Маллика Чопра - 100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем

Кроме того, посмотрев этот фильм, с одной стороны, я поражалась тому, на что готовы люди, только бы выглядеть лучше и моложе, а с другой - вполне понимала, какие комплексы могут иметь люди по поводу своего внешнего вида: мало того, что я казалась себе «толстой», я всегда стеснялась своего крупного носа. С 16 лет я начала разговоры о том, чтобы сделать пластическую операцию на носу, но всегда находила какой-нибудь предлог, чтобы ее отложить. Кроме того, учитывая, что мой отец, брат и муж категорически против пластической хирургии, мне приходилось с боем отстаивать свое мнение на этот счет. Как бы то ни было, содержание того документального фильма, в сочетании с утренним комментарием Тары, заставило меня всерьез задуматься о моем восприятии своей внешности и о том, какое влияние оно может оказать на самооценку моей дочери.

Мы живем в обществе, помешанном на молодости, красоте, где ценятся хорошие физические данные, но при этом огромное количество молодо выглядящих и красивых людей совершенно одиноки и несчастны. Я надеюсь, что мне как-то удастся научить своих детей гордиться тем, кто они есть, и своими достижениями, а не судить о самих себе по внешнему виду; я хочу, чтобы они чувствовали себя здоровыми, полными жизни, энергии и излучали красоту, которая отличает счастливых людей. Я буду поддерживать их, когда их будет разочаровывать их внешность, но что более важно, я постараюсь внушить им, что внутренняя красота всегда освещает внешний мир.

В тот день я поняла, что первый шаг к выполнению моего обещания своим детям - самой почувствовать себя красивой и довольной собой. Одна моя подруга как-то сказала, что я должна ценить свой нос таким, какой он есть, потому что он придает индивидуальность моему облику и тем самым делает мою красоту уникальной.

Пурпурная шляпа

В 3 года: смотрит на себя и видит Королеву.

В 8 лет: смотрит на себя и видит себя Золушкой/Спящей Красавицей.

В 15 лет: смотрит на себя и видит себя толстой/прыщавой/уродиной. (Мам, я не могу пойти в школу в таком виде!)

В 20 лет: смотрит на себя и видит себя «слишком толстой/худой, слишком невысокой/высокой, слишком плоской/фактурной» - но все равно решает выйти.

В 30 лет: смотрит на себя и видит себя «слишком толстой/худой, слишком невысокой/высокой, слишком плоской/фактурной» - но решает, что времени нет, и все равно выходит.

В 40 лет: смотрит на себя и видит себя «слишком толстой/худой, слишком невысокой/высокой, слишком плоской/фактурной» - но говорит: «По крайней мере, я ухоженная», и все равно выходит.

В 50 лет: смотрит на себя и видит: «Это я», и идет, куда захочется.

В 60 лет: смотрит на себя и напоминает себе обо всех тех людях, у которых больше нет даже возможности посмотреться в зеркало; выходит из дома и покоряет мир.

В 70 лет: смотрит на себя и видит мудрость, смех и волю к жизни, выходит из дома и наслаждается жизнью.

В 80 лет: даже не смотрит в зеркало, просто надевает пурпурную шляпу, выходит из дома и отправляется развлекаться.

Может, нам всем стоит надевать эту пурпурную шляпу пораньше?..

Обещаю прислушиваться к твоим чувствам и отзываться на твои призывы о помощи

Когда у одного из друзей Тары, Бена, появилась младшая сестра, для него наступили трудные времена. Бен, которому едва исполнилось полтора года, был первым ребенком в семье, купался во всеобщей любви и наслаждался безраздельным вниманием своих родителей, бабушек и дедушек - всех, кто только был в его маленьком мире. Когда же родилась Руби, младшая сестренка Бена, его мать пробыла в больнице несколько дней - самая длинная разлука с матерью за всю его жизнь, - и вдруг все обратили свои восхищенные взоры на эту драгоценную малышку.

Первое утро, когда Бен увидел, как мать кормит грудью сестренку, было особенно мучительным: он не мог понять, что происходит; мать Бена и его сестренка были дома только один день, а мать уже казалась такой усталой от этой новорожденной, свалившейся как снег на голову. Но, когда она прижимала Руби к груди, она смотрела на малышку с такой нежностью, а отец Бена улыбался, глядя на них обеих. Бен же наблюдал за этим в ужасе, и его лицо мрачнело на глазах; Бен еще не умел полноценно выразить свои чувства словами, поэтому он сделал то, что мог, чтобы показать родителям, как ему больно.

Слезы рекой текли у него по щекам, когда Бен прибежал в спальню родителей и схватил с прикроватной тумбочки фотографию в рамке; вернувшись туда, где сидели родители, он показал им эту фотографию: на ней был изображен Бен с мамой и папой, все они улыбались. Бен ткнул пальцем на себя на снимке и, горько рыдая, произнес: «Малыш! Малыш!»

Его родители прервали разговор и посмотрели на маленького Бена - он был так несчастен, привлекая к себе внимание единственным доступным ему способом. Отец поднял его на руки и вытер ему слезы, заверяя, что он все равно их любимый малыш. Его мать, закончив кормить Руби, положила новорожденную рядом с собой и заключила Бена в нежные объятия, целуя и поглаживая его, отчего ему всегда становилось тепло и уютно. Руби начала ерзать, но мать Бена осталась сидеть с ним, вытирая его слезы, а сестренкой занялся отец.

Когда Бен успокоился, мать сказала ему, что любит его так же сильно, как и всегда, если не больше; она объяснила ему, что все меняется, и теперь он стал старшим братом, и она так гордится им. Она сказала, что ей понадобится его помощь в уходе за сестренкой и что она уверена - он будет рядом, когда нужно, ведь это дело серьезное. Она обещала стараться всегда выслушивать его, говорить с ним, как и раньше, и обнимать его, как обнимала раньше.

Бен совсем угомонился, убаюканный маминым голосом, и чувствовал, что стал немного сильнее - чтобы справиться с грядущими переменами.

Обещаю всегда говорить тебе, как я горжусь тобой

Приучение к туалету стало новой вехой на пути взросления Тары; для меня это был во многих смыслах своего рода эмоциональный кризис - мне пришлось признать, что она действительно растет и готова перейти на новый этап своего развития, а мне терзал сердце любой шаг по направлению к ее независимости, даже если речь шла всего лишь о том, чтобы самой сходить на горшок.

Для Тары это был серьезный поворотный момент: она была в том возрасте, когда дети еще следуют указаниям взрослых, но в то же время это стало заметной переменой в ее привычном образе жизни. Тара понимала, что мы хотим от нее чего-то важного, и, казалось, была готова принять вызов. Мы обсуждали с ней всех ее старших родственников и друзей, маму, папу и всех, кого знали, - кто были НАСТОЛЬКО взрослыми, что сами ходили делать пипи в туалет, и Таре нравилось думать, что она уже большая девочка, как ее старшие родственники.

В первый день Тара воспринимала это как игру: она бегала в туалет и охотно надела трусики вместо подгузника, но к концу дня ей надоело сидеть на горшке, и она недвусмысленно заявила мне, что больше не хочет этого делать. На следующее утро, когда я попыталась надеть на нее трусики, Тара искренне обиделась на меня за то, что я отказываю ей в подгузнике, и плакала до тех пор, пока я не сняла с нее трусики и не одела подгузник. Было крайне трудно найти верный подход к этой ситуации: я хотела, чтобы Тара чувствовала себя уверенно и сама могла принять решение, что готова вступить в эту новую фазу своей жизни. Мы с Манорамой, няней Тары, решили, что позволим ей самой контролировать этот процесс и просто все время хвалить ее каждый раз, когда она воспользуется своим горшком.

На протяжении следующих нескольких дней Тара проходила через разные стадии принятия и отторжения идеи пользования туалетом. Ей нравилось то, что все мы постоянно говорили, что гордимся ею, когда она ходит в туалет, и она хвасталась этим по телефону бабушкам, а также тем, кто заходил в гости. Когда Сумант возвращался домой, она подбегала к нему, обнимала и восклицала: «Папа, ты гордишься мной? Я сделала пипи! Мама ТАК гордится мной». Она воспринимала все это совершенно невинно, понимая лишь, что это делает нас счастливыми.

Однажды днем, дня через три после того, как мы начали ее приучать, Манорама повела Тару в туалет; сняв ей подгузник, она увидела, что Тара уже намочила его. «О, Тара, - ласково сказала Манорама, - ты уже сделала пипи в свой подгузник». Тара лучезарно улыбнулась ей в ответ и с самым невинным видом сказала: «Да, и ты должна ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ гордиться мной - я сделала так много пипи!» Манорама улыбнулась простодушию Тары и обняла ее, заверив, что мы все всегда гордимся ею.

Эта реплика Тары - напоминание всем нам о том, как восприимчивы и простодушны наши маленькие дети, и о том, как все, что мы им говорим, формирует их самосознание.

Обещаю отпускать тебя самостоятельно путешествовать в своем мире