Дэн Миллмэн - Путь мирного воина(Путь миролюбивого воина)
«Совершенно верно. Могу добавить только следующее: твой подъем будет очень крутым».
Меня начало лихорадить, все мое тело принялось болеть. Я снова оперся о письменный стол и краешком глаза увидел, как ко мне приближается Сократ, протягивая руку к моей голове. «О, нет. Только не сейчас. Мне совсем не до этого», – подумал я. Но он только щупал мой воспаленный лоб. Затем он попробовал мои гланды на шее, заглянул в мои глаза и долго считал пульс у меня на запястье.
«Дэн, твои энергии сильно разбалансированы. Возможно, у тебя увеличена селезенка. Я советую тебе сходить к доктору сегодня, сейчас же».
К тому времени, когда я едва добрел до Госпиталя Кауэла, мне, в самом деле, было очень плохо. Горло горело, тело ныло от боли. Врач подтвердил диагноз Сока: моя селезенка сильно распухла. Меня положили в стационар с тяжелым случаем мононуклеоза.
В эту беспокойную, лихорадочную ночь мне снился сон, будто у меня одна громадная нога и одна ссохшаяся. Каждый раз, когда я пытался раскачаться на перекладине или сделать другое действие, все внезапно искривлялось, и я падал, падал, падал. Так продолжалось вплоть до второй половины следующего дня, когда Сократ вошел в палату с букетом сухих цветов.
«Сократ», – слабо произнес я, восхищенный его неожиданным визитом, – «Стоило ли беспокоиться».
«Стоило», – ответил он.
«Я попрошу няню поставить их в вазу, и буду вспоминать о тебе, глядя на них», – усмехнулся я.
«Я принес их не для того, чтобы смотреть, а для того, чтобы есть», – сказал он, выходя из комнаты. Несколько минут спустя он вернулся со стаканом горячей воды. Покрошив часть цветов в кусочек принесенной с собой марли, он окунул свой самодельный пакетик в кипяток. «Этот чай укрепит тебя и поможет очистить кровь. Пей». На вкус очень горько. Сильное средство».
Затем, он вынул бутылочку с желтой жидкостью, в которой уже плавали какие-то растения, и стал массировать и глубоко втирать жидкость в мою правую ногу, непосредственно в районе шрама. Я подумал, что сказала бы моя няня – очень привлекательная, деловая девушка, если бы она вошла сейчас.
«Что это за желтая жидкость, Сок?»
«Урина, с травами».
«Урина!» – воскликнул я, с отвращением отдергивая ногу.
«Не дури!» – он схватил меня за ногу, возвращая ее на место. «Урина – очень почитаемый эликсир в со времен древнего целительства».
Я закрыл усталые, воспаленные глаза; голова моя гудела, как барабан туземцев. Температура снова стала повышаться. Сократ положил руку мне на лоб, затем пощупал мой пульс на запястье.
«Хорошо. Травы начали действовать. Сегодня ночью будет кризис. Завтра тебе будет лучше».
Едва слышно я произнес: «Благодарю вас, Доктор Сок».
Он протянул и прижал ладонь к моему солнечному сплетению. Почти сразу, все процессы в моем теле ускорились. Я думал, что моя голова лопнет. Жар начал сжигать меня; мои гланды пульсировали. Хуже всего была боль в правой ноге на месте травмы.
«Хватит, Сократ! Довольно!» – кричал я.
Он убрал руку, и я замер на кровати. «Просто я добавил в твое тело немного энергии», – объяснил он, – «Она ускорит процесс выздоровления. Жжет там, где у тебя узлы. Если бы ты был свободен от препятствий…, если бы твой ум был чист, твое сердце открыто, а тело свободно от напряжения, ты бы испытал эту энергию, как неописуемое блаженство…, лучше, чем секс. Ты бы подумал, что очутился в раю, и ты был бы отчасти прав».
«Иногда ты пугаешь меня, Сократ».
«К высшим людям всегда относятся со страхом и благоговением», – усмехнулся он. «В некоторых отношениях, ты тоже высший, Дэн, по крайней мере, снаружи. Ты выглядишь как воин, стройный, гибкий и сильный – это результат твоих рудиментарных занятий гимнастикой. Однако, тебе предстоит много работы, прежде чем ты наработаешь то самочувствие, которым наслаждаюсь я». Я был слишком слаб, чтобы спорить.
Вошла медсестра. «Пора мерять температуру, Мистер Милмен». Сок вежливо встал, когда она вошла. Я лежал в кровати бледный и несчастный. В тот момент, контраст между нами был велик, как никогда. Медсестра улыбнулась Сократу и он ей в ответ. «Думаю, что с вашим сыном все будет хорошо, ему нужно лишь немного набраться сил», – сказала она.
«Я ему, как раз, говорил то же самое», – сказал Сок с озорной искоркой в глазах. Она улыбнулась ему… Она с ним что, заигрывала? Шелестя белым халатом, она удалилась. Чертовски сексапильна.
Сократ вздохнул: «Все-таки, определенно что-то есть в женщинах в униформе». Затем, он опустил руку мне на лоб, и я провалился глубокий в сон.
На следующее утро я чувствовал себя заново рожденным. Брови доктора поползли вверх, когда он проверял мою селезенку, щупал мои гланды, сверяясь с карточкой. Он находился в явном замешательстве. «У вас все в норме, Мистер Милмен», – он почти извинялся, – «После ланча, вы можете отправляться домой…э-э, да и хорошенько отдохните». Он вышел прочь, изучая на ходу мою медицинскую карточку.
Мимо моей двери пробежала моя медсестра. «Помогите!» – заорал я.
«Да?» – сказала она, вбегая в палату.
«Не могу понять, в чем дело, сестра. Каждый раз, когда вы проходите мимо, мой пульс становится более эротичным». (erotic – прим. пер.)
«Вы хотите сказать невротичным? (erratic)» – сказала она.
«Вот-вот».
Улыбаясь мне, она сказала: «Похоже, вы готовы к выписке».
«Именно это мне все и твердят, но они ошибаются. Я уверен, что мне необходимо пройти дополнительный курс лечения лично с вами».
Заманчиво улыбаясь, она отвернулась и вышла в коридор. «Сестра! Не уходите!» – закричал я.
По дороге домой, во второй половине дня, я шел и поражался улучшению своего самочувствия, особенно это касалось правой ноги. Я сильно хромал, по-прежнему, виляя бедром в сторону при каждом шаге, однако, я почти мог обходиться без своей трости. Может быть, это было связано с уриновой терапией Сока или с тем зарядом энергии, которым он наделил меня.
Начались занятия, и меня опять окружили другие студенты, книги и задания, но все это ушло теперь на второй план. Я мог играть в игру, не вовлекаясь в нее. У меня были куда более важные дела на заправочной станции, расположенной в западной части городка.
Хорошенько выспавшись, я пришел на заправку. Как только я присел, Сократ сказал: «Впереди много работы».
«Что случилось?» – сказал я, потягиваясь и зевая.
«Генеральная перетряска».
«А-а. Большое дело».
«Оно особенно большое, потому что перетряхивать будем тебя».
«Да, ну?» – произнес я вслух и «Вот черт!» – подумал про себя.
«Словно Феникс, ты устремишься в огонь и восстанешь из пепла».
«Я готов!» – сказал я, – «В качестве повышенного обязательства, обещаю в будущем году отказаться от пончиков».
Сократ усмехнулся со словами: «Если бы это было так просто. В данный момент ты представляешь собой спутанный клубок искривленных энергетических потоков и устаревших привычек. Тебе предстоит изменить образ своих действий, мыслей, мечтаний и видения мира. Большая часть того, кем ты являешься – это набор вредных привычек».
Он начал раздражать меня. «Черт возьми, Сократ, я уже преодолел несколько трудных препятствий и я делаю все, что в моих силах. Ты можешь проявить ко мне хоть малую толику уважения?»
Сократ откинул голову назад и засмеялся. Затем, он подошел ко мне и начал дергать меня за рубашку. Когда я стал заправляться, он взлохматил мои волосы на голове, приговаривая: «Послушай ты, О, Великая Обезьяна, всякому хочется уважения. Однако, дело не в том, чтобы просто сказать: „Пожалуйста, уважайте меня“. Ты должен заслужить уважение, совершая поступки достойные уважения; а уважение воина и подавно нелегко заслужить».
Я сосчитал про себя до десяти и спросил: «Как же мне заслужить твое уважение, Сократ, О, Великий и Могучий Воин?»
«Измени свои поступки».
«Какие поступки?»
«Конечно, свои „пожалейте-меня“ поступки. Хватит гордиться посредственностью; покажи мне свой дух!» С гадкой улыбкой, Сократ подскочил и, шутя хлопнул меня ладонью по щеке, затем ткнул меня в ребра».
«Прекрати!» – заорал я, взбешенный его играми. Я потянулся, чтобы схватить его за руку, но он легко запрыгнул на письменный стол. Потом он перепрыгнул через мою голову, развернулся и толкнул меня обратно на диван. В ярости поднявшись на ноги, я попытался толкнуть его в ответ, однако как только я прикоснулся к нему он прыгнул обратно на письменный стол. Я ничком рухнул на ковер. «Проклятье!» – красный цвет залил мне глаза. Он выскользнул через дверь, ведущую в гараж. Прихрамывая, я устремился в погоню.
Сократ устроился на бампере и почесывал голову, произнес: «Елки-зеленые, Дэн, ты разгневан».
«Пронзительная наблюдательность», – шумно выдохнул я.
«Хорошо», – сказал он, – «Принимая во внимание твое препятствие, ты и должен быть разгневан… Однако, убедись в том, что ты мудро направляешь свой гнев». Как ни в чем ни бывало, Сок занялся заменой свечей в Фольксвагене. «Гнев является одним из твоих главных инструментов для трансформирования старых привычек», – он выкрутил специальным ключом старую свечу, – «в новые». Он установил новую свечу в гнездо и хорошенько затянул ее ключом.
