Светлана Бестужева-Лада - Институт благородных читателей
Вторая крайность — полная апатия собеседника, который не прилагает никаких усилий для поддержания беседы. Он не только не задает никаких вопросов, но и вообще никак не проявляет своей заинтересованности. Тогда остается только замолчать и ждать, когда какой-нибудь случайно зашедший человек разрядит ситуацию, лиюо, сославшись на неотложное дело, покинуть помещение и «занимательного» собеседника.
Но неумение слушать подчас даже хуже, чем неумение говорить. Очень сложно вести разговор, когда тебя постоянно сбивают с мысли, пытаясь по ходу вставить рассказ о чем-то своем. Два человека, не слушая никакой аргументации, стараются максимально развернуто довести до собеседника свою точку зрения. Если они к тому же и не владеют искусством тактично вести спор (читай — дискуссию) — то это вообще беда. Такие люди не в состоянии прийти к единомыслию, потому что не в силах вникнуть в логику другой стороны. Когда они не могут убедить оппонента, они начинают горячиться и раздражаться, стремясь любой ценой, доказать свою правоту, высказываясь при этом не просто категорично, а порой даже грубо. Интереснее всего потом бывает, если вдруг выясняется, что собеседники-спорщики… полностью совпадают во взглядах на предмет и просто совершенно не слушают друг друга.
Можно постараться устранить эти проблемы, прислушавшись к следующим советам специалистов:
Во время общей беседы не следует привлекать к себе внимание окружающих, говорить слишком быстро, громко или намеренно растянуто.
Во время беседы не следует привлекать внимание окружающих. Следует хорошо представлять себе, о чем в обществе можно говорить, а о чем лучше помолчать. Старайтесь не касаться сугубо личных семейных тем; не стоит поднимать слишком острые, наболевшие вопросы; не следует касаться узкопрофессиональных тем, которые не интересны большинству присутствующих.
Неприлично не реагировать на вопросы.
Рассказывая анекдоты, выбирайте те, которые могут вызвать положительную реакцию у большей части слушающих. И уж совсем бестактно и недопустимо, рассказывая анекдот, намекать на присутствующих.
Тема разговора по возможности должна быть интересна всем участвующим. С малознакомыми людьми можно завести разговор о кинофильме, спектакле, концерте, выставке, гастролях кого-либо из мастеров искусств. Как правило, никого не оставляет равнодушным обсуждение актуальных политических вопросов, последних достижений науки, новых открытий и изобретений, новинок литературы, искусства и так далее.
Узкоспециальные научные темы в большой компании затрагивать не следует.
Не теряйтесь перед собеседником. Будьте изначально доброжелательны и внимательны. Ваша искренняя заинтересованность в предмете разговора обязательно вызовет благодарную ответную ре акцию. Надо считаться с на строением человека, с обстановкой, в которой происходит разговор.
Не к месту окажете обсуждение рабочих планов в обществе тех, кто любуется закатом солнца и наоборот.
В обществе или в присутствии третьего лица старайтесь не рассказывать о своих сердечных делах или домашних ссорах. Не делитесь с другими доверительной информацией. Избегайте разговоров, которые могут вызвать тяжелые воспоминания или мрачное настроение. В комнате больного не принято говорить о смерти. Не сообщайте ему, что он плохо выглядит, а наоборот, постарайтесь как-то подбодрить его.
В пути, особенно в самолете, не рассказывайте о крушениях и воздушных катастрофах: это может вызвать нервное напряжение окружающих
Не говорите за столом о вещах, которые могут испортить аппетит или удовольствие от еды. Не критикуйте и не рассматривайте с неодобрением поданные блюда. Лучше доставьте удовольствие хозяйке, похвалив домашний стол.
Воспитанный человек не будет проявлять нескромное любопытство, пытаться проникнуть в интимную жизнь других людей. Он не будет спрашивать о возрасте женщины. И уж тем более — подшучивать над нежеланием некоторых женщин обсуждать свой возраст.
Многие считают, что, находясь в компании, вообще не следует говорить о работе.
Однако в этом нет ничего предосудительного, если разговор о служебных делах интересен большинству собравшихся.
Можно ли говорить об общих знакомых? Бесспорно, если разговор ведется в корректном тоне. Однако каждый должен сам почувствовать, когда простой интерес к человеку начнет подменяться сплетней или, еще хуже, клеветой. Ироническая улыбка, многозначительный взгляд, двусмысленная реплика в чей-то адрес порой задевают человека больше, чем откровенная брань. Поэтому использовать эти приемы надо с большой осторожностью.
Выступая в роли хозяина дома или стола, незаметно направляйте беседу, стараясь завязать общий разговор на тему, интересующую всех, и втянуть в него даже самых застенчивых гостей. Самому лучше говорить поменьше. Невежливо вести разговор на тему, в которой кто-либо из присутствующих не может принять участия. Когда-то хозяйки светских салонов умели это делать виртуозно. Вспомните хотя бы приемы, блистательно описанные Львом Толстым в первой главе «Войны и мира». Или его же описание модного салона Бетси Тверской в романе «Анна Каренина»:
«Княгиня Бетси, не дожидаясь, конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она пойти в свою уборную, обсыпать свое длинное белое лицо пудрой, оправить прическу и приказать чай в большой гостиной, как уже одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской.
Почти в одно и то же время вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой в большую гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Хозяйка села за самовар и сияла перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на дне части, — у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной, — около красивой жены посланника в черном бархате и с черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
— Она необыкновенно хороша как актриса; видно, что она изучила Каульбаха, — говорил дипломат в кружке жены посланника, — вы заметили, как она упала…
— Ах, пожалуйста, не будем говорить про Пильсон!
Про нее нельзя ничего сказать нового, — сказала толстая, красная, без бровей и без шиньона, белокурая дама в старом шелковом платье. Это была княгиня Мягкая, известная своею простотой, грубостью обращения и прозванная „Озорницей“. Княгиня Мягкая сидела посередине между обоими кружками и, прислушиваясь, принимала участие то в том, то в другом.
— Мне нынче три человека сказали эту самую фразу про Каульбаха, точно сговорились. И фраза, не знаю чем, так понравилась им.
Разговор был прерван этим замечанием, и надо было придумывать опять новую тему.
— Расскажите нам что-нибудь забавное, по не злое, — сказала жена посланника, великая мастерица и изящного разговора, называемого по-английски small-tails, обращаясь к дипломату, тоже не знавшему, что теперь начать.
— Говорят, что это очень трудно, что только злое смешно, — начал он с улыбкою. — Но я попробую. Дайте тему. Все дело в теме. Если тема дана, то вышивать по ней уже легко. Я часто думаю, что знаменитые говоруны прошлого века были бы теперь в затруднении говорить умно. Все умное так надоело…
— Давно уж сказано, — смеясь перебила его жена посланника.
Разговор начался мило, но именно потому, что был слишком уж мил, он опять остановился. Надо было прибегнуть к верному, никогда не изменяющему средству — злословию.
— Вы не находите, что в Тушкевиче есть что-то Louis XV? — сказал он, указывая глазами на красивого белокурого молодого человека, стоявшего у стола.
— О да! Он в одном вкусе с гостиной, от того он так часто и бывает здесь.
Этот разговор поддержался, так как говорилось намеками именно о том, чего нельзя было говорить в этой гостиной, то есть об отношениях Тушкевича к хозяйке.
Около самовара и хозяйки разговор между тем, точно так же поколебавшись несколько времени между тремя неизбежными темами: последнею общественною новостью, театром и осуждением ближнего, тоже ycтановился, попав на последнюю тему, то есть на злословие.
— Вы слышали, и Мальтишева, — не дочь, а мать, — +шьет себе крикливо-розовый костюм.
— Не может быть! Нет, это прелестно!
— Я удивляюсь, как с ее умом, — она ведь не глупа, — не видеть, как она смешна.
Каждый имел что сказать в осуждение и осмеяние несчастной Мальтишевой, и разговор весело затрещал, как разгоревшийся костер.»
Развлеклись немного стариной? Ну, а теперь снова слово современным специалистам.
