Тонущие города - Разумов Геннадий Александрович
В это же время Министерство объявило международный конкурс с условием той же постоянной системы сужения проливов, отметив, что в последующем она может быть дополнена мобильными сооружениями. Принятию этого решения, по-видимому, послужило то, что в свое время 4-й подкомитет разделился почти поровну на две группы — одна за постоянное сужение, другая за мобильную систему. Выбрав постоянное сужение и, в дополнение, если потребуется, мобильную систему, Министерство пришло к этому классически бюрократическому компромиссу, который, как полагали, должен удовлетворить всех и защитить себя от риска цензуры со стороны правительства.
Это решение встретило решительную критику специалистов. Международная группа экспертов, собранная в ЮНЕСКО, выразила резкое неодобрение «явной неспособности итальянского правительства разрешить такую фундаментальную проблему. В то время как ответственные итальянские власти вносят все больше и больше путаницы в дело первоочередного значения, многие люди в мире с отчаянием думают, неужели единственный путь, способный заставить итальянские власти действовать, — это повторение событий 1966 г.?»
Условия конкурса отличались также тем, что они требовали одновременно с техническим решением заявки на проведение работ. Это означало, что специалист или группа специалистов не может принять участия в конкурсе, если не заинтересует крупную компанию или консорциум, способный предоставить требуемые средства, в том числе крупный залог, и в случае успеха осуществить контракт.
Если соревнующийся успешно пройдет все стадии рассмотрения и утверждения (их более чем достаточно), перед ним останется еще ряд ограничений: штрафные санкции за невыполнение сроков, требование придерживаться установленной стоимости, а если министерство решит дополнить постоянные сооружения мобильными, победитель конкурса будет обязан принять эту работу по стоимости, установленной первоначальным обязательством, которая может быть изменена только итальянским законом. Представительная группа лондонских инженеров-консультантов, намеревавшаяся принять участие в конкурсе, заявила после изучения условий: «Выигрыш этого конкурса означает быстрый путь к банкротству. Мы не можем поверить, что итальянское правительство делает это серьезно».
Для Фрассетто и его коллег в Лаборатории решение правительства остановиться на варианте постоянного сужения входов в лагуну было необъяснимым. Их собственные выводы относительно лагуны, к которым они пришли после 5 лет тяжелейших научных исследований, полностью игнорировались. Поэтому 6 ноября 1975 г. Фрассетто сел за свой стол и кратко изложил на трех страницах все то, что он считал неправильным с научной точки зрения в решении Министерства. Хорошо понимая, что то, что он делает, вряд ли способствует успеху его деятельности, он направляет свою «интервенцию», как он это назвал, в отделение ЮНЕСКО в Венеции и отдает в публикацию.
Для предотвращения вторжения Адриатики во время наводнений пролив Лидо шириной 900 м потребуется сузить до 140 м, пролив Кьоджа шириной 460 м — до 70 м. Суженные проливы будут действовать подобно воронкам с узким горлом, сокращая поток воды в лагуну. Но замедление входа воды не поможет при длительных высоких приливах, длящихся более 3 ч, так как избыток, времени позволит в конце концов войти всей воде и сравнять уровни воды в лагуне и в море.
Увеличенная скорость воды, текущей через суженные проливы, вызовет эрозию дна и непредсказуемые водовороты, которые могут быть опасны для кораблей. Меньшее количество воды, входящей и выходящей при каждом нормальном приливном цикле, сократит действие течений, особенно в таких местах лагуны, как район между Порто Маргера и Венецией.
Произойдет также сокращение высоты приливов в северной части лагуны с такими серьезными последствиями, как уменьшение солености воды, если пресная вода впадающей в лагуну реки Силе начнет здесь преобладать. Это может создать условия для возврата комаров и малярии, изгнанных из Венеции в прошлом веке. В связи с повышением испарения на мелководьях и влажных баренах может увеличиться местное образование туманов с неизбежными последствиями для воздушного, морского и внутрилагунного транспорта.
Все эти проблемы могут быть исключены при использовании мобильной системы с временными, по мере необходимости, перекрытиями проливов. Эта система предотвратит наводнения и не будет влиять на другие аспекты лагуны. Короче, Фрассетто изложил то, что, как показали пятилетние исследования Лаборатории, вывод в пользу мобильной системы и против постоянного сужения проливов является несомненным.
Если итальянское правительство и обратило внимание на взгляды Фрассетто, то они не произвели на него никакого впечатления. Его доклад был встречен молчанием. Последствия же выразились в том, что в 1976 г. Фрассетто был отстранен от этой деятельности, хотя и повышен в должности.
Почему научное знание о том, как спасти Венецию, не стало политической реальностью? На этот вопрос Фрассетто ответил авторам книги «Смерть Венеции» так:
«Сегодня существует болезнь правительства, и в Италии она особенно тяжела. Когда политик получает власть, он должен принимать и ответственность. Но в Италии люди, берущие власть, снимают с себя ответственность. Это случается на всех уровнях правительства. Поэтому для этих людей существует только одна реакция, когда они сталкиваются с ответственностью за принятие решения. Они избегают его. Они либо критикуют предложение с тем, чтобы оправдать свою бездеятельность, либо, если их толкают к ответу, они говорят «нет», потому что не сделать что-то представляет меньший риск, чем предпринять что-либо.
Но есть вещи, которые требуют немедленных действий. Согласен, здесь имеется риск. Каждое действие сопряжено с риском. Можно сократить этот риск, следуя правильному совету, но в конце концов требуется принимать решение и расплачиваться за него, если оно правильное. В Италии трудно найти кого-нибудь в правительстве, кто думает таким образом. Трудно найти кого-нибудь, кто имел бы силу сказать «да» и храбрость поступить так. Ни одно решение не может быть принято без критиканства, длительных дискуссий и вмешательства огромной массы невежественных людей. Нет возможности даже ограничить дискуссию кругом подготовленных людей. Неужели одинаковый вес в роли судьи должны иметь невежество и научное знание, на приобретение которого тратится жизнь?
Политики часто боятся научных истин. Они настолько замкнуты в своих повседневных интересах, что не могут видеть дальше сегодняшнего дня. У них нет времени заглянуть в будущее. У них нет времени для научных советов относительно будущего. Они тешат себя тем, что ремонтом старых повреждений они спасают Венецию, в то время как они должны сейчас действовать, чтобы спасти ее для завтрашнего дня. Но они боятся действовать из-за страха перед неизвестностью. Они говорят: «Если мы это сделаем, что случится через длительное время?» Имеется лишь одна уверенность относительно длительного времени — если они будут продолжать бездействовать, Венеция погибнет».
На международный конкурс, срок окончания которого был установлен сначала 31 июля 1976 г., а затем продлен до 31 декабря 1976 г., было представлено шесть проектов. Один из них не удовлетворял условиям конкурса, поэтому к рассмотрению были приняты пять. Образованная в апреле 1977 г. комиссия после 13 своих заседаний и еще большего числа заседаний групп, через год, 31 марта 1978 г., вынесла заключение, что ни один из пяти проектов не может быть принят, хотя каждый из них заслуживает индивидуального рассмотрения. Конкурс, таким образом, оказался незавершенным, и комиссия выразила надежду на дальнейшие инициативы.
Городской совет Венеции, учитывая выводы и рекомендации комиссии, 5 февраля 1979 г. единогласно принял и направил в Министерство общественных работ документ, в котором сформулированы требования к окончательному проекту. 22 декабря 1979 г. Венецию вновь затопил исключительно высокий прилив, почти такой же, как в 1966 г.
