Дмитрий Лесной - Русский преферанс

Как видно из приведённых литературных примеров, некоторая норма в склонениях названий мастей прослеживается. Но можно привести не менее длинный ряд, в котором употреблена другая форма:

«Изредка произносит вполголоса: «…заходи, крести, вини, буби» (Куприн. Мелюзга).

Возможно, конечно, автор намеренно снижает лексику своих героев, стилизуя их речь под простонародную и т. д. Мы вернёмся к этому вопросу, когда рассмотрим ряд примеров употребления падежных форм слова черви (червы) и образованных от него прилагательных.

«Черви особенно часто приходили к Якову Ивановичу, а у Евпраксии Васильевны руки постоянно полны бывали пик, хотя она их очень не любила» (Л. Андреев. Большой шлем).

«Прекрасною твоей рукою Туза червонного вскрываешь» (Державин. На счастие).

«…Тогда из рук его Давид[19] на стол вступает, Которого злой хлап червонный поражает…» (Майков. Игрок в ломбер).

«Хозяйка хмурится в подобие погоде, Стальными спицами проворно шевеля, Иль на червонного гадает короля» (Пушкин. Стрекотунья белобока).

«Кенигсек, поднявшись, чтобы взглянуть из-за спины Анны Ивановны в её карты, произносил сладко: «Мы опять червы» (А. Н. Толстой. Пётр I).

«Яков Иванович строго раскладывал карты и, вынимая червонную двойку, думал, что Николай Дмитриевич легкомысленный и неисправимый человек» (Л. Андреев. Большой шлем).

«Шарлотта: — Ну? Какая карта сверху? Пищик: — Туз червовый» (Чехов. Вишнёвый сад).

«Штааль попросил карту и поставил сразу всё, что имел. По намеченному им плану игры надо было ставить на одну карту никак не более трети остающихся денег. Но он и не вспомнил о своём плане. «Будет девятка червей. Хочу, чтоб выпала девятка червей!» — сказал мысленно Штааль. Он в эту минуту был совершенно уверен, что девятка червей[20] ему и достанется. Банкомёт равнодушно метал карты длинной белой рукой, в запылённой снизу, белоснежной наверху, кружевной манжете. Штааль открыл девятку бубён» (Алданов. Заговор).

«В трактирах прислуживали поголовно ярославцы… Шестёрки… их прозвание. — Почему «шестёрки»? — Потому, что служат тузам, королям, дамам… И всякий валет, даже червонный[21] им приказывает, — объяснил мне старый половой Федотыч» (Гиляровский. Москва и москвичи).

У В. Брюсова есть стихотворение «Дама треф»:

Но зато вы — царица ночи,Ваша масть — чернее, чем тьма,И ваши подведённые очиЛюбовь рисовала сама.Вы вздыхать умеете сладко,Приникая к подушке вдвоём,И готовы являться украдкой,Едва попрошу я о том.Чего нам ещё ждать от дамы?Не довольно ль быть милой на миг?Ах, часто суровы, упорны, упрямыДамы черв,[22] бубён и пик!Не вздыхать же долгие годыУ ног неприступных дев!И я из целой колодыЛюблю только даму треф.

«Червонный валет смотрит на своего собеседника как на «фофана». И вдруг мысль! Продать этому «фофану» присутственные казённые места» (Салтыков-Щедрин. Дети Москвы).

«— И я, — подхватил Кудимов, загибая угол червонной семёрки (он понтировал в долг). — Пять рублей мазу» (Некрасов. Необыкновенный завтрак).

«Можно очень самому обремизиться и остаться, как говорят специалисты, без трёх, а то и без пяти в червях»[23] (Стасюлевич. Письма Лескову).

«Случалось, что карты капризничали, и Яков Иванович не знал, куда деваться от пик, а Евпраксия Васильевна радовалась червям, назначала большие игры и ремизилась» (Л. Андреев. Большой шлем).

«Не забудьте, что в колоде один только туз червей, а не два» (Невежин. Сестра Нина).

«…Когда он потерялся в соображениях, как выгоднее пустить в ход червонного туза или пиковую даму, или когда он, оставив меня в фофанах, ликовал» (Вовчок. Записки причетника).

У Марка Тарловского есть стихотворение «Игра», написанное в 1932 г.

В пуху и в пере, как птенцы-гамаюныши,Сверкают убранством нескромные юноши.Четыре валета — а с ними четыре намГрозят короля, соответствуя сиринам.Их манят к себе разномастные дамочки,Копая на щёчках лукавые ямочки.Их тоже четыре — квадрига бесстыжая —Брюнетка, шатенка, блондинка и рыжая.О зеркало карты! Мне тайна видна твоя:Вот корпус фигуры, расколотой надвое.Вот нежный живот, самому себе вторящий,Вот покерной знати козырное сборище,Вот пики, и трефы, и черви, и бубны иТрубные звуки, и столики клубные,И вот по дворам над помойными ямами,Играют мальчишки бросками упрямыми,И ямочки щёк и грудные прогалиныНа дамах семейных по-хамски засалены.Картёжник играет — не всё ли равно ему? —Ведь каждый художник рисует по-своему:Порой короля он, шаблоны варьируя,Заменит полковником, пьяным задирою,«Да будут, — он скажет, — четыре любовницыНе знатные дамы, а просто полковницы,Да служат им, — скажет, — четыре солдатика!Да здравствует новая наша тематика!»Усталый полковник сменяется дворником,Полковница — нянькой, солдат — беспризорником.Кривые столы в зеркалах отражаются,Свеча оплывает. Игра продолжается.

Как видим, действительно, «каждый художник рисует по-своему», и в литературе представлено всё многообразие форм: черви и червы, червей и черв, червовый и червонный. Возможно, не лишней будет маленькая справка о происхождении слова. В России XVIII в. червовая масть называлась также «керы» (от французского «coeur» — сердце).

«А кто этот преблагополучный трефовый король, который возмог пронзить сердце керовой дамы?» (Фонвизин. Бригадир).

Появившееся позже название черви (червы) восходит к «червлёный», «червонный» — красный, так как значки, обозначавшие масть, — сердца — были красного цвета. Считается, что в простонародной речи червы превратились в черви. В литературных текстах и в обиходе встречаются различные производные формы, которые преимущественно имеют уменьшительно-ласкательный или даже пренебрежительный оттенок: червоточина, червонка, червоночка и др., означающие карту червовой масти, а также черти — по созвучию.[24]

«У меня на бубнах: туз, король, дама, коронка сам-восемь, туз пик и одна, понимаете ли, одна маленькая червонка» (Чехов. Иванов).

Формат игральных карт. Грушевидные карты

Обратите внимание, что словообразование происходит как по ассоциации с прилагательным червонный (т. е. красный), так и с существительным червь. В. И. Даль приводит некоторые местные названия червовой масти: жир[25], копыта. Некоторые исследователи считают, что название червы появилось в результате прямого перевода немецкого rot — красный. Принцип прямого перевода названий и символов при заимствовании игры является очень распространённым. Например, в английском языке черва называется hearts — сердца, сердечки. Узбеки, говорящие по-русски, тоже называют эту масть сердце, а бубны — кирпич.

Чтобы не оставить в стороне устную традицию, приведём два анекдота и две поговорки:

Человека судят за убийство. Судья спрашивает: «Подсудимый, расскажите, как было дело». — «Ну, как было дело… Слюнили мы пульку. Свидетель заказал 7 бубён. Я несу пичку, и покойничек — пичку, я трефу, и покойничек — трефу…» — «Ну так подсвечником его надо было», — горячо перебивает судья.

«Я так и сделал», — смиренно вздыхает подсудимый.

Книги о карточных играх

Хоронят преферансиста: он умер от инфаркта, когда получил четыре взятки на мизере. За гробом, чуть поодаль от родных, идут два его партнёра по преферансу, степенные пожилые благообразные люди. Сосредоточенно молчат, как и приличествует на похоронах. «А знаете, Пётр Иваныч, — вдруг прерывает молчание один из них, — если бы Вы тогда пошли с бубей, то ему было бы ещё хуже…»