Игорь Фесуненко - БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…
(Франческо Тотти, игрок итальянской сборной).
«Невозможно играть на Мундиале с такими некомпетентными лайнсменами. Худшего момента в моей карьере еще не было. Нет, я не плачу, плачет моя душа».
(Трапаттони, тренер италянской команды).
На следующий день:
«Италия выброшена из грязного Мундиаля, где арбитры и боковые судьи используются как убийцы для того, чтобы очистить дорогу сборным, пользующимся протекцией банды, завладевшей ФИФА… Все было сделано для того, чтобы выкинуть команды, начиная с Италии, способные нарушить их планы…Надо выкинуть Италию? И она была выкинута толстеньким господином Морено, с трудом передвигающимся по полю, но умеющим хорошо целиться. Так оборвалась мечта “адзурри”…».
(«Коррьере делла Сера», итальянская газета).
Спустя еще некоторое время:
«Зачастую получается так, что Италия не умеет обороняться и закрывается в своей штрафной площадке, где всегда может что-то произойти. И делается это вместо того, чтобы отодвинуть линию обороны от своих ворот. А такое возможно лишь тогда, когда владеешь искусством игры с мячом, которое у нас потеряно.
…Конечно, нельзя возводить владение мячом в культ, но надо признать, что многие команды, и не только бразильцы – умеют лучше катать мячик, чем итальянцы. В этом виноват и чемпионат страны, в играх которого мяч рассматривается как вещь, от которой надо избавляться как можно быстрее».
(Джанни Мура, обозреватель итальянской газеты «Репубблика»).
Мнение специалиста:
«Корейцы, хоть и стали настоящей сенсацией первенства, одолев именитых итальянцев, все же остаются заштатными середнячками. «Спасибо» Трапаттони: имея в составе Вьери и Тотти – нападающих, способных в одиночку решить исход любого матча, наставник «сажает» свою команду назад сразу после забитого мяча. Сколько раз на этом чемпионате наказывали за подобные маневры! Выход корейцев в одну четвертую стал справедливой расплатой итальянцам за тот антифутбол, который культивирует Трапаттони. Признаюсь, где-то в душе даже обрадовался неудаче «Скуадры адзурры» – таким командам на чемпионате делать нечего».
(Юрий Севидов, ветеран «Спартака» в интервью «Советскому спорту» 20 июня 2002 г).
***…Такие вот бывают драмы на чемпионатах мира. Отчет об этом поединке я передавал в половине второго ночи, и в это время вся Корея, час спустя после окончания матча, продолжала ликовать, гудеть гудками поездов и клаксонами машин, бить в барабаны, словом, вулканизировать восторгами. Теперь ей предстояло близкое знакомство с испанским футболом.
И в тот момент, потрясенный нелепостью развязки на стадионе «Уорлд Кап» в Тэджоне, я не взялся бы предсказать, для кого именно это будет более серьезный экзамен!
Запад и Восток
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись!» – философски заметил Редьярд Киплинг, хорошо знавший и Запад и Восток. Правда, он познавал их в ту пору, когда не было еще телевидения, телефонов сотовой связи и мировых футбольных чемпионатов… И потому чертовски интересно было бы узнать, что сказал бы британский писатель, оказавшись в кипящем Тэджоне на трибуне стадиона в разгар матча сборных Кореи и Италии?.. Или, к примеру, в Иокагаме, на поединке России и Японии?
Согласимся с Киплингом в первой части его фразы: да, действительно: Запад и Восток очень далеки друг от друга. И не только в географическом смысле. Не только с точки зрения дистанции, разделяющей их… И сегодня цивилизации Большого Востока (включим в это понятие Китай, Японию, Корею) и Великого Запада (Америка и Европа) по-прежнему разделяет не только языковый барьер, но и масса особенностей культуры, быта, повседневных привычек, склада характера, исторических традиций и многое другое. Помнится, в Японии меня восхищала всеобщая нетерпимость к громким звукам. Там не говорят на повышенных тонах. Там считается неприличным громко окликнуть друга на улице или, скажем, чихнуть от души. Там нельзя в купе поезда говорить по мобильнику: это мешает отдыху соседа. Будьте любезны: выйдите в тамбур и там беседуйте!
Корейцы в этом смысле более терпимы, но все равно, с европейцами их не сравнить: они сдержанны, молчаливы. Особенно в присутствии пожилых людей, которым всегда оказывается здесь повышенное внимание и знаки почтения и уважения.
Есть масса мелких деталей, показывающих, насколько мы с ними разные люди. В нашем мире нет большей бестактности, чем спросить у женщины, каков ее возраст. В Корее такому вопросу никто не удивится. Равно, как и обращенному к женщине (или к мужчине) при первом же знакомстве вопросу, где она живет? Это не значит, что вы напрашиваетесь к собеседнику или собеседнице в гости. Просто, ответы на такие вопросы помогают выяснить социальный статус человека. А это – крайне важно в Корее, стране живущей в мире кастовости и строгого соблюдения правил, диктуемых положением и иерархией людей.
Встретив друзей на улице, мы приветствуем их безличным и бессмысленным: «Привет!». Или «Как дела?».
Кореец спрашивает встреченного в городе знакомого вопросом: «Куда вы идете?» (Что в нашем мире могло бы быть сразу же расценено, как проявление неуместного любопытства). Или другим, с нашей точки зрения еще более странным и бесцеремонным: «Вы уже кушали?».
Ни один из этих вопросов не предполагает конкретного ответа о маршруте вашего движения или о меню поглощенного час назад обеда. В ответ на такие вопросы следуют обычно вежливые возгласы и междометия, а также аналогичные вопросы, свидетельствующие о том, что и вы искренне желаете вашему собеседнику добраться до места назначения и желательно с полным желудком…
Несмотря на то, что в этом обществе всячески культивируется сдержанность, и считается неприличным публично выражать свои эмоции, молодые корейцы, как показал чемпионат, запросто могут орать на футболе, совсем, как бразильцы или англичане. И все-таки во всем остальном они с нашей точки зрения – люди другой цивилизации. Совсем другой!
И дело не только в их необъяснимом и невероятном умении сидеть в ресторанах и кафе, подвернув под себя ноги за столиками высотой тридцать сантиметров от пола и поедать лапшу или рис деревянными палочками. У них иная психология и во многом отличная от нашей шкала ценностей. Внешне корейцы отличаются от нас только восточными чертами лица. (Кстати, из каждых десяти кореянок шестеро хотели бы сделать пластику по расширению глаз, и в стране работают десятки салонов такого рода). Одеты – так же, как мы. Правда, у юношей тут почему-то в моде – носить башмаки на четыре-пять номеров больше своего размера. Они практически поголовно оснащены мобильниками, которые для них – первые помощники во всем. Как-то раз в ресторане при нашем пресс-центре стал я случайно свидетелем такой сцены.
Испанский журналист спрашивает юную кореянку, видимо, переводчицу, имеется ли у нее возлюбленный?
Та, улыбнувшись, кивает утвердительно головой.
«И давно вы знакомы?» – не унимается испанец.
Девушка достает мобильник, включает дисплей, сосредоточенно изучает его и отвечает: «95 дней!».
«О, значит, вы уже целовались?» – бесцеремонно лезет ей в душу репортер.
Она снова изучает экран мобильника, где у нее, видать, зафиксирована вся жизнь, и отвечает, слегка покраснев: «Уже шестнадцать раз».
На последующие и углубляющие тему вопросы девушка отказалась отвечать.
Учтивость на Востоке потрясает. Что в Японии, что в Корее вас благодарят низким поклоном не только за покупку, как в Лондоне или Париже, но и за то, что вы соизволили войти в магазин. Или хотя бы обратили внимание на его витрину.
На подступах к стадиону в Сувоне гостей встречала выстроившаяся шеренга молодых кореянок, которые низко, до пояса кланялись каждому спешащему на футбол. Зрелище начинающих переговоры бизнесменов из Японии и Кореи потрясает количеством отбитых друг другу поклонов и сияющих улыбок.
Но больше всего меня, человека из России, впечатлила информация о том, что хулиганства тут практически нет. За три недели я ни разу не видел драки или попытки выяснить отношения на повышенных тонах. И это при том, что на каждом шагу тут бары и кафе, где можно «наполнить бак»… А в субботний или воскресный вечер от подвыпивших мужских кампаний, выбредающих из злачных мест, воздух прямо-таки напоен алкоголем.
Но не дерутся! Почему? Потому, объясняли мне знающие люди, в том числе и наш посол в Сеуле, свершение преступления резко осуждается тут не только законом, но и общественной моралью, традициями семьи, предков. В Корее не так уже много родов. Несколько сот «Кимов» или «Паков». Принадлежностью к роду кореец дорожит куда более трепетно, чем наши «дворяне» – своими родословными, восходящими к Романовым или даже Рюриковичам. Если ты подрался, ты положил пятно на свой род, может быть тысячелетний. Или еще более древний! Осуждение родственников в таких ситуациях считается даже более страшной карой, чем приговор суда о заточении в тюрьму.
