Брюс Фейлер - Секреты счастливых семей. Мужской взгляд
Вот тут-то и начались проблемы. Тайби пожаловалась, что начали не с нее. Иден заметила, как сильно ей нравится детский праздник, который, похоже, никому кроме нее не нужен. Я посмотрел на Линду и увидел, что она листает каталог. Плохо, очень плохо. По прошествии нескольких недель и нескольких в равной степени невразумительных бесед я позвонил Дэвиду.
– Ты фокусируешь внимание совсем не на том, – сказал он. – Цель собрания – не говорить о каждом из вас как об индивидуальности, а сосредоточиться на том, насколько хорошо вы функционируете вместе как семья.
Он был прав. Мы никогда не обсуждали самое главное: как быть семьей. Мы переформулировали вопросы:
1 Что хорошего произошло в нашей семье на этой неделе?
2 Что пошло не так?
3 Над чем мы будем работать на следующей неделе?
И вдруг наши дочери стали говорить совершенно удивительные вещи. Ценной информации в сказанном ими было немного – нас потряс сам факт, что они это говорят. Что хорошего произошло в нашей семье? «Мы больше не боимся кататься на велосипеде». – «Мы намного лучше заправляем постели, без напоминаний». – «Мы мыли тарелки». Что пошло не так? «Мы вовремя не сдали задания по математике». «Мы не встречали гостей у двери, как просила мама».
Как и большинство родителей, мы считали своих дочерей чем-то вроде Бермудского треугольника – черной дыры, в которую проваливаются наши слова, но обратно ничего не всплывает, по крайней мере ничего обнадеживающего. Семейное собрание стало для нас тем самым окном в их сокровенные мысли.
На этом достижения не закончились. Вскоре девочки начали адресовать свои комментарии не только друг другу, но и нам. Что пошло не так? «Папа слишком много кричал с утра». – «Мама, ты забыла купить молока, поэтому мы не ели гренки, как ты обещала». Что хорошего было на этой неделе? Иден: «Я помогла Тайби сделать домашнюю работу». Тайби: «Мы заботились об Иден, когда она болела». Кто мог подумать, что они настолько сознательны!
Самые приятные моменты наступали, когда мы переходили к вопросу, над чем мы будем работать на следующей неделе. К моему великому удивлению, девочкам особенно нравилась эта часть. Они предлагали пункт за пунктом. Списки получались такими длинными, что нам пришлось искать способ отсеять лишнее. Мы разработали систему голосования, которую я назвал «олимпийской», по аналогии с той, что использовали при выборе города – места проведения Олимпийских игр. Все голосовали за импонирующие им пункты, а затем мы исключали те, которые набрали наименьшее число голосов, и так раунд за раундом, пока не оставалось два пункта-победителя. Затем девочки сами предлагали, какие будут поощрения и наказания. Поздороваешься с пятью людьми на этой неделе – получишь дополнительные десять минут на чтение перед сном. Ударишь кого-нибудь – и лишишься десерта на месяц. Мы с Линдой считали, что в последнем случае недели будет достаточно, но наши дочери оказались в этом плане маленькими тиранами: нам неизменно приходилось смягчать придуманные ими наказания.
Разумеется, был некий разрыв между невероятной зрелостью, которую демонстрировали девочки во время этих 20-минутных собраний, и их реальным поведением в последующие дни. Но это не сильно нас беспокоило. Мы с Линдой испытывали такое чувство, словно прокладывали подземный электрический кабель, благодаря которому через много лет в их мире будет свет. Два года спустя воскресными вечерами мы все еще проводили семейные собрания. Линда начала причислять их к самым ценным моментам, которые она переживала как мать.
Гибкий семейный манифест
Так что же мы почерпнули из гибкой методологии разработки?
Слово agile, означающее «гибкий», вошло в бизнес-лексику 13 февраля 2001 г. Джефф Сазерленд и 16 других разработчиков встретились в Юте, чтобы найти общий язык по ряду новых техник, набиравших в то время популярность. Обсуждение длилось два дня без перерывов. В конечном итоге один из совещавшихся встал и сказал: «Есть ли что-то, относительно чего мы можем прийти к согласию?» Менее чем через час у них был бюллетень из 12 пунктов. Они назвали его «Манифест гибкой методологии разработки программного обеспечения». С тех пор он был переведен на 58 языков.
Я видел, как работают приемы, основанные на гибкой методологии разработки, на примере многочисленных семейств, и считаю, что пришло время разработать «Гибкий семейный манифест». Предлагаю включить в него пять положений.
1 Имейте в виду, что решения существуют. Я впервые услышал о гибкой методологии от одной своей знакомой в Кремниевой долине, когда обратился к ней однажды в канун Нового года с вопросом, известно ли ей хоть что-нибудь, что может помочь моей семье. Идеи гибкой методологии разработки заставили меня поверить в то, что есть сотни подобных инноваций, которые можно найти в совершенно неожиданных местах и которые могут помочь стать счастливее многим семьям. Для того чтобы улучшить в них обстановку, нужно говорить не только с семейными терапевтами. Мы можем пообщаться с любым человеком, специализирующимся на слаженной работе групп. Это стало главным посылом данного проекта. Решения существуют – нам лишь нужно их отыскать.
2 Наделяйте детей правами. Как родители мы инстинктивно отдаем детям приказы. Мы думаем, что лучше знаем; это проще; да и у кого есть время на споры? Кроме того, обычно же мы оказываемся правы! Семья – одна из наиболее «каскадных» систем. Но, как вскоре обнаруживают все родители, повторять детям одно и то же раз за разом – не всегда лучшая тактика. Самый главный урок, который мы можем вынести из гибких практик, – постараться как можно чаще менять направление этого каскада. Пусть ваши дети сыграют роль в своем собственном воспитании.
Пользу такого подхода подтверждают и недавние исследования человеческого мозга. Ученые из Калифорнийского университета и других научных учреждений обнаружили, что у детей, которые планируют свое время, ставят еженедельные цели и оценивают свою работу, укрепляются префронтальная кора и другие отделы мозга, а в результате улучшается когнитивный контроль. Эти так называемые организационные навыки помогают детям научиться самодисциплине, дают им умение избегать отвлекающих факторов и взвешивать все за и против, принимая какое-либо решение.
Самостоятельно выбрав себе меру наказания, дети внутренне более нацелены на то, чтобы его избежать, а выбирая себе поощрение, сильнее заинтересованы в том, чтобы его получить. Позвольте детям принять участие в своем воспитании.
Вот еще один из уроков, усвоенных мной из гибкой методологии: когда я встречаю знакомых, которые пользуются чек-листами – списками дел по дому, расписаниями, тратами на карманные расходы, я задаю им вопрос, кто ставит галочки – взрослые или дети. Ответ неизменный – взрослые. Но наука утверждает, что есть способ получше. Чтобы достичь максимальной пользы, позвольте детям самим отмечать решенные задачи. Так они станут сознательнее. Даже если такой подход не всегда эффективен, он прививает детям навык решения проблем, а этот навык они пронесут через всю свою жизнь.
Как сформулировала Элеанор Старр, «моя единственная цель – вырастить детей дееспособными взрослыми людьми. Я не хочу, чтобы, поступив в колледж, они звонили мне каждый день. Мне хочется, чтобы к тому времени каждый из них уже мог самостоятельно принимать решения».
3 Помните, что родители не являются непогрешимым идеалом. Родители инстинктивно стремятся выглядеть всезнающими в глазах своих детей. Мы принуждаем себя быть людьми, у которых на все есть ответ, компетентными во всех вопросах, мистером или миссис «Реши-Это». Но существует масса доказательств того, что такая модель лидерства уже не является оптимальной. В 2012 г. ученые из Массачусетского технологического института опубликовали в Harvard Business Review революционный труд о секретах успешных команд. Они наблюдали за небольшими группами людей, работающих в разных сферах деятельности на разных континентах, и пришли к выводу, что в самых эффективных командах нет доминирующего харизматичного лидера. Члены успешной команды обсуждают все вопросы как с ним, так и друг с другом; они регулярно проводят собрания, на которых все высказываются в равной мере.
Звучит знакомо? «Крайне важно, – сказал мне Дэвид Старр, – чтобы детям на семейных собраниях позволялось говорить все что угодно, даже о взрослых. Если я, вернувшись из командировки, с трудом вхожу в привычное русло или если мама на этой неделе была к ним не слишком добра, у них есть право выразить свое недовольство. Однажды я сорвался на Боумане, и это всплыло на собрании: другие дети дали мне понять, что мое поведение было неприемлемым. Это дало максимально возможный эффект».
4 Создайте безопасную зону. Каждый родитель быстро понимает, что все дети, как и взрослые, по-разному реагируют на конфликтную ситуацию. Одни, когда их критикуют, нападают в ответ, другие замыкаются в себе, а третьи начинают плакать. Ключевой ценностью семейных собраний стало то, что у нас появилось особое пространство для преодоления этих разногласий – своего рода безопасная зона, где все были на равных и никто не мог уйти, пока мы не достигали какого-то решения.
