Ольга Маховская - Загадочный мужчина. Почему он вначале не хочет жениться, а потом – разводиться?
У меня есть подозрение, что представление о физическом пространстве, подвластном мужчине, входит в его глубинную идентичность. И потери, которые он несет, посягательства на его территорию мужчина воспринимает как посягательства на его глубинное Я, как ущерб, нанесенный его личности.
Известно, у каждого человека есть ощущение собственных границ, демаркационной линии своей личности.
У некоторых людей размеры Я чрезвычайно раздуты. Например, у Наполеона (как и у Гитлера) было патологически увеличено ядро личности. Более того, оно никогда не насыщалось, а стремилось к еще большему увеличению. Как сказал один из моих клиентов, всякий человек стремится к максимальной экспансии до последнего вздоха. «Смысл жизни в том, чтобы захватывать как можно больше пространств!» Другой клиент говорил примерно следующее: «Смысл жизни мужчины – в конкуренции! Все время приходится бороться за свое место под солнцем!» Звучит пассионарно, но бессмысленно с точки зрения миролюбивой женской психологии. Скорее всего, мои клиенты были убежденными эгоцентриками, которые считали, что весь мир, включая мужчин и женщин, думает и мыслит одинаково – так, как они.
Если мужчина озабочен своей физической или символической экспансией, то есть расширением, то женщина готова потратить всю жизнь на углубление и расцвечивание одних и тех же отношений. Мудрость женщины состоит в том, что, обладая одним мужчиной, она обладает всем миром.
И даже если это мир только одного человека, ей достаточно всего богатства именно этого человека, чтобы не смотреть по сторонам и не искать другого избранника.
При таком раскладе отношения мужчины и женщины выглядят практически идеально: он как классический экстраверт осваивает и удерживает внешние территории, она как классический интроверт укрепляет и использует этот ресурс на общее благо. Но далеко не все осознают и принимают такую формулу отношений. Традиционная модель семьи абсолютно соответствовала именно такому распределению сил в отношениях между мужчиной и женщиной. Но мы все знаем, что сегодня традиционные предписания сплошь и рядом модернизируются и нарушаются, гендерные стереотипы оспариваются, а жены и мужья живут в состоянии горячего спора или скрытого противостояния даже тогда, когда никто из них не готов ни к разводу, ни к раздельному проживанию и воспитанию детей.
Женщину интересуют отношения между всеми членами семьи, а из всех семейных «приобретений» – дети. Это так традиционно, что мы могли даже забыть обсудить этот важный вопрос. Мужчина не видит ценности отношений с детьми. Пока они маленькие, он уверен, что они от него никуда не денутся. Вернее, его даже расстраивает, что он от них никуда не денется. Дети раздражают мужчину как фактор его зависимости. Мужчины склонны действовать прямо и независимо. В молодости у них есть такая возможность – игнорировать любые привязанности и обязательства. Но теперь, когда годы потрачены на апробацию своего «семейного сценария», мужчина обнаруживает себя связанным кучей обязательств, которые придется каждый раз, когда предстоит крутой маневр, учитывать.
Если мужчину интересует женщина, то рождение ребенка, беременность рассматриваются им как ловушка для избранницы. Родив ему сына или дочь, женщина навсегда окажется привязанной к нему через детей и посредством материнского инстинкта. Но когда она его все-таки бросает или он сам переключается на другую, более привлекательную особу, дети рассматриваются мужчиной уже как капкан для него самого.
Логика мужчины проста: «Если я не живу с ней, то почему я должен платить за все ее причуды?», «Это она хотела детей, она их родила, она пусть их и воспитывает», «Еще не известно, мои это дети или чужого дяди», «От такой стервы можно ожидать чего угодно». Когда мы женимся по любви, мы абсолютно уверены, что вытащили счастливый билет и, в отличие от большинства, будем счастливы. Когда мы разводимся или просто ссоримся, разочаровавшись в исключительности своего брачного союза, мы очень легко соскальзываем в пучину обыденного сознания, переходим на язык простых и грубых понятий: все мужики – козлы, все бабы – стервы, «Дети никогда меня не слушали. Так какого рожна я теперь буду их слушать? Вот теперь узнают, как жить без отца», «Бывшая жена все равно настроит их против меня. Бесполезно дарить подарки, платить алименты. Спасибо никто не скажет», «Дети должны слушать и уважать отца, что бы ни случилось. Я сильнее их психологически, физически. И смогу заставить уважать себя», «Она сама прибежит и будет попросить помочь в воспитании детей. Придет подростковый возраст, они начнут конфликтовать. Она не будет знать, что с ними делать. Особенно с мальчиками: пьянки, гулянки, ранний секс, наркотики. Я сам таким был. Она не выдержит и приползет ко мне на коленях».
Психологически обязательства перед детьми принять очень трудно. Зависимость от несовершеннолетних детей унижает мужчину. Он чувствует, что теперь перестал управлять ситуацией. Даже если раньше он ничего не делал, лежал на диване и плевал в потолок, не удосужившись узнать, где оплачивают квартирные счета, все-таки он был в своей телеге, в своей повозке. «Никто не сможет согнать меня с моего дивана!» – вот кредо той разновидности мужчин, которые лучшие свои годы тратят на конкуренцию с диванными клопами. И вдруг – переворот! Теперь он уже не на своем диване. Теперь он уже не в своей повозке. И эта чужая повозка тащит его как попало и куда попало.
Как правило, неудовлетворенность браком к началу развода такая высокая, что ни у кого не хватает ни сил, ни желания спокойно обсудить историю своей семьи, неоправданные ожидания и перспективы отношений между супругами, которые, может быть, навсегда теперь связаны общими заботами о детях.
При разводе психологически страдают все стороны. Страдание как наказание за отступление от табу заложено в саму модель традиционной семьи. Идеальная (в некотором смысле) традиционная модель отношений, рассчитанная на вечный брак и семью навсегда, не выдерживает развода. Развод в принципе не заложен в модель традиционной семьи.
Традиционная модель содержит предписания, которые противоречат процедуре развода.
● Жена должна слушаться мужа, подчиняться его воле.
● Жена должна заботиться о детях. Основное ее предназначение – дом, дети, кухня, то есть внутреннее устройство семьи, расходы.
● Муж – кормилец и защитник. Основное его предназначение – обеспечивать внешние контакты семьи, статус, доход.
● Муж должен принимать основные решения, касающиеся жизни семьи, – где семья будет жить, куда пойдут учиться дети, как будут складываться отношения с родственниками и знакомыми.
Вот почему развод так мучительно проходит и для мужчины, и для женщины, и для детей. Речь идет о христианской модели семьи в православном или католическом варианте.
Все последующие модернизации семьи направлены на то, чтобы ослабить взаимную зависимость мужа и жены, сделать отношения менее жесткими, однозначными, а также на нормализацию процедуры развода. Уже протестантская модель семьи предполагает взаимозаменяемость мужчины и женщины. Ее принцип: «То, что может один супруг, позволено и другому». Наибольшее количество разводов дает именно эта «американская модель семьи».
И процедура заключения брака, и процедура развода, да и отношения в семье уже достаточно категоризированы и формализованы, кроме того, семейный институт обсуживает большое количество специалистов (адвокаты, воспитатели, женские организации, институты социального страхования), поэтому кажется, что не остается неосознанных проблем взаимоотношений. Популяризация психологии развивается большими темпами, так что все категории граждан вне семьи и в семье получают достаточное количество знаний, чтобы оценить и свои чувства, и свои сомнения, и свои желания. Казалось бы, не осталось уже ни бессознательных мотивов, ни неожиданных проблем, но качество отношений, как верно подсказывает читателю интуиция, зависит не от ума, а от умения поддерживать, сохранять взаимную симпатию и восторг, с которых начинаются отношения между мужчиной и женщиной.
Семья – это бизнес, развод – банкротство и раздел активов
Сегодня жены все чаще обеспечивают социально-экономический статус в семье. В условиях социального расслоения, атмосферы конкуренции и схватки за положение в обществе брак становится одним из наиболее верных способов социального продвижения, лифтинга, подъема по социальной лестнице.
Притом что у мезальянсов трудная судьба, мы все больше встречаем семьи, состоящие из супругов с большими различиями в возрасте, доходах, культуре, вероисповедании.
Смею предположить, что от брака никто уже не ждет окончательного и пожизненного решения проблем своего личностного, профессионального, социального роста. Люди начинают понимать, что семья – это предприятие с большими рисками и низкими гарантиями. А это уже не семейная установка, а установка на развод.
