Владимир Малов - Тайны советского футбола
Тут пришлось прибегнуть к маленькой уловке: я убираю свой микрофон за спину и, пользуясь тем, что за шумом стадиона не был слышен мой голос, кричу центру защиты Семичастному, нашему капитану: «Миша! Что???» Он отвечает: «Хома взял!» После чего я эти два слова: «Хома взял!» — расшифровал примерно в такую фразу: «В блестящем броске из правого верхнего угла Алексей Хомич забирает мяч. Отличный бросок, ему аплодирует Лондон!»
Самое интересное выяснилось из рассказов игроков уже после матча. Хомич действительно в феноменальном броске взял мяч действительно из правого верхнего».
Первый спортивный радиокомментатор Советского Союза Вадим Синявский стал вдобавок и первым спортивным телекомментатором. А телерепортаж о футбольном матче, который состоялся 29 июня 1949 года на стадионе «Динамо», был вообще первой передачей Московского телецентра, ведущейся не из студии, а непосредственно с места событий. Оба эти факта опять-таки подтверждаются архивными данными московского Музея радио и телевидения.
Правда, в широкий обиход телевизионные трансляции со стадионов вошли только годы спустя, и Синявский еще несколько раз их «озвучивал» (не оставляя, конечно, и своих неповторимых радиорепортажей). Однако на месте телевизионного комментатора он себя, что называется, не нашел. Так было и со многими другими радиокомментаторами, начинавшими работать на телевидении.
Футбольному комментатору приходится постоянно смотреть не только на поле, но и на картинку, которую показывает монитор. И рассказывать надо не обо всех событиях, которые происходят на поле, а только о тех, что в данный момент видит зритель. Столь узкие рамки были, конечно, тесны истинному художнику в своем жанре, каким и являл себя всегда в своих радиорепортажах Вадим Синявский.
Так что, даже соприкоснувшись с телевизионными временами, по сути, он навсегда так и остался в своей эпохе. В той, где для миллионов людей многие матчи начинались с его слов: «Внимание, говорит Москва! Наш микрофон установлен на стадионе «Динамо»». Или — «говорит Лондон», или — «говорит Стокгольм»…
ФУТБОЛ ДО ВОЙНЫ
«Спартак» — «Динамо», Старостин — НКВД
26 марта 1936 года Президиум Высшего совета физической культуры при ВЦИК СССР принял решение о проведении первого клубного чемпионата страны среди «показательных команд мастеров». Спустя несколько дней появилось постановление о первом розыгрыше Кубка СССР. «Новая эра» в истории советского футбола началась.
Первый чемпионат страны, чего уж греха таить, организовывался в ударных темпах, значит, в спешке. Это касалось и регламента проведения, и состава участников.
Команды были разделены на четыре группы. Класс сильнейших получил название группа «А». В него были включены семь «показательных команд». Четыре из них представляли Москву — «Динамо», «Спартак», ЦДКА и «Локомотив». Две Ленинград — «Динамо» и «Красная заря». Если бы седьмой командой не оказалось киевское «Динамо», чемпионат СССР свелся бы к традиционному соперничеству двух российских столиц — Москвы и Ленинграда.
Вдобавок и спортивный принцип при разделении команд на группы не слишком соблюдался. Действующим чемпионом Украины, например, тогда были не киевские динамовцы, а динамовцы из Днепропетровска. Однако они были включены в группу «Б». Недовольными оказались и московские торпедовцы, тоже оказавшиеся в группе «Б» — они были, по крайней мере, не слабее «Локомотива», который «записали» в группу «А». Но что поделать, если группу сильнейших первоначально составили именно «показательные» команды.
Организация первых чемпионатов СССР была, что называется, экспериментальной, изменения и усовершенствования следовали непрерывно. Менялось число участников — в 1936 году их было семь, а в 1938-м — двадцать шесть, а в 1939-м — четырнадцать.
Оба чемпионата 1936 года — весенний и осенний, — а также чемпионат 1938 года проходили в один круг, остальные — в два круга. Непостоянной была система начисления очков. В 1936 и 1937 годах за победу давались три очка, за ничью два, за поражение одно, а ноль — в случае неявки команды на матч. С 1938 года победившая команда получала два очка, а сыгравшая вничью — одно.
Как бы то ни было, день 22 мая 1936 года вписан в историю советского футбола особой строкой: в «северной столице» матчем между ленинградским «Динамо» и московским «Локомотивом» начались чемпионаты СССР. Матч состоялся на стадионе «Динамо», построенном в 1929 году на Крестовском острове. Хозяева поля тогда победили — 3:1.
Зрители, ликующие тогда на ленинградских трибунах, увы, никак не могли предвидеть того, что эта победа динамовцев так и останется единственной в весеннем чемпионате 1936 года. В следующих пяти матчах к победным трем очкам им было суждено прибавить еще два за единственную ничью с командой ЦДКА и четыре — за четыре поражения. В итоге ленинградское «Динамо» с девятью очками заняло в весеннем чемпионате предпоследнее шестое место, опередив лишь своих земляков из «Красной зари».
Московскому «Локомотиву» предстояло оказаться чуть удачливее, набрав десять очков, — он одержал на одну победу больше, чем ленинградское «Динамо», но четыре матча также проиграл. На ступень выше «Локомотива» в турнирной таблице суждено было расположиться футболистам ЦДКА — четвертое место с двумя победами и одной ничьей.
Фаворитами же еще до начала чемпионата считались московские команды «Спартак» и «Динамо». Многие были убеждены, что как раз в их поединке, который должен был состояться 11 июля, в предпоследнем туре, и будет определен первый футбольный чемпион Советского Союза.
Однако еще до той решающей встречи «Спартак» сыграл другой «исторический» матч. Это был поистине необыкновенный матч, подобное зрелище могло тогда состояться лишь в одной стране — Советском Союзе. В том матче «Спартаку» тоже пришлось играть против «Динамо», правда, не в прямом смысле слова.
6 июля 1936 года на Красной площади Москвы проходил традиционный физкультурный парад. Председателем правительственной комиссии по его организации был Александр Косарев, генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ. Ему-то и пришла удивительная мысль: провести футбольный матч прямо на Красной площади. Присутствовать на нем должны были советские руководители, стоящие на трибуне Мавзолея, в том числе и сам Сталин.
Вождь был равнодушен к футболу, не то, что многие другие советские начальники. Но даже молчаливое одобрение Иосифа Виссарионовича имело бы решающее значение для дальнейшей популяризации футбола в Советской стране. Организацию этой необычной игры комсомольский вождь поручил «Спартаку», который он тогда курировал.
Проведение футбольного матча на Красной площади оказалось делом, конечно, непростым. Сама идея главного комсомольца вызвала у московского партийного руководства множество вопросов. Красная площадь замощена брусчаткой, — какая же на ней игра? Что делать, если мяч после сильного удара угодит в мавзолей Ленина? А что будет, если — страшно даже представить! — мяч попадет в кого-то из высшего руководства, стоящего на Мавзолее? Вдруг в самого Сталина?!
В конце концов, идею все-таки одобрили. Однако тот факт, что матч под опекой комсомола проводит «Спартак», вызвал ревнивое неудовольствие динамовцев. Точнее, того всемогущего ведомства, в структуру которого входило спортивное общество «Динамо». НКВД тогда возглавлял Генрих Ягода (уже 1 октября того же 1936 года его сменит Николай Ежов, а сам Ягода в 1937 году будет арестован). По мнению руководителей Наркомата внутренних дел, столь важное мероприятие в самом центре Советской страны, на Красной площади, должны были проводить его работники, а разыгрывать перед вождями показательный футбол — динамовские футболисты.
Брусчатку Красной площади после долгих размышлений решили на время матча закрыть огромным ковром, сшитым из войлока, покрасить его зеленой краской, под цвет травы, и нанести белые линии футбольной разметки. Куски войлока сшивали прочным шпагатом прямо на Красной площади, причем занимались этим десятки спортсменов общества «Спартак» — легкоатлеты, пловцы, гребцы, футболисты, боксеры, — на ходу осваивая навыки столь необычного портняжного искусства. Одновременно войлок красили.
Работали исключительно по ночам, когда милиционеры закрывали Красную площадь для проезда. К утру куски будущего войлочного футбольного поля приходилось скатывать в рулоны у стены ГУМа, освобождая дорогу автомобилям. Ночью работа продолжалась.
НКВД до поры до времени лишь наблюдал за ночной работой. Первыми в работу спартаковцев вмешались пожарные. Требования их, впрочем, были вполне справедливыми: июльское жаркое солнце днем нагревало скатанный в рулон войлок до такой степени, что он мог загореться. Но компромисс был найден: войлок стали закрывать на день толстым слоем еловых веток.
