DJ Шмель - Диджей: Играющий в темноте
Значительную часть моей жизни всегда составляла студийная работа. Теперь у меня своя студия, где я творю вместе со своими коллегами. Результат – треки, которые играют по всей Москве.
Я вел активную гастрольную деятельность по городам России: Санкт-Петербург, Екатеринбург, Владивосток, Мурманск, Челябинск, Самара, Томск, Сочи. Выступал со многими ведущими музыкантами и диджеями мира: Питом Тонгом, Тимо Маасом (Timo Maas), «Different Gear», Ленни Фонтанной (Lenny Fontana), Дуэйном Харденом (Duane Harden), Луисом Пересом (Luis Peres), «Shapeshifters», ATFC, Питером Престой (Peter Presta) (Club 69).
В 2005 году вместе с DJ Колей я основал лейбл «Rated Dj's». А осенью 2006 судьба привела меня в новый клубный бренд – 4DJs.
Сейчас я сосредоточил свои силы на клубном промоушене, открытии новых заведений. Мне нравится ставить цель, строить планы, привлекать кого-то к их осуществлению и получать определенные результаты – в виде денег и удовлетворения амбиций.
Мне кажется, этот бизнес перспективней диджеинга. Он приносит большую финансовую выгоду, и в нем меньше риска. Отруби диджею руки – и все, он не сможет играть, останется на обочине жизни. А мой успех зависит от мозгов.
Кроме того, любой адекватный человек стремится к развитию, к новым этапам. Диджеинг – для меня уже пройденный этап. Он был непростым, но эту проверку на прочность я, к счастью, прошел. Теперь у меня другие цели и интересы. Нет, я не завязал с диджеингом окончательно: иногда играю в столичных клубах, чаще – за границей. Поверьте, у вас еще много шансов услышать мои сеты на танцполе, но еще больше – услышать ОБО МНЕ!
DJ Шевцов (Сергей Шевцов)
Я родился в 1973 году в Ростове-на-Дону. Мои родители увлекались танцевальной музыкой, и я, еще совсем ребенок, слушал ее вместе с ними. На пятый День рождения мне подарили мою первую виниловую пластинку – с песней, которая мне тогда очень нравилась. Я заиграл ее до дыр: крутил на «домашних дискотеках» – к великому удовольствию соседей.
В 1982 году моя семья переехала в Москву. Мое увлечение музыкой только усилилось: я стал настоящим меломаном. В то время мой дядя возглавлял студию звукозаписи, одну из самых модных в столице. Он постоянно выискивал новые студийные альбомы, и я их у него переписывал. Так я собрал обширную эксклюзивную коллекцию записей. Благодаря этому меня, шестиклассника, часто привлекали к проведению школьных дискотек, а потом и полностью доверили мне это дело.
В свой выпускной вечер для дискотеки я украл из дома дорогущий двухкассетник. Я понятия не имел, что и куда подключать, что такое сопротивление, все делал «методом тыка». И зря. Ровно в тот момент, когда я нажал кнопку Play, мой выпускной закончился: вся техника сгорела. Но эта неудача не убавила во мне энтузиазма.
С 1988 года я стал ходить в «Курятник», где познакомился и подружился со Шмелем, который там играл. Мы стали обмениваться музыкой: в те времена эксклюзивный материал я получал уже не от дяди, а от мамы: она привозила мне кассеты из Польши. Однажды я попросил Шмеля пустить меня поиграть на вечерней дискотеке, просто так, бесплатно. Он пустил. И я остался там на два года. А потом я попал в «Джамп», на стажировку. В то время я узнал, что такое виниловые проигрыватели, и как на них играть (за что спасибо Олегу Оджо). Я наблюдал и учился. Но пока еще играл на кассетах. И, кстати, не получал за свою работу никаких денег.
После «Джампа» я постоянно играл на нескольких дискотеках; они уже были ночными.
Как раз тогда мне заплатили первый гонорар – что-то вроде 230 рублей за выступление.
В начале 90-х Шмель стал подтягивать меня в качестве диджея на массовые мероприятия и в первые столичные клубы. Сам он тогда начал работать в «Метелице», где уже стояло профессиональное диджейское оборудование, CD-проигрыватели. Я приезжал к нему вечером, за час-два до начала дискотеки и учился сводить. Но главным в моей тогдашней жизни оставался винил. Его я осваивал на дискотеке в Кунцево: меня, неопытного, туда взяли сразу, потому что в этом месте было не важно, как ты играешь, главное, чтоб музыку ставил нормальную. Обучение давалось мне быстро: вскоре я уже хорошо владел игрой на обоих музыкальных носителях. Кроме того, моим конкурентным преимуществом оставался материал. Теперь я привозил его сам, из Амстердама – от 80 до 120 пластинок за раз. Хорошо, что возможности были.
Одновременно с этим я учился в Юридической академии. Закончив ее, я некоторое время проработал по профессии, но в конце концов понял, что это не мое. В конце 1997 года я вернулся в клубный бизнес, хотя зарплаты юриста и диджея были совершенно несопоставимы.
Мое возвращение началось с небезызвестного заведения под названием «Jazz Cafe». К тому времени я был уже довольно опытным диск-жокеем. В «Jazz Cafe» тогда стремились многие, но попадали далеко не все. Однажды там согласились меня послушать, и я, видимо, произвел впечатление: меня оставили. Не успел я глазом моргнуть, как стал резидентом этого клуба. Кстати, именно там я познакомился с Сашей Карпекиным.
На рубеже тысячелетий открылся клуб «Галерея» – очень высокого уровня. Вся VIP-ту-совка сразу переместилась туда. Я сразу захотел играть в этом клубе, но не сразу достиг желаемого. Там резидентствовал диджей Коля, который не собирался мне помогать. И я пошел другим путем: стал ходить в «Галерею» как обычный посетитель, знакомиться и активно общаться с нужными людьми. Через какое-то время Колю уволили, и первым, кому Саша Оганезов (основатель клуба) предложил занять его место, оказался я.
После открытия в 2000 году «Циркуса» и «Студио» я стал резидентом сразу трех лучших клубов Москвы. График у меня был очень плотный, работы – много. Но именно благодаря такой активности я приобрел популярность, мое имя заиграло. В том же 2000 году на премии «Night Life Awards» ввели новую номинацию – «Лучший клубный диджей». Я ее и получил. После этого все пошло как по маслу.
В том же году меня пригласили работать на радио «Серебряный дождь». Там я вел свою программу про клубную жизнь. Она просуществовала два года, потом закрылась – видимо, потому, что была не совсем в формате.
В то золотое время я периодически играл и в других клубах, помимо трех вышеназванных. Еще мы практиковали хоум-пати – во все дни, кроме пятницы и субботы. Собирались дружной компанией и веселились.
В «Галерее», «Циркусе» и «Студио» я работал до самого конца, до их закрытия. Когда они уже находились в упадке, Алексей Горобий открыл «Шамбала Dj Бар». Однажды меня пригласили там поиграть, на дне рождения у моего товарища. Именно тогда я познакомился с Лешей, и он позвал меня в свой клуб в качестве резидента. Я согласился, а вскоре стал еще и музыкальным директором. Вначале «Шамбала» была не очень популярна, ее было тяжело раскачивать, но с открытием летней веранды народ, что называется, попер. Кстати, именно в этом клубе работал знаменитый Паша Фейс-контроль: попасть туда было неимоверно сложно. В «Шамбале» я выпустил свой первый диск – правда, тиражом всего в сто штук. Его вкладывали в пригласительные.
Я успешно работал в «Шамбале», когда в Москве стали строить еще один клуб – «First». Я был знаком с его учредителями, как-то они позвали меня посмотреть на строительство и после недолгих переговоров пригласили стать арт-директором этого заведения. И, конечно, играть. Я не мог отказаться. Так я стал параллельно играть в двух лучших клубах Москвы – они гремели так же, как когда-то «Галерея», «Циркус» и «Студио».
Но мирного сосуществования между «Шамбалой» и «First» не сложилось… Леше не нравилось, что его резиденты играли в конкурирующем клубе, и мы с ним постоянно из-за этого ссорились.
В общей сложности в «Шамбале» я отработал два с половиной года. Мы с Лешей часто приглашали туда Шмеля и Карпекина, а также привозили западных диджеев, например Боя Джорджа. Помню, фотографов тогда было больше, чем народу на танцполе. Помимо опыта работы с зарубежными артистами, благодаря «Шамбале» я приобрел много полезных связей.
В то время в Москве уже существовали магазины по продаже виниловых пластинок, но еще ощущался дефицит. Новые партии винила, несмотря на дороговизну, заранее расписывали по фамилиям, откладывали. На прилавках оказывалось лишь то, что приходило в магазины в очень большом количестве. Одним из главных VIP-клиентов всегда был я: я мог уйти из магазина, неся в руках 50 пластинок. Частенько слышал за спиной: «Опять этот Шевцов все скупил».
Помимо резидентства в московских клубах, я вел активную гастрольную деятельность, причем не только по городам России. Я работал на частных вечеринках в Берлине, Куршавеле, Лондоне. Засветился несколько раз в знаменитом на весь мир клубе «Pacha», а также «Buddha Bar».
Примерно на то же время – 2003–2004 годы – приходится моя работа в проектах Горобия «Зима», «Осень» и «Лето». «Зима» мне полюбилась больше всех: там царила невероятная атмосфера. Это было закрытое место, немногие имели возможность туда попасть. Я проиграл там полгода, до закрытия, и за это время не был резидентом ни в каком другом месте. Кроме этого, я занимался приглашением диджеев и планированием музыкальной политики «Зимы».
