Алексей Маслов - УШУ: традиции духовного и физического воспитания Китая
Другая легенда связывает возникновение стиля «Пьяного человека» с монахами знаменитого Шаолиньского монастыря. Среди них этот стиль стал практиковаться, якобы, после того, как монахи помогли вернуть трон первому императору тайской династии Ли Шиминю.
В начале VII в. некий Ван Шичун поднял мятеж и захватилвласть в столице империи г. Чанъани (сегодня — Сиань). По легенде, монахи Шаолиня укрыли императора, а затем, сформировав несколько отрядов, выступили на помощь. За это Ли Шиминь дал монастырю определенные привилегии — землю, ряд хозяйственных построек, разрешил есть мясо и пить вино. Естественно, что после этого послабления монахи не примкнули заняться стилем «Пьяного человека». Но это, безусловно, легенда, источники того времени упорно молчат о том, что шаолиньские монахи вообще практиковали в VII в. хоть какой-нибудь стиль ушу.
Активно занимался с оружием по стилю «Пьяного человека» китайский поэт Ли Бо (701—762 гг.). Ли Бо — крупнейшая фигура китайской культуры, написавший более тысячи поэм и шестидесяти прозаических произведений — пример поэтической свободы творчест- ва, яркого внутреннего переживания вечных мировых трансформаций. Он воспитывался одно время среди даосов, где постиг дыхательно-медитативную систему яншэншу — «искусство вскармливания жизненности». Ли Бо более пятнадцати лет бродил по Китаю, а придя в г. Чанъань, был без экзамена принят в знаменитую Ханьлиньскую академию, где были собраны лучшие таланты Поднебесной империи. Про него ходила масса легенд, например, рассказывали, что сам император приправлял суп поэту, а любимая наложница императора Ян Гуйфэй растирала ему тушь, когда тот записывал свои творения. Однажды он даже был арестован, по обвинению в заговоре, но вскоре был прощен. В конце жизни Ли Бо удалился от шумного и праздного императорского двора, желая слушать лишь «песенки ветра и звон ручья». Один из своих принципов жизни, Ли Бо так сформулировал в стихотворении: «Хочу быть вечно пьяным, а трезвым не хочу». Не случайно упражнения Ли Бо с оружием приобретали «пьяный» характер, многие люди удивлялись тому, как он работает с мечом. Казалось оружие вот-вот вылетит у него из рук, но оказывалось, что оно без промаха разит далее опытного воина. Раскрепощенное сознание поэта уравнивало ушу и поэзию, бой с оружием и каллиграфию, представляя их как акт высокого творчества, спонтанного эстетического откровения.
Умер Ли Бо также легко, как и прожил жизнь: он утонул, ловя луну в воде. Легенда подвела черту под судьбой великого человека и одного из мастеров стиля «Пьяного человека». Перед нами несколько версий создания этого удивительного стиля, но несомненно, что ни одна из них не является исторически достоверной. Мифы лишь украшали историю ушу.
До нас дошло несколько видов «Пьяного кулака». Самый сложный из них — стиль «Сильно опьяневшего» (тайбай дзуйцзю), изобилующий резкими закручиваниями тела и поворотами в прыжках. Несколько разновидностей стиля «Пьяного человека» связаны с именем У Суна —«Пьяный удар У Суна» (У Сун цзуйда), «Пьяный У Сун» (У Сун цзуйцзю). Другой герой романа «Речные Заводи» Янь Цин считается основателем стиля «Пьяный удар Янь Цина» (Янь Цин цзуйда) и похожего на него стиля «Кулак Янь Цина», из -которого вышел знаменитый своими запутанными комбинациями стиль «Потерянного следа» (мицзунцюань).
В северных районах Китая распространился стиль «Восемь пьяных даосских бессмертных» (цзуй басянь цюань). Название этого стиля связано с легендарными даосами — бессмертными: Ли Тегуаем, Лань Цайхэ, Люй Дунбинем, Хэ Сяньгу, Хань Сяіньцзы, Чжан Голао, Цао Гоцзю и их главой Чжун Лицюанем. Все они могли оставлять свое тело, странствовать на облаках и совершать другие удивительные поступки. Например, Люй Дунбинь родился с шеей аиста, спиной обезьяны, туловищем тигра и щеками дракона. У даосов он обучился магическому искусству владения различными видами оружия и способу становиться невидимым. Став посредством приема чудесной пилюли бессмертным, Люй Дунбинь получил меч «чудесного могущества», которым мог разрубить даже каменный столб. Другой бессмертный Чжун Лицюань сначала был известным полководцем, участвовал в покорении варваров и удача всегда сопутствовала ему. Но однажды даос Ли Тегуай, наблюдая за сражением, решил, что Чжун Лицюань слишком любит славу и почести и это мешает ему постигнуть путь — Дао. Не проигравший ни одного сражения никогда не научится ценить победу. Он слишком воинственен, а значит его воинское мастерство не очень велико. Говоря словами поэта Ли Бо: «Лишь в крайности оружье надо брать. Так мудрецы нам говорят опять». Ли Тегуай сделал так, что Чжун Лицюань проиграл крупное сражение. Он явился в образе старика к отчаявшемуся военачальнику племени туфань и подсказал, как выиграть бой. Чжун Лицюань после этого случая удалился с наставником в горы, где и обрел бессмертие.
Все даосские бессмертные были связаны с боевыми искусствами или системами яншэншу — «вскармливания жизненности». Даосские школы ушу почитали их, как своих покровителей, а стиль «Восьми пьяных даосских бессмертных» воспроизводил манеру ведения боя этих легендарных персонажей. Один из них наносил мощные удары с поворотом в падении, другой совершал головоломные сальто, третий имитировал пьяного одноногого Ли Тегуая. Благодаря этому стиль сочетал в себе сразу несколько тактических рисунков боя- В наше время на основе длительной переработки древнего стиля «Восемь пьяных даосских бессмертных» был создан новый соревновательный стиль — стиль «Пьяного человека». Известный мастер Чжан Цзинфу ввел в него много акробатических элементов высшей сложности. Все это сделало стиль более зрелищным, но вместе с тем и более театрализованным, предназначенным лишь для показа публике.
Несмотря на многочисленные легенды о пьяных мастерах, факты говорят о том, что хорошие бойцы не потребляли спиртного по общеизвестным причинам. В правилах «боевой добродетели» Шаолиньского монастыря спиртное вообще запрещалось, так как оно «отнимает волю». Сложность стиля заключалась как раз в том, чтобы достигнуть состояния опьянения лишь внешне, в то время как разум должен оставаться абсолютно трезвым.
Много тонкостей тренировки включал в себя стиль «Пьяного кулака». Отдельно отрабатывалось движение глаз: остекленевший взгляд, бегающий взгляд, взгляд, косящий в сторону от удара, полуприкрытый взгляд и даже закатанные глаза. В стилях «Пьяный кулак Лу Чжишэня» и «Пьяный удар У Суна» основные удары наносились кулаком, ребром ладони или «кулаком пантеры» — вторыми суставами ладони, когда пальцы поджаты к ее центру. Много было блоков рукой, собранной в крюк, или просто открытой ладонью. Стиль«Восемь пьяных даосских бессмертных» ввел принципиально новую позицию кисти. Пальцы были собраны в кольцо таким образом, будто они поддерживают снизу пиалу с вином. Боец резко отклонялся назад, блокируя рукой^ удар соперника, и одновременно нанося удар ногой снизу (рис. 7). Такая позиция кисти позволяла наносить мощные удары наотмашь, заваливаясь всем телом вбок, будто падающий пьяница. Удар мог наноситься из самых неожиданных положений: боец стремительно заваливался назад и бил ногой, «вылезал» из-под руки противника прямо перед его лицом, «оборачивался» вокруг поясницы, делая захват с последующим ударом. Немного покачиваясь, как бы с трудом сохраняя равновесие, стоял человек перед атакой- Затем вдруг взрывался мощнейшей атакой, неожиданно меняя ритм движений. Здесь особенно считается важным сочетать быстрые и медленные движения, взрывную силу с полным расслаблением. Бойцы стиля «Пьяного красавца» (мэйжэнь цзуй) столь сложно передвигались, что противник мог полностью утратить ориентацию в бою.
КОМПЛЕКСЫ: СМЫСЛ И ПРИНЦИП
Начиная передавать ученику тайны знаний ушу, учителя говорили ему одну из ключевых сентенций боевых искусств: «Постигая смысл кулачного искусства, проясняй для себя и его принцип». Смысл кулачного искусства в приложении к комплексам — тао означает прикладное применение движений, которые выполняет ученик, что называлось юнфа. Лишь досконально и, как говорилось в Китае, «изумительно точно», изучив последовательность и характер движений, ученик мог услышать от наставника тонкости концентрации внимания, дыхания, выброса силы, боевого применения, то есть смысл тао. Но лишь об одном не мог рассказать учитель — о принципе, некоей внутренней глубинной связи между природой человека и комплексом, который он делает. Человек должен был как бы «изливаться» в тао, не случайно про мастера говорили: «Один удар мастера объемлет все сущее». Поэтому тао следует делать так, как никто другой сделать не сможет, ибо человеческая душа неповторима и в то же время всеохватна, а комплекс сочетает в себе универсальную повторяемость движений с уникальностью индивидуального человека. Принцип кулачного искусства необъясним словами, но приходит лишь после многолетних и упорных тренировок, тщательной работы над собой.
