Правда о «Зените» - Рабинер Игорь Яковлевич
Тому, как «Зенит» встречали в родном городе, изумилась вся страна. Многие только в этот день поняли, каков градус питерской любви к футболу и своему клубу. И подумали, даже если болеют за другие клубы: такое обожание заслуживает того, чтобы быть вознагражденным.
Радимов:
— Такого сумасшествия мы не ожидали. Оказывается, нас показывали по телевизору всю дорогу — и из Раменского в аэропорт, и из «Пулкова» в Питер. Ребята из Москвы, которые становились чемпионами с другими клубами, звонили и завидовали: у них такого и близко не было!
Люди стояли на всем нашем пути из аэропорта до Дворцовой площади. Меня потрясла одна семья — отец, мать и две дочки, лет по десять, одинаково одетые. Отец нес пионерский горн и вовсю дудел в него. Только к этому горну было прикреплено не знамя с дедушкой Лениным, а синий флаг «Зенита». Я не поверил собственным глазам. Он все дудел, а девочки махали. И такое — весь путь до центра Питера!
А потом мы приехали на «Петровский». И вот тут-то до нас дошло. С момента окончания игры прошло уже несколько часов. Поздняя осень, холод. Пока мы закончили играть, отпраздновали золото в раздевалке, доехали до аэропорта, долетели, доехали от «Пулкова» до стадиона… А «Петровский», на котором, собственно, в этот день никто не играл, все еще был полный! Причем не было не только ни одного свободного кресла, а забиты людьми были все проходы! Когда мы увидели всех этих людей… Это было… вообще!
Радимов в эту секунду не находит слов. Да, думаю, никто бы не нашел.
Под колеса автобуса, который вез команду из аэропорта в город, то и дело летели цветы. На обочинах стояли пожарные машины. На их крышах — питерские борцы с огнем, которые по такому случаю выкатили свой служебный транспорт из депо, чтобы станцевать с сине-бело-голубыми знаменами на глазах у ошеломленной команды. Адвокат смотрел на все это с выражением детского изумления, какого у голландца не видели никогда.
* * *1984-й и 2007-й. Совсем разные триумфы. Российское золото «Зенита» не было таким романтическим, спонтанным, родившимся прямо по ходу спектакля, как советское. Покорение новой вершины было четкой целью руководства клуба и «Газпрома», вложившего в «Зенит» огромные деньги. Случись иначе, в Питере это было бы расценено как катастрофа.
Говорит об этом и фрагмент нашей беседы для этой книги с Аршавиным, которая состоялась годом позже. Я спросил:
— Правда ли, что Фурсенко уделял команде куда больше времени и внимания, чем его преемник Дюков?
— То, что Фурсенко был фанатично настроен, принимал непосредственное участие в каждодневной жизни клуба, был более досягаем, чем Дюков, — правда. Но, думаю, возглавляй Дюков «Зенит» в 2007-м, он уделял бы клубу столько же внимания, сколько и Фурсенко. Разница в том, насколько нужно было чемпионское звание в 2007-м и 2008-м.
— В 2009-м, когда цель стать чемпионом России вновь будет первоочередной, отношение к клубу будет таким же, как двумя годами ранее?
— Думаю, да.
Золото «Зенита» — 2007 стало своего рода «направленным взрывом». Причем «взорвано» было именно то, тогда и так, как и планировалось. Известный рекламный слоган: «Мечты сбываются. "Газпром"» был методично воплощен в деле. Хотя не так уж, наверное, и методично, раз, по выражению Фурсенко, «все висело на голове Домингеса».
Когда я думаю, почему в остальной России, кроме Питера и окрестностей, это чемпионство было воспринято достаточно сдержанно, конечно, тут же напрашивается версия неприязненного отношения к любым большим деньгам. Но — не только. Сработала тут, полагаю, еще и одна особенность национального менталитета.
О ней мы беседовали с Хиддинком для рождественского номера «СЭ» в декабре 2008-го. То, о чем шел разговор, лишь на первый взгляд, не имело ничего общего с «Зенитом».
«Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. — Прим. И. Р.), то он был настроен несколько пессимистично". Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает", — не раз говорил он. И нередко рассчитывал на… как звучит это русское слово… Авош?
— Что-что?
— Подождите, я записал его в свой ежедневник.
Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц, одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено — "АВОСЬ"!
Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся объяснять своей подруге Элизабет суть этого непереводимого слова:
— Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом и говорят: "Авось долетим".
Спрашиваю Хиддинка:
— А зачем вам записывать такие слова?
— Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция, любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть роль в твоей работе. Такие слова кое-что говорят о духе людей».
В том-то и разгадка суховатого отношения непитерской публики к чемпионству «Зенита»-2007, что столь любимый нашим народом авось в нем напрочь отсутствовал. Это золото было добыто как-то по-немецки.
Но в Питере никому нет дела до чужих оценок, и это правильно. Одно из больших человеческих достоинств — способность по-настоящему, без всяких задних мыслей, радоваться. Так, как на Неве, это мало где умеют. Что полный «Петровский», дождавшийся своих возвращавшихся из Раменского чемпионов в промозглую ноябрьскую погоду, лишний раз и доказал.
Глава VIII. Блеск и нищета «Зенита»
Чемпионское счастье схлынуло — и, чтобы не подпортить впечатление о сезоне, оставалось еще выйти из группы в Кубке УЕФА. Но в последнем туре все зависело уже не от «Зенита», а от матча голландского A3 и английского «Эвертона» Для британцев, которые обеспечили себе место в кубковой стадии заранее, матч не имел значения, A3 же в случае победы опережал «Зенит» и оставлял его за бортом.
В случаях, когда от российских клубов и сборных ничего не зависит, они проигрывали всегда и везде. Но волшебной осенью 2007-го что-то произошло. Наверное, сочетание российских команд и голландских тренеров дает фантастическую химическую реакцию. Дважды — и сборной Хиддинка, и «Зениту» Адвоката — когда сами они помочь себе уже не могли была оказана благотворительная помощь со стороны. Если бы не было той сборной Хорватии и того «Эвертона», национальная команда следующим летом не стала бы бронзовым призером Euro-2008, а «Зенит» не взял Кубок УЕФА…
Начало кубкового пути было труднейшим. После домашних 1:0 у испанского «Вильярреала» и гола Ломбертса в дебюте ответного поединка начал вовсю чудить малоизвестный австрийский судья Месснер. Назначение человека, ни разу не обслуживавшего матчи Лиги чемпионов, рассказывают, вызвало серьезное беспокойство Фурсенко — и чутье президента не подвело. Рефери «убивал» питерцев изощренно, по-европейски. То есть у каждого из его решений был хотя бы крохотный формальный повод. Но фокус был в том, что две команда судили по разным правилам. Одну — по супермягким, другую по сверхжестким. Одной позволяли все, другой — ничего.
Удаления с поля Ширла и дебютанта Широкова, изгнание Адвоката со скамейки запасных, плюс тяжелая травма Ломбертса — все это в конце концов привело к двум голам испанцев. В концовке все висело на волоске. Будь у Месснера хотя бы малейшая возможность назначить пенальти — он, не сомневаюсь, сделал бы это. И все же — выстояли. После матча даже не «Зенит», а РФС, несмотря на успешный исход, направил в УЕФА жалобу на арбитраж.
— В Вильярреале «отскочили», хотя шансов не «отскочить» было гораздо больше, — формулирует свои впечатления вице-премьер Сергей Иванов. В таком случае за несколько минут до конца следующего матча казалось, что теперь-то зенитовцы уж точно «свой закончили поход». Правда, не на Тихом океане, как в песне, а на Средиземном море. В Марселе, против команды, которая предыдущей осенью играла в Лиге чемпионов, на выезде побеждала «Ливерпуль», и лишь чуть-чуть не дотянула до кубковой стадии, у «Зенита» не было ни шанса. Хозяева забили три безответных мяча — а запросто могли и дважды по три. На поле царили мрак и безысходность.
