Андрей Курпатов - 7 интимных тайн. Психология сексуальности. Книга 1
Если вы узнали, что у вашего партнера есть какие-то «тайные желания», не культивируйте в себе негативные чувства. Все начинается с негодования, затем следует фаза растерянности, появляется странное чувство вины, ощущение собственной неполноценности и, наконец, снова злость и отчуждение. И вся эта эмоциональная драма разворачивается на депрессивном фоне.
Почему именно такова динамика негативных чувств в подобной ситуации? Изначальное негодование — это просто защитная реакция. То, что вы узнали вдруг о партнере, — это как гром среди ясного неба. Непонятно, как на это реагировать, привычная картина мира рушится, и человек встает в защитную позу. Он негодует, он оскорблен, он ранен обманом, ему кажется, что его доверием вероломно воспользовались, водили «столько лет» за нос и так далее… Конечно, человеку, опешившему перед лицом подобных известий, приходится непросто. Но, с другой стороны, если такова реакция, то как было ему об этом рассказывать? Ну, право, не просто. Если бы он сейчас воспринял это известие спокойно, то понятно, что было глупо что-то от него скрывать. Но если реакция негативная, то скрытность его партнера весьма оправданна. Да, это нехорошо, что он скрывал какие-то свои желания, интересы и увлечения, а что было делать? Кроме того, часто люди, обладающие этой своей «вариабельностью», тщат себя надеждой, что со временем это у них «пройдет», что они обвыкнутся в новой, «нормальной» сексуальной жизни и дальше не будут испытывать такого жгучего желания переодеваться в одежду противоположного пола или изображать «раба/рабыню» или «госпожу/господина». Наконец, бывают случаи, когда тяга к тем или иным «странным играм» возникает у человека уже во время длительных партнерских отношений (в браке). У женщин, например, именно так часто и бывает.
Дальше, как я уже сказал, наступает фаза растерянности, и появляется непонятное чувство вины, ощущение своей неполноценности. Причины этих реакций, наверное, тоже понятны. Во-первых, партнер, узнавший о сексуальной «вариабельности» своей «второй половины», понимает, что его прежние представления об их отношениях были, мягко говоря, ошибочными. Впрочем, у него такое психологическое состояние, в котором полутона пропадают. Все становится или «черным», или «белым», поэтому кажется, что кругом вообще одна ложь, один обман, все неправда и верить нельзя. Как жить в мире, где все неправда, все зыбко и обманчиво? И главное — а дальше что? Непонятно. Отсюда растерянность. А растерянность превращает нас в слабых людей, которые начинают думать, что проблема в них. У кого-то это срабатывает сразу, потому что такая схема психологического реагирования для них привычна, кто-то приходит к этому постепенно, по мере усугубления депрессии. Возникает странная идея — мол, дело во мне, если бы я была распрекрасна (был распрекрасен), то ничего подобного никогда бы не случилось! Это, разумеется, глупость несусветная. Если мужчине важно, чтобы во время секса его стягивали шелковыми шарфами, то дело отнюдь не в женской красоте и привлекательности, а в этих самых шарфах-фетишах. Если женщине хочется, чтобы во время сексуального действа ее обзывали неприличными словами, дело в ее желании слышать эти слова, а не в том, какой длины половой член у ее мужа. Но состояние стрессово-депрессивное, а потому мыслительный процесс широтой и здравостью не отличается. Отсюда и выводы соответствующие — неадекватные.
Наконец, кульминация — злость и отчуждение. Если человек оказался в такой психологической ситуации и не обратился вовремя за сексологической, психотерапевтической помощью (а делают это редко, потому что «стыдно»), то поезд идет под откос — начали защищаться, начали замыкаться в себе, как в ракушке, удумали себе все, что можно и нельзя, и получаются злоба да отчуждение. Естественная динамика психических процессов: если вы начали движение «от», то вы движетесь к расставанию, если не фактическому, то, по крайней мере, внутреннему. Только движение навстречу, «к», способно в корне изменить ситуацию.
Примечание:
«Случай из психотерапевтической практики…»
Никогда не забуду почти трагикомическую историю одной своей пациентки. Статная, добропорядочная, всегда серьезная и чрезвычайно ответственная дама «за сорок» в один прекрасный момент обнаружила у своего гражданского мужа записную книжку. Телефоны в ней были без имен. Она удивилась, позвонила по одному из этих номеров и… попала в салон интимных услуг. В общем, разразился жуткий скандал. Дичайший! Она крушила собственную квартиру и требовала объяснений. Муж сдался и объяснил, впрочем, достаточно путано и двусмысленно, — те женщины делают то, чего его супруга никогда делать не станет, а ему это нужно, и потому вот такое дело. Мужчина был, понятное дело, с позором изгнан, несмотря на все возможные клятвы в верности и любви. Дальше начались страдания-мучения в точности по той схеме, которую я описал чуть выше. Ко мне эта женщина обратилась не с семейным вопросом, а по поводу депрессии и в разобранных чувствах. Причина обращения… проблемы на работе: не сосредоточиться, подчиненные смотрят косо, слез не сдержать. В общем, расклеился «железный Феликс».
Слово за слово, и на горизонте нашей беседы появился бывший муж, с которым моя пациентка уже не живет больше года, и какая-то во всем этом рассказе сбивчивость и невнятность. Допытываюсь, поскольку понятно, что время начала депрессии совпадает с этим самым расставанием. Наконец, словно нарыв вскрылся — слезы ручьем, причитания, его ругает, себя ругает. И из всего этого ясно, что любит она этого мужчину еще больше прежнего, но простить его не может совершенно, и за что, собственно, должна простить — сама не понимает. То есть, понятно, что он ходил по «борделям», но это ладно, а вот чем она так не угодила ему в сексуальных отношениях — это для нее тайна за семью печатями, и гложет ее это сутками напролет! В результате имеем то, что в психологии называется «незавершенным гештальтом», а проще говоря — незавершенной ситуацией. То есть, человек не может психологически из этой проблемы выбраться, потому что точки над «i» не поставлены. Начинаем ставить…
Разыскать бывшего гражданского мужа было несложно — моя пациентка прямиком отправилась к его маме, где, собственно, его и обнаружила. Он был счастлив, стоял на коленях, клялся в любви и просил прощения. В общем, помирились, но камень как лежал на сердце, так и лежит… В общем, перешла она к главному — спросила, что для него так важно в сексе с этими женщинами. Мужчина отказывался что-либо говорить, уверял, что она его не поймет и не простит, и что вообще он не может ей об этом рассказывать, потому что это ужас — «безумие», «помутнение рассудка», «болезнь» и так далее. Но она продолжала настаивать, и он показал ей женские платья в своем шкафу. Она, разумеется, ничего не поняла. Решила, что у него женщина живет. Короче говоря, разговор этот окончился вторым грандиозным скандалом.
Все эти эмоции были доставлены мне в целости и сохранности к очередной нашей встрече. Моя пациентка сокрушалась, что теперь она и вовсе ничего не понимает, и ругала его — как он мог показывать ей платья своей подруги и так далее. В ответ на все это я спросил у нее, что она знает о трансвестизме, на что получил ответ, что это «гомосексуалисты, которые переодеваются в женскую одежду». Мне пришлось несколько «скорректировать» эти ее представления о данном виде сексуальной «вариабельности». Она долго удивлялась, не понимая, как мужчина может получать удовольствие просто потому, что он переодевается в женскую одежду. И удивилась еще больше, когда я предложил ей такую версию событий: платья в его шкафу — это предметы, необходимые ее бывшему гражданскому мужу для сексуального возбуждения. «Вы хотите сказать, что он в это одевается?!» — воскликнула она. Моя реакция была сдержанной…
Следующий раунд ее переговоров с экс-супругом начался достаточно холодно. Взгляд «бывшего» был уставшим и потухшим, теперь мужчина был абсолютно уверен, что дальнейшие переговоры ни к чему хорошему не приведут — эта женщина, как бы он ее ни любил, просто не способна понять его «стыдного секрета». Но, к его великому удивлению, она все поняла. Точнее сказать, изложила ему ту версию происходящего, которую мы с ней обсуждали на наших психотерапевтических занятиях. Мужчина испытал культурный шок и долго не мог поверить в то, что это говорит его бывшая жена. По его логике, она просто не могла так рассуждать! Сдержанно, спокойно и вполне доброжелательно она сообщила ему о том, что знает о трансвестизме, и что если у него «это», то надо было так ей прямо и сказать. Но «так прямо» сказать он не смог даже после подобной тирады, а потому буквально на следующий день они предстали передо мной вдвоем.
Конечно, у нас ушло какое-то время на то, чтобы все это понять и осмыслить. Моей пациентке понадобилось время, чтобы все это, как говорится, переварить, ему — чтобы перестать ее бояться. Потом были робкие попытки адекватно воспринять то, что может происходить между ними, с учетом этой «вариабельности». Начали с малого — надетых им в ее присутствии женских туфель, потом были еще какие-то предметы женского гардероба. Ничего жуткого и критического, но для него это значило чрезвычайно много, а для нее все это стало поводом переосмыслить собственное отношение к этому мужчине. Да, она любила его и хотела, чтобы он не чувствовал себя несчастным. Если для этого нужно было несколько «скорректировать» свои представления о «правильном» сексуальном поведении мужчины, то она готова была это сделать. Качество их сексуальных отношений стало не только не хуже, но на порядок лучше. Спустя примерно полгода они счастливо венчались. А эти игры случаются в их семье не чаще, чем один-два раза в месяц, а в остальном — совершенно «правильная» и удовлетворяющая обоих супругов сексуальная жизнь.
