Статьи о природном земледелии (Плодородие почвы и агротехника) - Геннадий Федорович Распопов
Эти идеи воплощаются в практике. Пример — работы британцев, проведённые в конце 80‑х. Они вводили 5% раствор сахарозы на глубину 20 см, чтобы стимулировать деревья. И стимулировали изрядно! А потом внимательно посмотрели, что в растении происходит.
И оказалась там совсем простая штука: почвенный уровень сахаров, как рычаг, регулирует включение и выключение генов, определяющих режим питания.
Мало сахара в почве — активизируются гены фотосинтеза. Много сахара — активизируются гены корней, те ветвятся, наращивают массу и кушают сахар, подавая его вверх. А фотосинтез при этом тормозится. И правильно: зачем вкалывать без нужды–то?
Учёные резюмируют: сахара растворимы, работают мгновенно, абсолютно экологичны и недороги — словом, вполне практичная штука. Вона как!
В этой связи нельзя не упомянуть канадский проект RCW — веточная древесная щепа. Он начат ещё в 70‑х и в начале 90‑х доведён до продуктивной технологии, спасающей истощённые почвы по всему миру. Изучая, как рождается гумус в лесах, учёные обнаружили: главный источник устойчивого гумуса — тонкие ветки лиственных деревьев.
Почему? Потому что в них содержится почти на порядок больше сахаров, чем в древесине стволов, плюс белки в изрядном количестве. В ветках, в отличие от соломы, идеальное соотношение азота и углерода! В них хранится 75% всех питательных веществ леса. А я‑то думал: ну почему так люблю мельчить ветки на измельчителе?
В мире ежегодно скапливается миллиарды тонн веток, которые приходится просто сжигать. Придумали машины, измельчающие ветки тоннами в час. В основе агротехники — беспахотное смешивание 1-2-дюймового слоя мелкой щепы с пятью верхними сантиметрами почвы. Через 3-4 года урожаи на истощённых почвах растут в разы.
Про компост
Напоследок сам Бог велел глянуть новым глазом на компост. И констатировать: из него ведь не только аммиачный азот и СО2 улетучиваются. Главное — ни сахаров, ни аминокислот не остаётся! Той самой основы динамического плодородия, его первичного топлива — ноль.
Так что прав Б. А. Бублик: компостирование прямо на грядках — агроприём особый. И не просто в виде мульчи или кучками, а прямо в почве, в мелких канавках или ямках, под тонким слоем почвы. Для кухонных отходов лучшего места не придумаешь. Вот такой получается круговорот сахара в природе, в голове и в огороде!
Искренне ваш, Николай Курдюмов»
А теперь почитаем Бориса Бублика.
«Компостирование? Да, но в грядке!»
«… Эта заметка — отклик на необычайно интересную (как всё, что выходит из–под пера Н. И. Курдюмова!) статью «Питательные мысли в предвкушении урожая», напечатанную в журнале «Вестник садовода». Она — о неоценимой (и неоцененной!) роли сахаров и аминокислот в питании растений.
Но начну издалека.
Долгие годы я был фанатом делаемого компоста. Экскурсии для многочисленных гостей начинал со своей «шикарной» компостной ямы объёмом 10 кубометров и с копен, в которые сосед складывал органику в течение сезона. Но со временем прозрел: поразительно мало «трухи» оставалось после разложения биомассы. А куда уходила львиная доля? И к ворожке не ходи — в небо, в колодцы, в пруды …
Надо же: всё лето обкашивать всю округу, не давать покоя водорослям в близлежащем озере, специально для биомассы выращивать сидераты, свозить и сносить всё это в компостную яму. И чего ради? Чтобы себя трудоустроить? Чтобы выпотрошить выращенную биомассу? Чтобы навредить среде обитания?
Если бы органика разлагалась в грядках, то «хозяин» был бы избавлен от сизифова труда: с возом органики — в том числе, с грядок — в яму, а потом, с пригоршней «трухи», — обратно, в грядку. Заодно у продуктов разложения был бы шанс достаться растениям.
Прозрев, я, ничтоже сумняшеся, засыпал предмет своей гордости. Биомасса стала оставаться на грядке. Ни зряшной суеты, ни потери энергии и питательных веществ биомассы, ни ущерба среде обитания.
Правда, органика на грядке разлагается медленно. Но есть малозатратное средство «пришпоривания» процесса — конвейерно производимый ЭМ-силос. Дождавшись тёплого времени, укладываем в бочку свежую зелень, добавляем стаканчик–другой ЭМ-раствора и сладость, заливаем водой, и «процесс пошёл».
Силос готов, как только содержимое бочки вспенилось, т. е. бактерии размножились настолько, что начали выделяться газообразные продукты разложения органики. В первую очередь — углекислый газ. Для осота, молочая или чернощира, к примеру, может хватить и дня–двух, крапиве надо два–три дня, щирице и зацветающему доннику могут понадобиться четыре–пять дней, а портулак надо подержать «под прицелом» бактерий, по крайней мере, неделю, чтобы он не ожил на грядке. Созревшую гущу (силос) вынимаем и раскладываем вокруг вегетирующих растений. Затем разложенный ЭМ-силос поливаем водой, чтобы спрятать бактерии от солнца и увлажнить мульчу–подложку (бактериям комфортно лишь во влажной среде). А в бочку с оставшейся юшкой закладываем новую зелень, добавляем сладости, доливаем водой …
Этот «конвейер» работает (при единственной заправке ЭМ-раствором в самом начале) всё лето, пока на грядках есть едоки «варева» этой кухни — вегетирующие растения. И пока есть зелень, достойная того, чтобы закладывать её в бочку. Это могут быть выпалываемые (необсемененные) сорняки, бурьян с пустыря, нетоварные кабачки, огурцы, арбузы, дыни (о!), начавшие стрелковаться салат и редис, ботва свёклы, моркови.
… Прошлым летом, к примеру, шли в дело обильно уродившиеся сливы. И ещё как — вприпрыжку! Сладкие ведь! Из того, что нельзя силосовать, можно упомянуть — навскидку — полынь, амброзию и листву грецкого ореха: ни к чему «обогащать» почву абсинтином и юглоном.
Манипулироваие юшкой определяется интенсивностью потока зелени. Если зелень не «подпирает», то часть инокулированной (заселенной бактериями) юшки можно использовать для полива. Когда же зелень «течёт рекой», то этой юшкой приходится делиться с новыми бочками (у меня в «горячее время» бывает до девяти 70-литровых бочек — по всему огороду).
Растения благодарно, не мешкая, реагируют на ЭМ-силос.
Есть важный бонус и для огородника: ЭМ-силос — это биоактиватор и СБАЛАНСИРОВАННАЯ подкормка, так что выращенное остается ЕДОЙ (в отличие от промышленных овощей, которые Фукуока называл водными растворами азота, фосфора, калия …, упакованными в оболочку помидора, баклажана и т. п.).
Теперь вернёмся к статье Курдюмова.
Вот цитата из неё:
«… растворимые сахара — начало любой микробной пищевой цепочки. Это первое, что съедается, попав в почву. Даже переваривать не надо — энергия в чистом виде. Взрыватель, «бензин» любой пищевой волны. Не только мы тянемся к сладкому! Так же любы микробам и аминокислоты — бери
