Мария Згурская - Бонсай
Большинство приверженцев этого искусства в мире рассматривает как эталон именно японский стиль бонсай. Японские бонсай отличаются рафинированной естественностью и тонко выверенной гармонией. В отличие от китайской традиции, которая почти не изменилась за столетия, японская подразумевает более абстрактный подход. Если китайцы стремились к копированию естественных растений, а зачастую ландшафтов, то японцы почти всегда обходились и обходятся намеками и иносказаниями. Важным смысловым дополнением к бонсай стали камни – бонсэки и суйсэки, которые часто могли экспонироваться самостоятельно. Маленький камешек на деревянном постаментике рядом с бонсай может символизировать горную гряду, такой же камень в плоском бронзовом или керамическом поддоне, заполненном песком, олицетворяет остров в океане, а тонкая вертикальная прожилка кварцита означает водопад.
В Японию бонсай, это зернышко великой китайской цивилизации, прибыл на волнах распространяющегося дзэн-буддизма. В VI веке монахи секты Чань вместе с буддизмом из Китая в Японию завезли искусство чайной церемонии, икебаны (составления букетов), а вместе с ними и искусство создания миниатюрных деревьев. Грациозные крошечные деревья находят приют в буддистских монастырях. Именно в монастырской среде берут начало корни искусства выращивания «деревьев на подносах» в Японии. Как и в Китае, впоследствии занятие это стало привилегией знатных и богатых. К этому увлечению приобщаются самураи. Путь воина, оказывается, не чужд общению с прекрасным. Старинная легенда рассказывает, что, когда одному знатному аристократу пришлось бежать из своей страны, он пренебрег многими сокровищами, предпочтя им несколько карликовых деревьев, полученных в наследство.
Упоминание о ранних бонсай можно найти в письменах периода Камакура (1192–1382), где в хрониках храма Касуга встречаются изображения карликовых деревьев естественной формы – их называли «хатиуэ». Изображения бонсай мы можем увидеть на знаменитых иллюстрированных свитках настоятеля храма Хонена. На иллюстрациях деревья естественных форм, растущие в ванночках и расставленные на полке. Растения в сосудах уже в то время служили целям познания и эстетики. Хотя иллюстрированный свиток был создан в период Камакура, изображает он главным образом жизнь хэйанского периода (794–1191). Этот факт подтверждает, что бонсай существовал и раньше. В знаменитой пьесе «Хатино Ки» театра Но говорится о сливе, вишне, сосне как о горшечных растениях. В японских записях XII века о бонсай сказано как «о наслаждении, которое ты можешь найти в удивительных изгибах дерева, растущего в горшке». На свитках периода позднего Камакура (1249–1382) «Касуга гонгэн рэйгэнки», а также более поздних «Хонин сенин эдэн», «Иппэнкамихито эдэн» встречаются такие изображения хатиуэ, которые можно оценивать как ранний бонсай. Глядя на них, не трудно догадаться, что уже в то время травы и растения культивировались с использованием специальной посуды, ими украшались сады и жилища.
Что же видели японцы в этих деревьях? Несгибаемую волю к жизни и одновременно пластическую податливость, гибкость, благородную старость и возможность вечного обновления, внутреннюю дисциплину и самоконтроль. Каждый стиль бонсай символизировал определенные качества, воинскую доблесть, связь поколений, преемственность традиций, стойкость самурайского духа. Доподлинно известно, что уже в XIII веке изящные растения в не менее изящных сосудах становятся украшением садов и домов японской знати, став не только привилегией богатых, но и важным звеном в японской философии, связавшей воедино дух человека и древнюю веру в могущество природных сил. Культивирование бонсай стало неотъемлемой частью японской культуры, так как именно там оно приобрело статус искусства, получило законченную форму и канон, пережило свое становление и оттуда широко распространилось в мире. В поздний период Эдо (1600–1867), отображая жизнь простого народа, художники Утамаро, Хиронобу, Тоекуни, Харунобу, Киенага и другие рисовали растения и деревца, которые по форме стволов и ветвей не уступали современным совершенным бонсай.
...ЭТО ИНТЕРЕСНО!
В Японии, где искусство бонсай развивалось на протяжении многих столетий, можно увидеть образцы растений, передающиеся из поколения в поколение. Их насчитывается более 100 тысяч, и они считаются национальным достоянием. Среди этих произведений искусства можно увидеть не только деревья, но и кустарники, ползучие и даже травянистые растения.
Популярность бонсай росла, японцы создавали собственные методы и стили. Именно в это время начинает складываться то, что мы знаем сегодня как классический японский бонсай, проясняется его эстетика, формируются основные стили. Японцы переняли у китайцев их методы создания бонсай, использующие бамбуковые палочки, бечевку и железные кольца. Это искусство подвергалось влиянию многих философских течений, но в Стране восходящего солнца оно всегда было связано с каждодневной жизнью. Именно в Японии бонсай превращается в законченное и благородное искусство со строгими правилами и принципами. «Через малое видеть великое» – так можно сформулировать основной принцип, используемый на протяжении тысячи лет мастерами бонсай. На небольшом пространстве они гармонично воплощают в жизнь бесконечное разнообразие и потрясающую красоту природы. Выращенные растения, постоянно совершенствуясь, передаются из поколения в поколение, возраст многих бонсай превышает столетие, и растения эти становятся не только семейной реликвией, но и национальным достоянием. Они имеют свои имена, их знает «в лицо» вся страна, они не могут быть вывезены за границу.
От позднего Эдо до начала эпохи Мэйдзи (1868–1911) бонсай составляли главным образом хатиуэ. С 1887 года бонсай уходит от традиционного хатиуэ в современное совершенное искусство, породившее прекрасные творения. К этому времени в Японии техника выращивания деревьев в контейнерах развилась в очень утонченную форму искусства.
Отличие его от всех прочих видов изобразительного искусства заключается в той чарующей особенности, что бонсай, в принципе, никогда не бывает завершен. Он рождается, развивается и уходит, как и человек, и все живое. Все особенно радует наш глаз и умиляет в самом начале жизненного пути – в молодости, а с возрастом дряхлеет. Юные особи гораздо привлекательнее древних. Старость зачастую, увы, не очень благовидна. Но не у деревьев. Чем древнее дерево, чем более оставили на нем свой след перенесенные невзгоды, тем приятнее и интереснее оно нашему взору, тем не только с большим почтением мы смотрим на него, но и с большим интересом и наслаждением. Это относится в полной мере и к бонсай. И не столько сам возраст, сколько время, проведенное с ним многими поколениями людей и материализованное в почти не встречающемся в природе изяществе, особенно ценится в бонсай. В предельно гармоничном бонсай мы можем наблюдать одновременно все три периода жизни – юность, зрелость и старость. Юность олицетворяется свежей, молодой листвой, зрелость – цветами и плодами, а старость – стволом, мощным, с грубой корой, часто расколотым, с дуплами. Маленький бонсай – не настоящее дерево, все об этом знают, но сила искусства такова, что мы охотно подчиняемся его магии, через малое просматривается великое, и мы видим не только само дерево, но и окружающий пейзаж, понимаем чувства и настроения создавшего его автора. Бонсай условен, как все восточные искусства. Так, женские роли в японском театре Кабуки исполняет мужчина, все об этом знают, но с удовольствием подчиняются иллюзии – правде искусства. В эпоху Эдо, подражая аристократии, к выращиванию карликовых деревьев приобщаются простые горожане. Любимые породы того времени: сосна, можжевельник, криптомерия и слива. В конце XVIII века в окрестностях столицы проводилась ежегодная выставка бонсай. Любители приносили по одному-два экземпляра и выставляли их на суд зрителей. Художественный образ запечатлевает самые характерные, сущностные свойства вещей, значит, само собой предполагает и определенный отбор, обработку, требует регламентации, стильности и канона. Постепенно складываются две творческие школы (Эдо и Киото). Жители Эдо тяготели к необычным, странным, эксцентричным формам, типа кабудати («щупальца осьминога»). Артистическая элита древней столицы культивировала более естественные, природные формы (санкан, содзю).
В Киото родился стиль эстетов, который сейчас называют бундзинги, или бунджинги («литературный, или богемный» стиль). Он испытал значительное влияние китайской живописи тушью: несколько точных ударов кистью передают в ней трепет жизни, подвижную гармонию и равновесие. В этом стиле бонсай необычайной выразительностью обладает ствол дерева. Он освобожден от веток почти до самой вершины, легко, изящно и непринужденно изгибаясь, он напоминает свободный каллиграфический рисунок. Ранний период Мэйдзи был эпохой просвещения, эпохой заимствования всего заморского. Конец XIX века, когда Япония активно перерабатывает западные традиции, был относительным затишьем для искусства бонсай. Японцы увлеклись натурализмом и в литературе, и в пластических искусствах. Людей, предпочитавших бонсай, почти не стало, все сады были оккупированы европейскими травами и цветами. Но это продолжалось недолго. Японские традиции начали возрождаться. В центральных районах Токио появились сады ароматических деревьев Японии и Китая, сады мхов. Массовым увлечением стали прогулки на природу, натурные зарисовки деревьев тысячелетнего возраста, красивых ландшафтов и пейзажей и создание на этой основе деревьев высокохудожественных форм.
