Лариса Докучаева - Наследники Рода. Рок или благословение?
Тогда-то мы и встретили его в первый раз – поздно вечером, на вокзале. Наша кодла как раз вышла в поисках еды. В руке у него был сверток, подвязанный платочком. За ним гналась здоровенная тетка. Одновременно с разных сторон мы вклинились между ним и теткой с воплями: «Грабят!» Тетка растерялась и остановилась. Тогда мы рассыпались в разные стороны.
Нашли мы его сразу. Он сидел, забившись в угол между столбом и бревенчатым домиком, и сжимал в руке огромный гвоздь. Мы быстро сошлись с ним – он всем нам понравился. Да и наша кодла ему тоже понравилась. У нас были свои правила, как теперь говорят, неписаный кодекс поведения: мы не обижали девчонок и нищих, не лазали по квартирам, а добывали только еду…
За год мы вместе объехали несколько уральских городков, постепенно пробираясь в сторону Волги. В каждом городе нам приходилось отстаивать свои права перед такими же, как мы. Но мы были так сплочены и верили друг в друга, что признавали нас очень быстро…
…Мать у него, видимо, была отчаянная. Она подняла на ноги даже тех, кто был не в ладах с законом. Нас нашли, передали ему письмо от матери. Что там было написано, мы не знали, да и не смогли бы узнать, даже если бы увидели это письмо. Читать умел только он, а остальные лишь делали первые шаги в этом нелегком деле: по ночам, в каком-нибудь очередном подвале, он почти на ощупь настоятельно вталкивал в нас грамоту…
Как бы то ни было, всем нам стало ясно, что Витька нас оставляет и едет к матери, чтобы, как он сказал, «поднимать семью».С тех пор прошло много лет. Воронова Виктора Алексеевича знали уже многие. Он, как говорится, поднялся и, обладая хорошими способностями, сумел стать военным летчиком. Создал свою семью. Восстановил квартиру в Саратове. Теперь у него трое детей. После ухода с военной службы стал гражданским летчиком. Казалось, испытания детства остались далеко позади. Но нет-нет да и встает вопрос: «Отец… Где мой отец?» А спросить уже не у кого…
И всерьез его беспокоит младшая дочь. Вроде справная женщина, учитель немецкого языка. Но что-то с ней не так. С семьей не заладилось. То вдруг вопросом задастся: «Кто я?», а то услышит музыку какого-нибудь немецкого композитора и заплачет. А на днях ее пригласили поработать переводчиком в делегации из Германии. Она казалась очень счастливой, а при расставании сняла с груди самое ценное, что у нее было – аметистовые бусы, подарок отца, – и подарила немке из состава делегации…
Я прожил у них целую неделю, увидел все достопримечательности Саратова. Но особенно много времени мы проводили в беседах. Говорили и не могли наговориться – прорвало будто его и меня. Казалось бы, какие у нас могут быть разговоры, ведь знакомы были почти год, да и то в десятилетнем возрасте?
С Анной, его дочерью, у меня возникли особые отношения. Она отнеслась ко мне с большим доверием. Сказала, что никогда не видела отца таким раскрепощенным и свободным в общении, а ведь обо мне никто в семье ничего не знал. Разговаривая с Анной, я с ней работал. Я не говорил об этом ни Виктору, ни ей самой. Но я очень серьезно с ней работал.
Постепенно из обрывков информации передо мной складывалась величественная панорама трагедии целого народа, как в зеркале отразившаяся в семье моего друга. Мне было радостно, что наша взрослая встреча с Виктором не разочаровала нас, а только укрепила нашу дружбу. И даже в таком возрасте повеяло на нас чем-то надежным, крепким, настоящим – тем, что и должно быть в человеческих отношениях.
В середину восемнадцатого столетия уходят корни этой старинной семьи. Некогда, желая помочь Петру Первому в укреплении государства Российского, приехали на Волгу немцы. Приехали, чтобы заняться делом – строить красивые дома, железные дороги…
В 1936 году дед Анны уехал добровольцем в Испанию. В совершенстве владея немецким языком, он оказал неоценимую помощь молодой республике, за что и получил от советского командования две правительственные награды.
Но как безжалостна бывает власть по отношению к своему народу! Следуя ее указаниям, тыловые прихлебатели и подхалимы стремились выполнить и перевыполнить свой безнравственный, античеловеческий план по зачистке территории от «врагов» этого самого народа. Сгинул в застенках 1939 года отец Виктора – бывший боевой офицер Советской Армии.
Так огромная семья осталась без своего кормильца. Но и этого мало показалось власти – разрешив взять с собой лишь ручной скарб, посадили всех ее членов в товарняк и отправили в степи Казахстана – на верную погибель. И добились-таки своего: надломилась мать этого Рода – шизофрения и маниакальный депрессивный синдром стали ей наградой за то, что в тяжелейшие годы подарила государству девятерых детей. Но культура есть культура. Не сгинула семья в степях: выжили и возмужали малолетние дети, выстроили себе дом и обустроили хозяйство на зависть многим…
И все бы хорошо, да вот только бывший мальчик Витя всю свою жизнь служит Родине под именем чужим, отчеством и фамилией не своими. А за ним и дочь его взвалила на свои хрупкие плечи непосильную ношу памяти предков. И психика молодой женщины не выдерживает такой нагрузки, вот и прорисовываются за ее бездетностью контуры вымирания Рода…
«Что делать?!» – этот вопрос стоит не только перед Виктором и его детьми. Он срывается с уст многих наших соплеменников. Более того, это проблема целого народа, вынужденного каждое мгновение терять все больше и больше своих соплеменников – униженных, оскорбленных, лишенных чести и достоинства…
Помнишь, Витька, как говорил Тиль Уленшпигель: «Пепел Клааса стучит в мое сердце!» И я от имени всего моего народа говорю тебе: «Ты теперь – глава Рода. И никакой ты не Воронов Виктор Алексеевич. Ты – глава древнего Рода, и имя тебе – Боргер Вальтер Яковлевич. Верни своим детям их истинные имена, и сила твоего – их – Рода проявится через них…»
…Мы расставались со слезами на глазах. Генриетта Вальтеровна Боргер (бывшая Анна) никак не хотела отпускать меня, и только клятвенные заверения – мое и отца ее, Вальтера Яковлевича, – о том, что скоро приедут они ко мне в гости всей семьей, успокоили ее.Какой вывод мы можем сделать, основываясь на этом примере?
Всем нам нужно осознать главное – быть потомками репрессированных, сосланных, униженных, уничтоженных государственной машиной, быть людьми любой национальности – немцами, евреями, крымскими татарами – безопасно!
Каждый из нас должен вернуться к истокам своего Рода, припасть к ним, чтобы принять величие предков, изначально присутствующее в каждом из нас.
КОММЕНТАРИЙ РОДОЛОГА
Перед тем как приступить к комментариям, рассмотрим составленную специалистом генограмму Рода Виктора-Вальтера (рис. 5).
Рис. 5
В этой истории особенно четко прослеживается все тот же, уже известный нам закон Рода – Уход. Этот закон неумолимо переходит из поколения в поколение, безжалостно диктуя нам свои условия и проявляясь в различных моделях нашего поведения. Следуя ему, мы уходим из дела, из семьи, а порой даже и из жизни… Принятие или отрицание? Разберем реакцию на события человека, функция реальности которого на момент поступления информации извне сдвинута в сторону принятия.
Приведем несколько примеров реакции такого принятия.
1. Я доверяю миру, в котором живу, и принимаю его таким, какой он есть.
В таком случае мне не надо напрягаться постоянно. Я всегда буду с доверием относиться к людям, к окружающей меня среде. Те, с кем будет сталкивать меня жизнь, заметив во мне эту особенность, также станут относиться ко мне с большим доверием, ибо не ждут от меня подвоха.
В случае природного катаклизма я буду отдавать себе полный отчет в том, что я сам выбрал для своего дома это место на земле. И что с того, что именно здесь случаются сильные землетрясения? Я остаюсь, потому что здесь очень красивая природа, много не тронутых человеком мест, богатая охота, гейзеры, теплые озера… И в момент разрушительного землетрясения я буду реагировать адекватно на сложившуюся ситуацию. Я буду делать все, чтобы не поддаться панике и помочь своим близким и друзьям.
Я сам сделал свой выбор, зная, что при этом от меня потребуются определенные человеческие качества.
2. Я родился в результате страстной любви татарина и еврейки.
Для своего развития я получил много дополнительных качеств. Я люблю татарский народ и знаком со всеми проявлениями его культуры. Будучи по происхождению крымским татарином, я вырос в казахстанских степях. Я – прекрасный наездник и к тому же в совершенстве владею татарским языком.
Я люблю еврейский народ. Люди говорят много разного о тех или иных национальностях. Но я – еврей, и половина крови во мне – татарская. Так получилось, что я мало знаком с культурой еврейского народа. Но я уже понимаю, когда говорят на иврите, знаю все буквы его алфавита и уже немного пишу на этом языке. Я побывал в Еврейской автономной области России и обязательно съезжу в Израиль.
