шумахера навсегда.
Если быть честными, позднее Неерпаш заявил, что был намерен оставить Шумахера в Jordan до конца сезона-1991, а затем перевести в Benetton. Шумахер и его поручители были не готовы продолжать выступления за Jordan в 1992 году, так как понимали, что команда будет неконкурентоспособна. Но в их намерения не входило перепрыгивать из команды в команду после одной-единственной гонки. Бриаторе отрицает эту версию, говоря, что в ходе встречи с Шумахером и Неерпашем в Лондоне, после гонки в Спа, все говорило о том, что они хотели сменить команду немедленно.
Джордан, очевидно, полагал, что может чем-то удержать Шумахера, и в душе надеялся, что, даже если он не сохранит за собой гонщика, по меньшей мере получит серьезную компенсацию. В начале недели после гонки в Спа Уокиншоу предложил ирландцу некоторую сумму в качестве отступных, но Эдди отказался. «Шумахер, его менеджер, Неерпаш из Mercedes – все обязались, что, если я дам Шумахеру шанс выступить на бельгийском Гран-при, это автоматически выльется в контракт вплоть до 1994 года. Детали контракта должны были определиться после Спа, — говорил тогда Джордан. — Я выполнил условия, но Неерпаш предложил Михаэля команде Benetton. Это неправильно».
Джордан подозревал, что Benetton решил «продинамить» его частично по той причине, что ирландец проделал отличную работу с той же версией мотора Ford, что использовал и Benetton. «Новые парни на районе» в некотором роде показали им, где раки зимуют.
Приехав в паддок Монцы на свой второй Гран-при, Шумахер был оправдан лондонским судом, но ситуация осложнялась тем, что суд в Милане решил дело в пользу Морено. Шумахер мог оставить Jordan, но Benetton не имел права дать ему машину Морено.
Понимая, что до начала заездов мало времени, Берни Экклстоун вечером в четверг собрал все заинтересованные стороны в гостинице в пригороде Милана и стал посредником в сделке. Морено прогнулся и принял 500 тысяч долларов (250 тысяч фунтов стерлингов) в качестве компенсации от Benetton. И было решено, что конкретно эту гонку он проведет за Jordan, тогда как Шумахер на утро пятницы проснулся пилотом Benetton. Встретив Эдди Джордана и Яна Филиппса в лобби гостиницы, он сказал просто: «Мне правда очень жаль, я не хотел, чтобы все закончилось подобным образом».
Как и на протяжении многих уик-эндов за свою долгую карьеру, в Монце Шумахер был объектом полемики. Он находился под жесточайшим прессингом, но отбросил эмоции и делал свою работу. Так как Михаэль был новичком в бизнесе, его считали не «плохим парнем», а в большей степени пешкой. Даже Эдди Джордан был уверен, что Шумахер непричастен к этой интриге.
Ситуацией манипулировал, скорее, не сам Шумахер, а его окружение: Вилли Вебер, Йохен Неерпаш, Mercedes, спортивное подразделение AMG и, конечно же, Benetton. Но, оглядываясь назад и оценивая ландшафт его карьеры в Формуле-1, невольно замечаешь задатки того, что будет происходить позже. Сделка была бёскопромиссной и не слишком честной, но нужной Шумахеру. Интрига Benetton создала Михаэля Шумахера или он сам сыграл в ней ключевую роль?
В паддоке на все лады обсуждали эту историю. Benetton и Mercedes были раскритикованы за отсутствие этики. Босс McLaren Рон Деннис употребил выражение «клуб пираний», что отлично передавало атмосферу Формулы-1, в которой боссы команд живьем пожирали друг друга.
Из гонщиков Айртон Сенна был единственным, кто открыто критиковал то, как обошлись с Морено. Но у него нашлись слова сочувствия для того, кто вскоре станет его основным соперником. «Зачастую молодые пилоты, которые только начинают карьеру, оказываются в ситуациях, которые невероятно сложно контролировать, — сказал он. — Я уверен, что он не хотел, чтобы все так вышло, но ему пришлось на это пойти, его вынудили. Нам, топ-пилотам, есть что сказать на этот счет».
Сенна прошел через нечто подобное в свой первый год в Формуле-1, когда решил уйти из Toleraan в Lotus. Команда Toleman отказалась от его услуг на Гран-при Италии в Монце, он обратился в суд, но обнаружил, что закон на стороне команды. Это вызвало у него отчаяние, но также стало важным уроком – нужно быть крайне осторожным и дотошным, заключая контракты в Формуле-1. Теперь, семь лет спустя, Шумахер этот урок определенно усвоил. Забавно, что на следующий день после гонки одна из итальянских газет опубликовала историю о Шумахере под заголовком: «Новый Сенна?».
