Сердце отдаю детям - Сухомлинский Василий Александрович
Кто из малышей не любит лепить снежную бабу, кататься на салазках! При умеренном морозе в тихую погоду, особенно когда ярко светило солнце, ми проводили целые дни на воздухе. На окраине села устроили ледяную горку. Деревянные и металлические сани нас не удовлетворяли - недостаточно быстро они скользили, и мы сделали десятка два ледяных салазок: брали солому, смешивали с навозом, обливали водой, придавая этим сооружениям форму гнездышка. Салазки были совершенно безопасны. Мне вспомнилось собственное детство... Мы нашли колесо от телеги, вставили ось в прорубь на пруду, лед сковал ось, и колесо превратилось в ледяную карусель. Дети, держась за палки, привязанные к колесу, скользили по зеркальной поверхности пруда. В этих играх и забавах проходили целые дни. Слабенькие дети - Саня, Володя, Катя, Костя - стали румяными, краснощекими. Своеобразная красота зимней природы особенно ярко раскрывалась перед ребятами в тихие безоблачные морозные вечера. Мы стояли где-нибудь в саду, смотрели на алую зарю, ожидали первых звездочек. Озаренные вечерним светом, снега казались розовыми, потом - светло-фиолетовыми. В эти минуты чувства, охватившие детей, выражались в слове и музыкальной мелодии. Припоминались мелодии народных песен, созвучных неповторимой красоте. Очарованные, мы шли в школу, разжигали огонь в печке и пели песни. В тихое зимнее утро дети любовались зарей. Они стояли молча, созерцая красоту. Им хотелось найти слова, чтоб выразить свое восхищение. Я помогал в поисках слова. Каждая находка пробуждала не только радость, но и была новым зарядом мыслительной энергии.
ПЕРВЫЙ ПРАЗДНИК ЖАВОРОНКА
Зимой у клеток птичьей и звериной "лечебниц" мы мечтали о теплом весеннем дне, когда наши маленькие друзья полетят в голубое небо, попрыгают в рощу. И вот настал долгожданный праздник. Через день после того, как в небе появился первый жаворонок, мы вынесли клетки с птицами и зверюшками на вершину кургана. Степь звенела птичьими голосами. Ребята открыли клетки - и жаворонок, дятел, иволга, заяц оказались на воле. Вот наш жаворонок уже поет в небе; вот он уже устремился к земле... Мы стоим, очарованные красотой, и переживаем радость от того, что сохранили жизнь живым существам. В эти мгновенья в моем представлении рисовалось будущее: каждый год мы приходили на вершину кургана, чтобы отметить праздник жаворонка. Праздник жаворонка стал как бы рубежом, отделяющим весну от лета. Дети считали для себя честью спасти жизнь птенца. У каждого ребенка появился свой "уголок жизни и красоты". Образ жаворонка, неповторимая мелодия, звенящая над залитыми солнцем Полями,- все это навсегда вошло в духовный мир детей. Ребята
г. нетерпением ожидали праздник еще и потому, что с этим днем связывались волнения художественного творчества: вместе с матерями они делали из белого пшеничного теста маленьких жаворонков, ласточек, скворцов, снегирей, сорок, соловьев, синичек и приносили свои изделия в школу. Дети воплощали в свои маленькие создания чувство любви к природе, каждый ребенок по-своему выражал свое представление о красоте. Осенью ребята с грустью прощались с перелетными птицами. Это грусть, облагораживающая человеческое сердце. Без нее нет доброты.
КАК МЫ УЧИЛИСЬ ЧИТАТЬ И ПИСАТЬ
Расскажу о том, как малыши учились читать и писать. Все то, о чем будет идти речь, не рассматривайте, дорогой читатель, как новый метод обучения грамоте. Я не задумывался над научным обоснованием нашего творчества,- а это именно творчество детей, воспитательная работа, помогающая обучению,- и далек от мысли, что оно может в какой-то мере заменить методы обучения грамоте, проверенные десятилетиями. Это творчество, родившееся среди полей и лугов, в тени дубрав и под горячим степным ветром, на заре летнего дня и в зимние сумерки. Я уже не один год думал: каким трудным, утомительным, неинтересным делом для ребенка становится в первые дни его школьной жизни чтение и письмо, как много неудач постигает детей на тернистом пути к знаниям - и все оттого, что учение превращается в чисто книжное дело. Я видел, как на уроке ребенок напрягает усилия, чтобы различить буквы, как эти буквы прыгают у него перед глазами, сливаются в узор, в котором невозможно разобраться. И в то же время я видел, как легко запоминают дети буквы, слагают из них слова, когда это занятие озарено каким-то интересом, связано с игрой, и что особенно важно, когда от ребенка никто не требует: обязательно запомни, не будешь знать,- плохо тебе будет. С первых дней школьной жизни на тернистом пути учения перед ребенком появляется идол отметка. Для одного ребенка он добрый, снисходительный, для другого-жестокий, безжалостный, неумолимый. Почему это так, почему он одному покровительствует, а другого тиранит - детям непонятно. Ведь не может 7-летний ребенок понять зависимость оценки от своего труда, от личных усилий - для него это пока еще непостижимо. Он старается удовлетворить или - на худой конец - обмануть идола и постепенно привыкает учиться не для личной радости, а для отметки. Я далек от намерения вообще изгнать отметку из школьной жизни. Нет, без отметки не обойтись. Но она должна прийти к ребенку тогда, когда он уже будет понимать зависимость качества своего умственного труда от личных усилий, затраченных на учение. И самое главное, что, на мой взгляд, требуется от отметки в начальной школе,- это ее оптимистическое, жизнерадостное начало. Отметка должна вознаграждать трудолюбие, а не карать за лень и нерадивость. Если учитель усматривает в двойке и единице кнут, которым можно подстегивать ленивую лошадь, а в четверке и пятерке пряник, то вскоре дети возненавидят и кнут и пряник. Двойка и единица - это очень острый и тонкий инструмент, который у мудрого, опытного учителя начальных классов всегда лежит в запасе, и он им никогда не пользуется. Если хотите знать, в начальной школе этот инструмент для того и должен существовать, чтобы им никогда не пользоваться. Педагогическая мудрость воспитателя в том и заключается, чтобы ребенок никогда не потерял веры в свои силы, никогда не чувствовал, что у него ничего не получается. Каждая работа должна быть для ученика хотя бы маленьким продвижением вперед. Семилетний малыш, только что переступивший порог школы, еле научившийся различать а и б, вдруг получает двойку. Он не понимает, в чем дело, и вначале даже не испытывает ни горечи, ни тревоги. Он просто ошеломлен. "В изумлении останавливается подчас разумный ребенок перед агрессией язвительной седовласой глупости",- писал Януш Корчак. "Уважайте детское незнание"7-эти слова польского педагога запомнились мне на всю жизнь. Лишь тогда, когда учитель овладеет самой высокой мудростью человековедения - умением уважать детское незнание, двойка будет самым острым, самым тонким, но никогда не применяющимся в начальной школе инструментом. За несколько лет до рождения "Школы радости" произошло такое событие. Мы пошли с маленькими детьми-б-летними дошкольниками - в рощу, расположились на опушке, и я стал рассказывать о бабочках и жуках. Наше внимание привлек большой рогатый жук, ползавший по траве. Несколько раз он пытался подняться в воздух, и все не мог оторваться от травы. Малыши изучили насекомое во всех его деталях. Передо мною лежал альбом, и я нарисовал жука. Кто-то из детей попросил подписать. Я подписал большими печатными буквами-ЖУК. Любопытные малыши начали повторять это слово и рассматривать буквы, которые были для них рисунками. Кто-то повторил эти буквы-рисунки на песке, кто-то сплел слово из стебельков травы. Каждая буква что-то напоминала ребятам: например, в букве ж они увидели нашего жука-неудачника в то время, когда он, расправив крылышки, пытался взлететь... Через несколько месяцев я пошел на урок к тем же ребятам - они уже учились в школе. Учительница жаловалась: трудно с чтением. Надо же было случиться такому совпадению: как раз на этом уроке изучали букву ж. Лица детей расцвели в улыбке, в классе послышалось жужжанье: малыши повторяли слово жук, выделяя ж. Потянулись вверх руки, учительница с недоумением услышала, что все дети могут написать слово жук. Каким радостным, веселым был этот урок... Это был для меня один из уроков, которые жизнь преподала педагогике. И вот теперь в "Школе радости" я вспомнил об этом. Дети должны жить в мире красоты, игры, сказки, музыки, рисунка, фантазии, творчества. Этот мир должен окружать ребенка и тогда, когда мы хотим научить его читать и писать. Да, от того, как будет чувствовать себя ребенок, поднимаясь на первую ступеньку лестницы познания, что он будет переживать, зависит весь его дальнейший путь к знаниям. Просто страшно подумать, что эта ступенька становится для многих малышей камнем преткновения. Присмотритесь к жизни школ, и вы увидите, что именно в период обучения грамоте многие дети теряют веру в свои силы. Давайте же подниматься, дорогие коллеги, на эту ступеньку так, чтобы дети не чувствовали усталости, чтобы каждый шаг к знаниям был гордым взлетом птицы, а не усталой ходьбой обессилевшего путника, изнемогающего под непосильной ношей за спиной. Я стал проводить с детьми "путешествия" к истокам слова: открывал ребятам глаза на красоту мира и в то же время стремился донести до детского сердца музыку слова. Я добивался того, чтобы слово было для ребенка не просто обозначением вещи, пред мета, явления, но несло в себе эмоциональную окраску - свой аромат, тончайшие оттенки. Важно было, чтобы дети вслушивались в слово, как в чудесную мелодию, чтобы красота слова и красота той частицы мира, которую это слово отражает, пробуждала интерес к тем рисункам, которые передают музыку звуков человеческой речи - к буквам. Пока ребенок не почувствовал аромата слова, не увидел его тончайших оттенков - нельзя вообще начинать обучение грамоте, и если учитель делает это, то он обрекает дитя на тяжелый труд (ребенок в конце концов преодолеет эту тяжесть, но какой ценой!). Процесс обучения письму и чтению будет легким при условии, если грамота станет для детей ярким, захватывающим куском жизни, наполненным живыми образами, звуками, мелодиями. То, что ребенок обязан запомнить, прежде всего должно быть интересным. Обучение грамоте надо тесно связывать с рисованием. В "путешествия" к истокам слова мы шли с альбомами и карандашами. Вот одно из наших первых "путешествий". Я поставил целью показать детям красоту и тончайшие оттенки слова луг. Мы расположились под склонившейся над прудом вербой. Вдали зеленел освещенный солнцем луг. Говорю детям: "Посмотрите, какая красота перед нами. Над травой летают бабочки, жужжат пчелы. Вдали стадо коров, похожих на игрушки. Кажется, что луг - это светло-зеленая река, а деревья - темно-зеленые берега. Стадо купается в реке. Смотрите, сколько красивых цветов рассылала ранняя осень. Прислушаемся к музыке луга: слышите тонкое жужжанье мушек, песню кузнечика?" Я рисую луг в своем альбоме; рисую коров и гусей, рассыпавшихся, как белые пушинки, и еле заметный дымок, и белое облачко над горизонтом. Дети очарованы красотой тихого утра и тоже рисуют. Я подписываю рисунок: "Луг". Для большинства малышей буквы - это рисунки. И каждый рисунок что-то напоминает. Что же? Стебелек травы. Перегнул стебелек - и получился рисунок Л. Сложил 2 стебелька-вот и новый рисунок--У. Дети подписывают рисунки словом луг. Потом мы читаем это слово. Чуткость к музыке природы помогает детям почувствовать звучание слова. Запоминается начертание каждой буквы, дети вкладывают в каждый рисунок живое звучание, и буква легко запоминается. Рисунок слова воспринимается как что-то целое, слово читается-это чтение является не результатом длительных упражнений по звуковому анализу и синтезу, а сознательным воспроизведением звукового, музыкального образа, соответствующего зрительному образу, только что нарисованному детьми. При таком единстве зрительного и звукового восприятия, проникнутого богатством эмоциональных оттенков, вложенных и в зрительный образ и в музыкальное звучание слова - одновременно запоминаются и буква и маленькое слово. Дорогой читатель, это не открытие какого-то нового метода обучения грамоте. Это практическое осуществление того, что доказано наукой: легче запоминается то, что не обязательно запомнить; эмоциональная окраска воспринимаемых образов играет исключительно большую роль в запоминании. Единство зрительного образа, звучания и эмоциональной окраски слова ни в коей мере не игнорирует самостоятельного, отдельного звукового анализа. Наоборот, вслушиваясь в звучание слова луг, дети выделяют в нем каждый звук, понимают, что слово состоит из отдельных звуков и каждому звуку соответствует буква. Через несколько дней - новое "путешествие". Мы приходим утром в школьный сад, встречаем солнце. Трава на лужайке, листья на деревьях, гроздья винограда, желтые груши и сизые сливы - все усыпано капельками росы. В каждой капельке горит солнечная искорка. Искорки исчезают в одном месте и появляются в другом. Как будто одни капельки солнце выпивает, а другие рассыпает. Но это так кажется. Искорка появляется в капельке росы тогда, когда солнце освещает ее. Но куда же девается роса? Одни капельки испаряются, другие медленно скатываются по стебелькам травы вниз, их выпивает земля. Если бы не было росы, трава и цветы засохли бы. Потом мы смотрим на сверкающие капельки росы на цветках астр, настурций, канн, роз. Я рисую стебелек травы, цветок настурции, солнце и капельки росы с горящими искорками. Дети тоже рисуют. Под картинками ставим подпись: "Роса". Эти буквы напоминают детям солнце, капельки росы. Читаем буквы-рисунки. Каждый ребенок по-своему рисует буквы, передавая в нарисованном свои представления об окружающем мире. Вот Сережа говорит товарищам: - Это капелька росы висит на стебельке травы,- так он представляет букву Р.- Скоро она скатится на землю. Эта капелька ждет-не-дождется солнца,-такой видит мальчик букву О.-А в этой капельке уже горит солнечная искорка.- Сережа еще раз обводит карандашом контуры буквы С. Предлагаю каждому ребенку нарисовать стебелек травы с капельками росы в большом альбоме. Дети подписывают свои рисунки словом роса. Это легко сказать: дети нарисовали и подписали. Для них и рисунок и подпись - это целый мир образов, звуков, красок, чувств. Каждая буква в сознании ребенка связывается с
