Владимир Шевченко - Черная полоса "СПАРТАКА"
В жизни Неманья — обычный парень. Мог вспылить, как однажды на сборах в Испании, когда прямо во время двусторонки сцепились с Павлюченко. Ну, Рома — особый случай. Чуть что не так — сразу в драку. То на Ребко наедет в Тарасовке, то Петракова обматерит, то мне нагрубит, не желая идти на обязательное флеш-интервью по регламенту Лиги чемпионов. Что взять с парня, который признает, что если бы не футбол, стал бы бандитом. (А с футболом стал депутатом и лондонским денди.) А Видича я таким видел впервые. Впрочем, весь сезон-2005 он проведет словно на взводе. Мало иметь лидером команды вратаря. Надо, чтобы и на поле кто-то схватил мячик под мышку и до чужих ворот донес. На подобные подвиги Неманья иногда порывался, но этого было мало. А еще Видич запомнился какой-то жутко самоотверженной манерой вождения автомобиля. Минимум дважды доводилось видеть, как он на клубной «Ауди-А4» пересекая сплошные, опаздывая и подрезая, мчался на тренировку. «Задним ходом, с дальним светом, по встречной — это про него». Один раз я даже не на шутку испугался. Хорошо на «встречке» притормозили, иначе и доктор Лю не помог бы.
Вся недолгая карьера Виды в «Спартаке» была на виду. Добавить особо нечего. Чуть позже на короткое время на левом фланге обороны вспыхнет Погатец. Его очень любил… ласково бить в животик Юрий Первак. Реакцию проверял. А тот ставил защитные блоки и очень веселился. Жена вскоре увезет Ману в Англию, но вспоминать его будут еще долго. Особенно футболист Харитонский. С сожалением присоединюсь к общему мнению, что игроков такого уровня, как в 2004-м, в «Спартаке»» Смоленцева уже не будет. Это даже не обсуждается.
С первых же матчей Видич, который был в «Црвене Звезде» капитаном, показал, что способен стать одним из лидеров и в «Спартаке». Им он и был до конца 2005 года, когда никакие уговоры и нули в зарплате уже не были способны удержать его в «Спартаке».
На финальном банкете по случаю завоевания серебряных медалей Леонид Федун объявил о награждении троих футболистов автомобилями. Ковалевски получил «Хаммер». Федун даже советовался, нормальный ли будет подарок. Еще бы! И Войцеху очень понравился. Потом он едва не проклял его. Менее амбициозным Видичу и Павлюченко достались по итогам сезона спортивные купешки «Ауди-ТТ». Очень Рома полюбил эту тачку. Говорил, что жене отдаст, а сам не вылезал. Присвоил ей номер 010, добавил аэрографии и пообещал, что на следующий сезон, раз такое дело, забьет еще больше. А Неманья засобирался в «Манчестер» и свою машину получить не успел. Ему бы техпаспорт спросить, документ какой выправить, да куда уж там. Федун сказал на вечере, что бесполезно — уезжает Вида. А я тогда даже беременную жену бросил (на полчасика), чтобы попытаться отговорить Видича от опрометчивого шага. Шучу, конечно, понимал, что без толку. Но в «Спартаке» я не раз видел, что дело решает случай. Вот и спросил его: «Неманья, ты же, как и все футболисты, суеверный? Веришь в добрую энергию, в сглаз?» Он говорит; «Да, а почему ты об этом?» — «Да потому, что к тебе в России так хорошо относятся, что уход может повернуть все наоборот». (Это как с любимой девушкой: ушла к другому — будь ты проклята.) Вида задумался не на шутку. Правда. А я продолжил: «В Англии же все равно скоро перерыв. И у тебя сейчас отпуск. В основной состав в разгар сезона не пробиться. А тут полгодика нам бы помог еще и — на пике формы, к началу следующего сезона — стал бы в «МЮ» лучшим». Он призадумался еще больше. Похоже, я попал в его самую больную точку — в центр раздумий и сомнений. Он даже сказал, что и сам побаивается, но шанс есть шанс. Потом, дескать, он себе не простит, если не попытается им воспользоваться. «Туда я готов идти пешком, а играть там и вовсе без денег». Примерно так.
«Ну, во всяком случае, я попытался», — в очередной раз в своей жизни процитировал я героя Джека Николсона из «Полета над гнездом кукушки». Расстались мы с Неманьей тепло и созваниваемся до сих пор. Русский он не забыл. И «Ауди-ТТ» до сих пор помнит. Но получит он его, наверное, только если вернется в «Спартак».
Это был эпизод моей несанкционированной дипломатии. А бывало и по-другому. К примеру, еще, не будучи официально оформленным на работу в «Спартак», я получил указание найти Виктора Папаева и прозондировать почву на предмет его готовности возглавить клуб. Федун симпатизировал этому специалисту. Я созвонился с Виктором Евгеньевичем, представился. Тот не стал уточнять уровень моих полномочий, но(о, ужас!) особого желания стать гендиректором не выразил. Не захотел быть «свадебным генералом». Я сказал Папаеву, что с ним еще свяжутся, а свои впечатления передал по инстанции. Вскоре назначили Первака, а говоря о Папаеве, Федун сам признавался, что тот не захотел. В ноябре 2004-го Первак вдруг поручил мне связаться с Бояринцевым и «пробить» его на предмет перехода из «Рубина». Денис слегка опешил от того, что ему звонит пресс-атташе. Я все вокруг да около, мол, «как здоровье, настроение?» А он: «Что-то вы какими-то загадками говорите». Тогда я сказал напрямую, что хотели бы видеть его в «Спартаке». Он потеплел и ответил, что знает об этом, но еще не выбрал между нами и «Локомотивом». Там формула контракта вроде «повеселее», а сюда тянет. В итоге пришел к нам, стал душой коллектива и… дальше лучше не вспоминать. Чтобы душу не травить. Интересно, что за Бояринцев вернулся в «Спартак» в это межсезонье? Профессиональный заводила?
Мы с Боярой, надеюсь, друзья. Да у него, по-моему, вообще врагов нет. Бывает такое, что вроде со всеми контачишь, но с кем-то, как любит выражаться Путин, — особая химия. Так же легко мы понимали друг друга с Войцехом Ковалевски. Еще весной 2004-го как-то взяли и подружились. Я вначале, было дело, даже подарки ребятам на дни рождения дарил. Ну, просто хотелось, от души. Войцех на это как-то сказал: «Хороший ты человек, Володя. Добрый». Вообще он иногда поражал какими-то благородными, не вратарскими манерами. А мне тогда все думалось, что и в футбольной команде можно установить атмосферу доброты и всеобщей взаимоподдержки. Со временем понял, что в основном ребята все равно кучкуются по возрасту, опыту, национальности — лишь бы не вместе. Собирались они в тесный круг — из одиннадцати готовых друг за дружку в огонь и в воду — только на время матча. Опытные тренеры понимают, как необходимо единение «за кадром», и пытаются даже искусственными мерами из группировок лепить дружную команду. Скала любил команду в ресторанчике собирать. Итальянский менталитет — что возьмешь. Старков предпочитал ресторанам природу — с шашлыками на свежем воздухе. Одному Федотову не до того было. Его основной задачей было не единение или совершенствование уже готового коллектива, а его создание — наперекор саботажной селекции бывших коллег. Впрочем, имея в составе Бояринцева, Зуева и особенно Ковалевски, можно было не беспокоиться за внеигровое общение. Они пытались всех куда-то вытащить, завести. Особенно любили массовые выезды на пейнтбол. Впечатлений, разговоров потом — на целую неделю. Все в синяках, кровоподтеках, но невероятно счастливые! А что еще мальчишкам надо? Правильно, в войнушку поиграть. За ними тянулись Быстров, Баженов, Шишкин — так что с преемственностью был порядок. Вспомнился монолог старшины Васкова из «А зори здесь тихие…» (Б. Васильева): «И деток нарожали бы…И не прервалась бы ниточка… А они (немцы) по этой ниточке — ножом!..»
Ну, представьте себе, как мизантроп Смоленцев, да еще вкупе с печально известными своей обособленностью от коллективов, в которых играли, Шавло и Черчесов — могут относиться к этим внефутбольным факторам. Для них — это блажь, что-то необязательное, уж точно не имеющее отношения к профессиональному футболу. Кстати, в Лаудрупе лично меня более всего беспокоит очень похожее понимание принципов создания коллектива. Вернее, он знает только слово «команда», а «коллектив» для него, судя по первым шагам и словам, если не пустой звук, то всего лишь необязательный синоним. Ведь есть же у нас в России какие-то специфические особенности, традиции. И футболу они совсем не мешали. Но пришли «европейцы» — и давай все по-своему кроить. Значение таких фигур, как Войцех, «особенно заметно вдалеке», спустя годы. Я, как и многие наши, испытываю безумную ностальгию по тем временам. Бывали, правда, у Войцеха и «заскоки». Однажды в раздевалке «Лужников», сразу после невнятно проведенного матча, мы со Старковым, Клесовым и Хаджи просматривали на видео моменты, где «накосячил» Родригес. Из-под него привезли роковой гол. Старков трижды прокручивал этот эпизод, прежде чем поставил диагноз и объявил виновного. «Видите, где Клим стоит? Бросил своего — и даже не бежит за ним в штрафную», — резюмировал главный тренер. Родригес был неподалеку, но ничего не понял, как и там, на поле. Зато все услышал Войцех. Подойдя к нам в одном набедренном полотенце, он взглянул исподлобья на главного тренера и громогласно заявил: «Да при чем тут Клим?! Вы же сами никому не объясняете, как играть!» Потом буркнул что-то еще, выругался и пошел в душ. Никто ему ничего не ответил, в том числе и явно растерявшийся Старков. Как проявление задатков лидера со стороны Ковалевски этот случай запомнился пуще других. А мне было жаль Старкова. Все-таки он весьма увлеченно строил демократию, создав даже тренерский совет из Титова, Аленичева и Ковалевски, вел себя всегда предельно деликатно и уважительно… а ему при всех — такое. Эмоции, азарт — все понятно, но зачем при всех, когда можно и на «совете» все обсудить?
