Леонид Буряк - Горячие точки поля
В каждой нашей жилочке звенела здоровая, нетерпеливая сила, мы рвались вперед, чувствуя, что мало кому из соперников удастся остановить нас. Так и случилось: захватив в начале сезона 1974 года лидерство в чемпионате страны, мы не упустили его. Но это было, так сказать, арифметическими показателями нашей игры. Относительно же ее сути среди специалистов и болельщиков бытовали разные мнения.
Одним поклонникам футбола игра динамовцев казалась предельно современной, и они без колебаний утверждали, что она ничем не отличается от игры лучших команд Европы. Другие, признавая совершенно очевидное лидерство киевского «Динамо» в советском футболе, отказывали нам в эстетичности, упрекали в излишнем рационализме: дескать, динамовцы ставят перед собой конкретную задачу, но решают ее без учета интересов зрителей.
На каких-то половинчатых позициях остановился известный советский футбольный обозреватель, тогдашний редактор «Футбола — хоккея» Лев Иванович Филатов, который как бы выжидал, хотел убедиться, что наши игровые аргументы весомы. Но и он в конце концов на страницах журнала «Огонек» сравнил киевское «Динамо» с человеком, который трясет дерево до тех пор, пока с него не опадут плоды — в данном случае это означало, что мы не останавливаемся, не достигнув желаемого результата.
Мне тоже казалось, что в стране нет противника, который мог бы противопоставить нам что-нибудь равное в области технической и тактической подготовки, не говоря уже о физической. Мы были явно сильнее других, были уверены в надежности каждой линии команды, в том, что она укомплектована наилучшим образом.
Процесс, начавшийся в свое время робкими попытками О. Ошенкова перестроить тактику «Динамо» на более современный лад, вобравший в себя идеи В. Соловьева и В. Маслова, подошел к тому этапу, когда его доводили до логического завершения молодые тренеры В. Лобановский и О. Базилевич. Первый из них по этому поводу заявил в печати:
— Тотальный футбол! Вот он — главный ориентир. Правда, мне лично не нравится это слово. Не лучше ли — современный большой футбол? Трудно было удержаться от улыбки, когда после нашей победы над «Зенитом» со счетом 5:0 послышались примерно такие заявления: вот, мол, увидели они на мировом чемпионате 1974 года тотальный футбол, стали копировать, и результат не замедлил сказаться.
Это, конечно, не так. Большой современный футбол приобрел нынешний вид не сразу, не по чьей-то воле. Это логика его развития. Вспоминаю, как в 1966 году новые чемпионы мира — англичане внесли принципиальные поправки в распределение усилий: они стали выравниваться. Еще дальше в этом направлении продвинулись немцы, голландцы. Эта тенденция, естественно, стала ощущаться и в киевском «Динамо». Такую быструю, современную игру нам позволили вести два решающих обстоятельства: первое — хороший подбор игроков, второе — более эффективная система их подготовки…
Я был совершенно согласен с точкой зрения нашего старшего тренера. Мы и в самом деле вышли на рубеж тотального футбола, был взят курс на самое главное, самое прогрессивное и острое тактическое футбольное оружие — на универсализм.
Футбол совершенствовался, умнел, одновременно и усложнялся. С помощью видеомагнитофонов, что было новинкой в практике разведки, наши тренеры отсняли немало матчей сборных команд и ведущих клубов Англии, ФРГ, ГДР и других стран. Мы могли изучать манеру игры знаменитого «Аякса», «Фейеноорда» и убеждались, что идеи наших тренеров совпадают с концепцией игры лучших команд Европы.
Мы понимали: «Динамо» на правильном пути. Это подтвердил и чемпионат мира 1974 года. Он не открыл ничего такого, что было бы киевлянам в диковинку, но зато продемонстрировал наиболее зрелые образцы тотального футбола.
И все-таки нас все больше «колотили». Многие, анализируя игру команды, употребляли слово «практицизм» как самое обидное. Но давайте подумаем. Что такое чемпионат страны? Это борьба за более высокое место в отечественном футболе.
Может ли быть такое положение, при котором руководители спортивных обществ (или даже просто болельщики той пли иной команды), отправляя ее на чемпионат, говорили бы: вы, конечно, постарайтесь выступить получше, но не это главное — главное красота футбола? Нет, не может. Напротив, всякий раз перед тем или иным коллективом ставится только одна задача — выступить как можно успешнее (и это, разумеется, правильно). А коль так, команда имеет право выбирать наиболее эффективный путь к цели. И если она считает, что именно определенная манера игры обеспечит успех, то почему, ради чего она должна отказываться от нее?
Сборную ФРГ в лучшие ее времена не раз сравнивали с машиной, перемалывающей косточки соперника до такой степени, что он теряет способность достойно защищаться. Она играла без малейшего намека на так называемый «романтизм», трудилась на поле в поте лица, каждая ее шестеренка была точно пригнана к нужному месту и не пробуксовывала. Но ни разу ни от кого я не слышал, чтобы сборной ФРГ ставили в вину практичную манеру ее игры.
Особо яростно нападали иные обозреватели на так называемую «выездную модель». Эта формулировка как-то слетела с уст Олега Петровича Базилевича и стала мишенью для многочисленных критических стрел.
Но вот что говорил сам О. Базилевич:
— Суть выездной модели заключается в том, чтобы увезти с чужого поля хотя бы очко. Мы не можем не считаться с тем, что соперник, выступающий на своем поле, в силу определенных факторов обязательно проявит повышенную активность, что волей-неволей приезжая команда должна прежде всего позаботиться о неприкосновенности своих ворот. Суть выездной модели в том, что если на своем поле наша команда, потеряв мяч, начинает вести оборону на половине соперника, то, находясь в гостях, она обороняется только на своей половине. То есть ее защитные порядки необходимым образом уплотнены.
Возможно, зрелищная сторона дела несколько страдает от этого. Но как нет искусства ради искусства, так нет и атаки ради атаки. Атака — постоянная, безоглядная — не может быть самоцелью. Футбол гармоничен. В нем постоянно решаются две задачи: атаки и обороны. А если кто-то рассуждает иначе, то почему, скажите на милость, так должны рассуждать все?
Слова «тактика», «техника» стали настолько обиходными, что теперь без них о футболе невозможно говорить. Намного реже встречается слово «стратегия». Оно означает умение предвидеть, рассчитать, распределить силы, осуществить все то, что входит в годовую программу.
Я помню, в очень важный для команды период с 10 июня по 6 октября 1974 года мы сыграли 30 матчей. Они были разные — и по задачам, и по рангам. Отмечу лишь, что сюда входили кубковые встречи, матчи чемпионата страны, выступления за сборную СССР в товарищеских и официальных международных играх, а также матчи Кубка обладателей кубков.
О какой же бездумной, безоглядной трате сил, энергии, нервов могла идти речь? Неужели в угоду тем любителям футбола, которые приходят на стадион в надежде увидеть затяжной, хоть и бесплодный рывок к чужим воротам, мы должны были ставить под сомнение успех своего выступления в том или ином ответственном матче? И не справедливее ли было бы постараться понять тренеров киевского «Динамо», которые научились со скрупулезной точностью расходовать энергетические ресурсы команды? Футболист — действительно хорошо тренированный человек, сильный, выносливый, однако и его физические возможности не безграничны, их следует расходовать экономно.
Мы старались таким образом организовать свою игру, чтобы она максимально приблизилась к лучшим мировым образцам — по крайней мере в той степени, которая необходима, чтобы решить наши спортивные задачи. Сделать это было совсем не просто. Чемпионат мира 1974 года не прошел бесследно для многих команд. Не только мы перевооружались на ходу. Все это, безусловно, отразилось и на борьбе в чемпионате страны, цена очков возросла. Но нам удалось почти все, что мы запланировали. Тут прозвучал странный упрек в том, что стремление «решать только свои локальные задачи отрицательно сказалось на уровне мастерства игроков» нашей команды.
На страницах «Футбола — хоккея» О. Базилевич писал:
«Может быть, вы обратили внимание на то, что в большом современном футболе наблюдается процесс смещения начального акцента атаки назад, в сторону тыловых линий. Когда-то этот акцент безраздельно принадлежал форвардам. При старой системе «дубль-ве» их было много — целых пять человек. Немалая сила! Когда их стало поменьше — четверо или трое, — акцент сместился в сторону полузащитников, они начали выступать в роли зачинателей атаки. Она зарождалась в середине поля, продолжалась и завершалась в линии нападающих. Сейчас же совершенно отчетливо наблюдается тяготение к всеобщему атакующему потенциалу команды. Дело дошло до того, что даже защитник должен уже не просто подключаться к атаке своих товарищей как вспомогательный персонаж, но даже забивать голы. Разумеется, если он этому обучен и умеет, как говорится, исполнять…»
