Марк Мидов - Трансформация сексуальности, или Философия гармоничного секса

Я уже говорил о том, что через данные термины, считающиеся нецензурными, с самого детства закладывается в подсознание негативное отношение к половым органам. Разного рода исследователи гадают, откуда это взялись в русском языке такие непотребные слова. А ведь для этого совсем не обязательно копаться в исторических талмудах. Этот процесс мы наглядно можем наблюдать в нашей современной жизни: на примере ставшего популярным слова «трахать».

Некогда это было обычное слово, которым мы пользовались совершенно свободно в соответствующих обстоятельствах. Но вот наступили времена перестройки, и к нам хлынула видеопродукция с таким содержанием, где употреблялись термины, означающие не совсем естественные для порядочного человека действия, а именно совокупление двух и более живых организмов. Ну, в нашей повседневной жизни мы знали, как это назвать. Но ведь не с экрана телевизора! Это будет уже явный перебор.

И вот с чьей-то легкой руки (интересно, узнаем ли мы когда-нибудь автора) эти действия стали обозначать словом «траханье». И этот «термин» настолько точно отразил суть явления и наше родное, но запрещенное цензурой слово, что прижился и пришелся по вкусу народу.

Но одновременно, наполнившись сексуальным, т. е. неприличным содержанием, этот «термин» вплотную приблизился к группе нецензурных слов.

Вы можете представить, чтобы учительница вашего ребенка вслух произнесла это слово в соответствующем контексте? И как вы это воспримете? Поэтому интеллигентные, в том числе и культурные, люди стараются не употреблять это выражение в общественных местах, даже когда оно соответствует своему прямому смыслу.

Вот вам пример того, как вполне обычное слово превратилось в нецензурное, когда его наполнили сексуальным содержанием.

Нецензурный лексикон в нашем языке (впрочем, как и во многих других) появился с той поры, как тема сексуальных отношений стала наполняться негативным смыслом.

И теперь уже происходит обратное воздействие, когда данный лексикон формирует негативное отношение к половым органам и действиям ими производимыми. Причем это все происходит на подсознательном уровне. Это когда при виде порнографической картинки у вас возникает какое-то негативное чувство: брезгливости, отвращения, смущения.

А знакомы ли вам изображения с храмов Каджурахо? Поинтересуйтесь в Интернете. Вам не интересно, как относились в те времена к таким изображениям? А ведь их видели и дети. Кошмар!

Вот только что характерно, в тех культурах, которые мы сейчас называем древними эротологиями, не было такого явления, как современный матерный лексикон, связанный с вопросами пола. Ни органы, ни действия не были наполнены негативным содержанием. Соответственно, не могло быть и таких слов. Термины были типа «нефритовый стебель». Можно ли кого-то в момент праведного гнева послать на нефритовый стебель?

Анекдот

Внимательно прочитав «Камасутру», дворник Василич трижды послал коллегу на нефритовый жезл и дважды – в пещеру божественного лотоса.

Современный нецензурный лексикон существует только потому, что вопросы половых отношений в современном обществе, как и в предшествующие эпохи, наполнены негативным содержанием. И в свою очередь, как уже было сказано, эти слова продолжают формировать и укреплять негативное отношение к вопросам секса.

Для иллюстрации можно еще раз вспомнить пример из нашей действительности, который демонстрирует, что половые органы в современном обществе все еще не воспринимаются как нормальные и естественные. Это уже упомянутая в первой части история со спектаклем «Монологи вагины», когда мэр Санкт-Петербурга В. Матвиенко распорядилась писать на афишах непотребное слово «вагина» латинскими буквами.

И вот этот самый матерный лексикон и формирует то, что мы называем стыдливостью. А вовсе не учителя в школе. Когда они были авторитетом для нас?

Мы стесняемся половых органов не потому, что нас так научило общество. Хотя нет, это оно научило, но совсем другими способами – через матерный лексикон, который мы так хаем. Матерные слова внушают нам, что половые органы – это гадкие органы. Вот мы их и стыдимся. Так же как и действий, с ними связанных. Хорошо ли это? Не знаю.

Но сдается мне, что садомазохисты, эксгибиционисты и многие другие «-исты» порождены именно этой стыдливостью.

Если бы существовала наука сексология, она бы это научно доказала и обосновала. Но в ближайшее столетие она вряд ли появится в России. Пока что никаких признаков не видно.

Теперь давайте посмотрим на нецензурный лексикон через призму трансформации сексуальности. Данный набор слов формирует в нашем подсознании негативное отношение к половым органам и соответствующим действиям в половой сфере. Перед нами стоит задача убрать этот источник негативного излучения в нашем подсознании.

Я уже приводил наглядный пример того, как это сделала Рут Диксон. Но поскольку такое слово у нее было только одно, а у нас их около пяти, то я предлагаю вам более интересный способ по нейтрализации их влияния.

Для практического тренинга я предлагаю почитать стихи Баркова. Точнее, я рекомендую конкретное произведение – «Лука Мудищев». Хотя оно приписывается Баркову, но написано оно после смерти этого автора. В Интернете это произведение есть в исполнении известных и не очень известных артистов. Скачайте аудиозапись с этой поэмой и послушайте, как это звучит. А потом попробуйте воспроизвести его сами, с такой же интонацией и с таким же удовольствием. Попробуйте даже спеть эти стихи. Это упражнение направлено на устранение негативных эмоций в вашем подсознании относительно половых органов.

Хочу привести еще один наглядный пример того, насколько велико влияние нецензурного лексикона на нашу практическую жизнь. И речь совсем не идет о вопросах культуры или морали. Но не буду разводить философию. Вот вам конкретный пример.

В 1986 году в США вышла книга под названием «Тайные записки», автором которых значился небезызвестный вам А. С. Пушкин. Поскольку это было уже время перестройки, то некоторые фрагменты этой книги просочились и в нашу прессу. Ладно, если бы это была просто фальшивка, подделка. Пусть это даже бы касалось такой великой фигуры. Да никто бы на это и не отреагировал.

Однако содержание и форма написания произведения не могла оставить равнодушным никого, кому довелось ознакомиться с выдержками из этого произведения. А речь шла о самых подробных деталях интимной жизни поэта, написанных в форме дневника. Да и это бы мы приняли вполне спокойно. К тому времени мы уже знали, что поэт был большим жизнелюбом, в смысле охочим до женского пола. Впрочем, это естественно. Откуда бы он черпал вдохновение для своих произведений?

Но вот то, что эти детали интимной жизни были написаны без всяких прикрас и, более того, с употреблением тех самых непотребных терминов, – этого утонченная русская душа принять не могла. Ну ладно мы, простые смертные, в минуту тяжкую, когда кирпич упал на голову или какой-то гад наступил на ногу в автобусе, можем сказать крепкое словцо. Но чтобы наш кумир, наша национальная гордость могла позволить себе такие вольности… Да это невозможно даже в кошмарном сне предположить. И даже после стакана 70-градусного, прозрачного, как слеза младенца, самогона бабы Маши, изготовленного на немецком самогонном аппарате, выписанном ею по Интернету.

Хотя документальных доказательств авторства Пушкина нет, но книга стоит того, чтобы ее детально изучить. Я бы назвал ее одной из лучших книг по психологии сексуальных отношений. А Пушкин ее написал или не Пушкин – вопрос десятый.

Многих ли авторов прочитанных книг мы помним? Или создателей фильмов? Даже из популярных актеров мало кого помним.

Как сказал кто-то из великих, если мысль хороша, то не важно, кто ее высказал. А в данном произведении просто россыпь чудесных философских и психологических замечаний о природе сексуальных отношений, мужской сексуальности, о сексуальных отношениях в рамках брака и вне его.

Эта книга вовсе не свидетельство истории, а то, что остается актуальным и по сей день. А некоторые вопросы стали еще более животрепещущими, например тема супружеской верности.

Но чтобы увидеть всю ценность данного произведения, нужно суметь абстрагироваться от наличия в нем той лексики, о которой шла речь чуть выше. Наличие этих выражений в печатном виде вызывает почти органическое отторжение у многих читателей, когда уже эмоции перекрывают аналитический канал нашего сознания, и содержательная сторона произведения проходит мимо сознания.

Читатель видит эти «гадкие» слова в произведении, приписываемом великому поэту, певцу прекрасного и любви, и душа читающего не может принять это несоответствие своим сложившимся представлениям о национальной гордости России. И его душа кричит: «Это невозможно, этого не мог написать Пушкин, это фальшивка!»