Юрий Власов - Цена жизни
Но лишь воля и радостный уверенный взгляд на жизнь позволят выстоять и сделают действенными все остальные меры. Без этого эликсира воли и веры в жизнь бессмысленны любые ухищрения на выживание.
Итак, путь был ясен. Следование ему принесло мне преодоление болезненного состояния. Я уверенно распрямлялся. Жизнь перевалила через беды, переплавила отчаяние и горе в печаль. И уже снова жизнь зовет и пробует меня. Есть сила, страсть, любовь, риск, работа — на все щедра жизнь. Еще раз попытать себя, взнуздать быстроногого коня воли, еще раз вызвать на себя все ветры и пройти по дням и годам...
Во второй половине мая 1987 года я оказался в ФРГ — меня пригласили выступить по телевидению. Накануне выступления мне показывал свое предприятие по производству оборудования для атлетических залов старый штангист, сохраняющий фанатичную преданность силе, несмотря на достаток и даже, скорее, деловое процветание. Ведь ему уже не обязательно зарабатывать силой на жизнь. Начав с нуля, он быстро поднялся, уже другие страны покупают его оборудование. Все до одного снаряды и станки его конструкции. Ко всему он прикладывает выдумку и исключительную, поистине немецкую добросовестность. Даже штанги, казалось бы, здесь уже ничего не придумаешь, у него отличаются необыкновенной упругостью, прочностью, бесшумностью и красотой. Штанга производит впечатление чрезвычайной податливости, мягкости, вроде бы и не тяжесть...
Мой знакомый, а ныне хозяин солидного дела, повел меня на склад — ряды и ярусы разборных и литых гантелей, гирь, штанг, различного назначения оригинальных тренажеров — нам бы все это в страну, ребятам и девушкам, вместо клепаных, сварных приспособлений и снарядов.
В воскресенье склад и двор были совершенно пусты. Я сказал переводчице, что задержусь, порассматриваю оборудование и снаряды. Я хитрил, мне хотелось побыть с «железом» наедине.
Переводчица и наш хозяин ушли в контору. Я остался среди блеска хромированной стали и конструкций машин. Холодноватая тишина бетонированного помещения. Я озирался, не мог справиться с волнением. Нет, я задержался не для того, чтобы посентиментальничать среди штанг и всего того, чем добывал силу в молодости. Я вдруг почувствовал, что не уйду, не опробовав себя на штанге, — ну зацепить хотя бы на грудь, в стойку. Постою с ней хотя бы так...
На бетонном полу вызывающе сверкала штанга — в наборе шестьдесят килограммов. Я стоял над ней, и самые противоречивые чувства будоражили меня...
Подниму — ничего не случится... А вдруг заклинит спину? Операция — тогда уж точно не поднимусь...
Я пробовал ладонью насечку, крутил гриф. Не штанга, а чудо. Качеством повыше знаменитой шведской и финской тоже.
Волнение горячило. Я примерялся к «железу», прикидывал...
Я присел, подергал гриф — что за упругость, как вкладывается в хват, а вращается — не слышно хода...
Я не поднимал штангу уже лет пятнадцать. Травма от всесоюзного рекорда в 1957 году проложила свой след на все десятилетия. Из-за нее две операции, одна — на черте жизни и смерти.
Я мялся возле штанги, и десятки картин сменяли одна другую в моем сознании. Операции должны были «исправить» позвоночник, к тому же я восстановил себя тренировками. Вес гантелей доходил до 35 килограммов. Я расчетливо, осторожно подвел себя к этим весам, и тот, что на штанге, по силам мне. Я готов.
Я и в самом деле был готов, но как решиться. Вдруг тут же вот сейчас боль, паралич той сумасшедшей боли и неподвижность, беспомощность... Но разве я не тренировался с мощными гантелями все последние месяцы, разве не восстановил силу мышц и опору из мышц?.. Все так, но ведь это штанга! Там я поднимал по раздельности 35 килограммов, а тут сразу совокупный вес, пусть по прежним меркам ничтожный, однако...
Я ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Походил в сомнении и скинул пиджак, засучивая рукава. Теперь уже все, не имеют власти никакие слова. Я сделал короткую разминку. Занял место над грифом и плавно снял вес до колен. Нет боли, даже подобия боли нет!
Я опустил штангу и пошел по складу. От волнения я взмок, дыхание частило, будто я после бега...
Я вернулся к штанге и уже встал как атлет, приняв настоящую бойцовскую стойку. Я присел, выверил хват, взвел мышцы, расслабил руки. Я захватил вес на грудь — господи, как же легко! И бросил штангу — освободить позвоночник. Штанга упруго, но почти беззвучно запрыгала по полу. Такая тонкая, изящная...
Я опять закружил по складу. Издалека доносились голоса, слышен был звонок телефона, после заиграла музыка.
Итак, я взял вес на грудь — и без боли, вообще никакой боли!
Все так же заморозив всякие сомнения, уже бесчувственный ко всяким словам и шуму, я вернулся к штанге. От возбуждения подрагивали ноги. Еще этого не хватало!
Я присел и вырвал вес. Опустил — и снова вырвал. Есть! Я бросил штангу и побрел по складу, глупо и счастливо улыбаясь.
С того дня я начал работать со штангой.
На мой взгляд, атлетизм (в сочетании с бегом) — лучшее средство из доступных нам для восстановления здоровья, и не только восстановления, но и укрепления его, сохранения работоспособности в преклонных летах, а также и безотказное средство сохранения красоты.
Существует определенная опасность: с увеличением мышечной массы при не совсем правильном питании не исключено появление жира. К примеру, атлетические тренировки вызвали у меня довольно быстрый рост мышечной массы. Я ел несколько неосторожно — и сразу же обозначился жировой слой. Вес выкатил на 112 килограмм. Я сбросил его до 107 и пока остановился, хотя это не избавляло от излишнего веса. Все это еще раз напомнило о необходимости быть сдержанным в еде. Однако выскажу мысль, в некотором роде еретическую. Вес не обязательно гонять до какого-то существующего предела. У каждого, на мой взгляд, свой весовой оптимум. Иной полноватый человек (но не разжиревший) при худобе и вроде бы правильном и более чем умеренном питании годами чувствует себя скверно, прибаливает и явно слабеет. Нельзя худеть безоглядно, не считаясь со своей природной предрасположенностью. Не случайны в жизни люди от рождения худоватые, полноватые или поджарые...
Во всяком случае для контроля за весом бег очень действен. Классные культуристы на Западе непременно практикуют бег; он не только дополнительно тренирует сердечно-сосудистую систему, но и сжигает этот самый жировой вес. И еще бы неплохо помнить: беговая выносливость неизбежно переносится на все другие тренировки, в том числе и атлетические. В годы большого спорта я практиковал бег именно для увеличения специальной выносливости, то есть выносливости со штангой. Тренировки возрастали и по времени, и по нагрузке. Чтобы справляться с ними, надо было готовить и сердечно-сосудистую систему. Одна тренировка, так сказать, подпирала другую.
К слову, не для всех бег лучшее средство достижения выносливости. Есть люди, которые куда лучше вырабатывают выносливость не бегом, а ходьбой или плаванием, играми, велоэргометром. Велоэргометр имеет особый смысл для тех, кто страдает повышенной простудностью.
Целительность физических упражнений общеизвестна, и все же поделюсь опытом. Возможно, кое-кому рассказ окажется не без пользы.
В последние два года я вынужден был отказаться от многих упражнений, однако не из-за позвоночника. После операций он стал приходить в норму, относительную, конечно. Тревогу стали вызывать колени, особенно левое — ну не колено, а какое-то хрустяще-рыкающее приспособление. Я «посадил» его сначала на тренировке, а после, уже серьезно, на крупных соревнованиях, главным образом чемпионате страны 1958 года в Донецке, его тогда даже забрали в гипс на добрых сорок дней.
За десятилетие после больших тренировок мышечный корсет на суставах спал и рассосался; нагрузка на связочный аппарат возросла, а он как раз и пребывал далеко не в лучшем состоянии. Приседать в последнее десятилетие я вовсе не мог из-за позвоночника. Это усугубляло неспособность сустава к перенесению нагрузок. Непрестанно происходило сокращение мышечной массы вокруг коленных суставов. Подоспело время, и поврежденные связки (там свое подбавлял и мениск) стали вынуждать изымать из нынешних занятий ряд упражнений.
Постепенно ограничения, налагаемые нестабильностью коленных суставов, общипали тренировку — от нее ничего и не сохранилось. Исчезли едва ли не все упражнения на гибкость. В большинстве из них так или иначе принимают участие коленные суставы. Свободно я мог работать только на силу для плечевого пояса и рук. Даже обычная ходьба отзывалась возрастанием боли. Вскоре я уже не мог толком сидеть — по голеням разливалась тянущая боль. Но что подлее всего — боль сказывалась на сне. Уже в любом положении возникала боль, и я непрерывно ворочался.
Я попробовал решить эту задачу восстановлением мышечного корсета — старое испытанное средство.
