Аркадий Галинский - Не сотвори себе кумира
Помню, какое неудовольствие вызвал у федерации футбола и у руководства сборной мой фельетон в «Известиях», опубликованный за месяц до мексиканского чемпионата. Говорилось же в нем, в частности, вот что:
«Наша сборная проиграла на прошлой неделе польской команде со счетом 2:0. И что же? На следующий день вы могли прочесть в одной из газет, что наших ребят вполне можно понять, поскольку они, мол, берегли перед Мехико ноги. Но если это в самом деле так, отчего же не была уведомлена своевременно публика, которая наивно приобретала билеты на полноценный матч, а также радио и телевидение, которые вряд ли бы стали транслировать обряд «сбережения ног»? Проще сказать, согласиться с подобной оценкой матча без включения элементов иррационального крайне трудно. Тем паче что польские футболисты играли на редкость деликатно (и даже оба гола забили, как говорится, пальцем никого не задев).
Один футбольный журналист (клянусь, это правда!) многозначительно рассуждал после матча:
— Наша сборная не хотела показывать свою мощь. Знаете, сколько на трибунах было иностранных наблюдателей?
Я думаю, однако, что дело не в иностранных наблюдателях, а в отечественных, еще точнее — в наблюдателях из федерации футбола. И еще дело в том, что футбол — игра сугубо коллективная, командная. Это не тяжелая атлетика, где, даже состоя в команде, вы остаетесь, выйдя на помост, наедине с бездушным железом и законом всемирного тяготения. Футбольная игра не то, и ежели вы не умеете обвести всех, кто окажется на вашем пути к воротам, чтобы затем, выйдя один на один с вратарем, красиво послать мимо него мяч в сетку, — стремитесь, пожалуйста, провести этот гол (или, напротив, отразить натиск соперников) сообща, вместе с товарищами, а не старайтесь в это время показать футбольному начальству, как вы лично хороши и просто-таки необходимы сборной. Ибо, думая главным образом о себе, перестаешь думать о команде, и это сразу сказывается на ее игре... Кто-то сказал, что хорошие игроки — это еще не хорошая команда, а мы хотим, чтобы наша сборная вне зависимости от того, какое место ей в конечном счете достанется в Мехико, показала Себя там хорошей командой! дружной, корректной, напористой, боевой».
Подведем итоги. Качалин, следуя давней традиции тренеров сборной, не хотел откровенно поделиться со спортивной общественностью и болельщиками футбола своими тревогами, заботами, опасениями и то и дело приукрашивал картину. Зато уж по приезде из Мехико ему довелось услышать немало горьких слов и от болельщиков, и от специалистов, и от собственных же игроков. Позвольте, впрочем, дать краткую реферативную справку на этот счет. Предупреждаю, что крайние мнения здесь не приводятся.
Итак, слово болельщикам.
«Куда девалась воля к победе? Взамен пришли какая-то расхлябанность и трусость» (Осипов, Тбилиси); «Результат не случайный — выше себя не прыгнешь!» (Михайлов, Москва); «Тактика сборной: не троньте нас — и мы вас не тронем» (Григорьев, Одесса); «По существу, ни у кого из наших игроков нет техники отбора мяча, исключая некоторых защитников. И меня очень тревожит, что наша команда на первом месте по нарушениям правил» (Сергиенко, Первомайск); «Зачем на чемпионат брать двадцать два игрока, если все игры проводятся почти одним составом? Почему против Сальвадора не поставили Метревели, Паркуяна, Нодия, Зыкова? Ведь можно было дать отдохнуть другим. Уступая в технике, мы даже не пытались использовать тактические средства» (Любецкий, Елань).
А вот что говорили специалисты.
«В матче с Уругваем девяносто процентов атак срывали сами же наши футболисты» (Алескеров); «Если уругвайские футболисты с их высокой техникой пробежали за первый тайм по два километра, а наши по десять километров (из-за неточных передач), то уже никакая физическая и моральная подготовка не помогут» (Аркадьев); «Когда мы смотрели игру нашей команды в последнем матче, она произвела какое-то странное впечатление. Излишняя осторожность, вялость в действиях, какая-то боязнь охватили команду, Мы почти не проявили той настойчивости и волевых качеств, которые всегда отличали наших футболистов. Уругвайцы вели игру в середине поля и втянули наших футболистов в это же болото» (Осипов).
Наконец, мнение игроков.
«В общем, на всех чемпионатах мы показываем один и тот же уровень, не можем бороться за высшие места. Явно уступаем в тактическом отношении. Примитивно наши играют, шаблонно, без мысли» (Яшин); «Видимо, мы все-таки не нашли правильного метода подготовки к высоте, а потому в матчах двигались плохо» (Еврюжихин); «Во время подготовки у нас так и не определился основной состав, все время происходили перемены» (Дзодзуашвили); «Уругвайцы захватили середину поля и играли в свое удовольствие, а мы трудились на поле, оставаясь все время без мяча» (Афонин); «Думаю, что мы не были готовы морально к соревнованиям такого уровня» (Бышовец); «Не умеем мы еще приспосабливаться к сопернику. Вроде мы и сильнее его, а как выиграть, не знаем» (Мунтян); «Сказалось нервное напряжение» (Логофет).
Каково все это было читать тренеру? Однако что написано пером, того не вырубишь топором. Так еще один, четвертый по счету, мировой чемпионат, в котором участвовала наша команда, не доставил радости отечественным любителям футбола. Они увидели по телевидению немало красивых матчей, но ни одного, в котором бы красиво сыграли наши футболисты. «Не сотвори себе кумира» — так назвал я эти заметки. Ни кумира английского, ни кумира бразильского, ни состоящего из эклектической смеси того и другого, пятого-десятого. «Не надо шарахаться из стороны в сторону, зачеркивать все лучшее, что есть в нашем футболе», — писал в дни «послемексиканской дискуссии» читатель «Советского спорта» Васильев из Ташкента. «Не учит ли нас пример троекратных чемпионов мира тому, что подражатели, эпигоны никогда не опередят тех, кто идет самобытным путем?» — вторил ему читатель Поздняков из Вильнюса. Именно так. Приникнем же лучше к естественным и живительным источникам собственного футбола, в истории которого насчитывается столько славных страниц. У этого футбола есть свое лицо. И увидеть его, в общем, нетрудно, если только не ищешь удачливых образцов на стороне.
3. ТРЕНЕРЫ ФУТБОЛА
Официальным и даже неофициальным международным футбольным матчам предшествует нынче определенный (и неизвестный широкой публике) протокол. Встреча на вокзале или в аэропорту, с улыбками и цветами. Автобус с игроками (и кортеж легковых машин позади него), мчащийся к одному из центральных и наиболее комфортабельных отелей. Обед в честь руководства прибывшей команды — с участием небольшого количества представляющих обе стороны журналистов, на котором последние получают необходимые сведения. И после игры — как бы она ни закончилась — банкет в одном из лучших ресторанов города, на котором присутствуют и футболисты (они пьют ситро). Тут как бы подводятся итоги случившемуся и высказываются наилучшие пожелания побежденным.
16 ноября 1967 года я получил как корреспондент «Советского спорта» приглашение на обед, который руководство киевского «Динамо» давало в стилизованном ресторане «Мисливець» («Охотник») в честь руководителей польской команды «Гурник». На следующий день обеим командам предстояла первая из двух игр одной восьмой финала Кубка европейских чемпионов. И вот, когда все официальные тосты были произнесены и «слилися речи в шум невнятный», тренер киевского «Динамо» Маслов, подойдя к столику, за которым сидели журналисты, осведомился у меня, что я думаю о завтрашнем матче. Я сказал, что успех «Динамо» зависит во многом от того, как справится киевская защита и полузащита с очень сыгранной польской парой Шолтысик — Любанский.
— Что вы имеете в виду под словом «справится»? — спросил Маслов.
— Только одно: плотную и неусыпную опеку над ними в течение всего матча.
— То есть персональную? — спросил Маслов, - Да.
— Этого не будет, — сказал Маслов. — Ни за что!
— В таком случае, — сказал я, — ваше положение представляется мне безмерно тяжелым.
На следующий день «Динамо», одержавшее незадолго перед тем сенсационную победу над обладателем Кубка европейских чемпионов «Селтиком», потерпело огорчительнейшее поражение от «Гурника» со счетом 1:2. Первый мяч в ворота «Динамо» забил Шолтысик, второй — Любанский. Правда, за пять минут до конца игры киевляне получили реальную возможность сравнять счет: судья назначил в ворота чемпионов Польши пенальти. Но вратарь Костка парировал удар Сабо.
Вечером, на банкете, он поведал о причинах своей удачи. Оказывается, накануне матча футболистов «Гурника» посетили представители польского студенческого землячества в Киеве и, между прочим, сообщили, что Сабо всегда бьет пенальти в правый от вратаря угол. «Вы ведь знаете эти вечные советы болельщиков! — весело рассказывал вратарь. — Я, конечно, не придал им никакого значения, но когда Сабо разбегался, что-то меня кольнуло: «А вдруг?», и я — была не была! — бросился к правой штанге..,»
