Марина Куропаткина - В тюрьме
Несмотря на регулярные шмоны, заключенные каким-то образом ухитряются проносить в камеры деньги и другие запрещенные предметы.
Согласно тюремному этикету, заключенные ни в коем случае не могут доносить охранникам о наличии нелегальных предметов у соседей. Даже если это делается в строжайшем секрете, в тюрьме, где «даже у стен имеются уши», все быстро становится известным, и доносчика жестоко карают. Дело может дойти и до убийства.
Поэтому, если вы заметили, что ваши сокамерники прячут запрещенные предметы, делайте вид, что ничего не замечаете, и ни в коем случае не обсуждайте с окружающими этот факт.
Исключение из данного правила можно сделать только в том случае, когда у вашего недруга появилось контрабандное оружие и есть вероятность, что оно может быть использовано против вас. Тогда донос может стать единственным средством спасения, но даже в этом случае он может встретить неодобрение других заключенных.
Во время шмона следует выполнять все требования охранников-инспекторов, ни в коем случае не показывая своего раздражения и гнева.
«Возвращение в хату мучительно. Мимо охранников с собаками, почти бегом, руки за спину, отставать нельзя, по внутренней лестнице на продол – в вонючую дыру раскоцанных тормозов. А там бедлам, все перевернуто, валяется в куче, где чьи вещи, не разберешь: был шмон» (Алексей Павлов).
В общем-то, главной целью постоянно проводимых в тюрьмах шмонов является предотвращение убийств и самоубийств. В своих «Записках диссидента» А. А. Амальрик, говоря о шмонах, написал так: «После подъема разносили черный хлеб и туалетную бумагу – на вес золота, никакие ссылки на понос не действовали, вместе с бумагой возвращали очки, которые на ночь отбирали – вероятно, когда-то кто-то стеклами очков порезал себе вены, днем в глазок заглядывали каждые пять минут».
Известно, что в разных странах разные порядки. Говорят, что чем выше уровень жизни заключенных в тюрьме, тем более процветающая страна. Однако даже в Америке, которая славится высоким уровнем жизни и соблюдением правовых основ, в тюрьмах время от времени допускаются нарушения гражданских прав человека.
Так, например, совсем недавно на служащих тюрьмы острова Райкес была подана жалоба. В ней говорилось, что заключенные этого исправительного учреждения подвергались унизительным процедурам, в частности обыску. При этом женщин не только заставляли раздеваться, но и подвергали гинекологическому осмотру. Мужчин вынуждали полностью обнажаться для обыска на глазах других заключенных.
В конце концов люди, возмущенные издевательствами тюремщиков, объединились и подали на них групповой иск. Он был удовлетворен, но многие люди, прошедшие тюрьму острова Райкес, еще долгое время не могли прийти в себя и забыть об испытанном унижении. Одним из них является Марсель Сафрати, который, отбывая срок заключения в Бруклинской тюрьме, также был подвергнут унизительному обыску: «Я не мог понять, почему надо мной так издеваются, я умолял их прекратить», – писал он. Судья так же не смог понять, чем вызваны такие жестокие действия служителей тюрьмы, и резко осудил их, ссылаясь на статью № 3 Декларации о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, в которой говорится: «Каждое государство должно, в соответствии с положениями данной Декларации, принимать эффективные меры для того, чтобы не допускать пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания в сфере его юрисдикции».
«Никакое государство не может разрешать или терпимо относиться к пыткам и другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения и наказания. Исключительные обстоятельства – такие, как состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием для пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» (Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Статья 4).
Действия тюремщиков, обыскивающих Сафрати, тем более непонятны, поскольку финансиста арестовали у него дома по обвинению его бывшей подруги в том, что он якобы пытался незаконно увезти из школы их общих детей. Когда выяснилось, что обвинение было полностью сфабриковано и в указанное женщиной время Сафрати на самом деле улаживал дела в автоинспекции, финансиста с извинениями отпустили. Однако инцидент уже произошел. Сафрати раздели и подвергли обыску. Вспоминая об этом ужасном для него происшествии, американец рассказывал: «Одного за другим нас выводили из камеры и заставляли раздеваться. После того как я выполнил требование, полицейские – мужчины и женщины – заставили меня согнуться и внимательно разглядывали. Что они искали? Пулемет? А в это время находившиеся в камере со смехом обсуждали меня...».
Марселя Сафрати обыскивали дважды, и оба раза с особенной тщательностью. При этом мужчина чувствовал себя униженным и крайне беспомощным. Согласно решению суда, за испытанный моральный ущерб Марселю Сафрати выплатили 25 000 долларов.
В той же тюрьме через процедуру унизительного обыска прошел Д. Ценс, который и дал ход иску. Этот небогатый житель Статен-Айленда был арестован за небольшое нарушение и препровожден в бруклинскую тюрьму, где с ним обращались как с закоренелым преступником. Оказавшись на свободе и не помня себя от возмущения, он рассказывал: «Они заставляли меня принимать при обыске всевозможные позы. Вынудили раздвигать руками ягодицы на глазах у всех».
Вырвавшись из рук тюремщиков, Ценс немедленно обратился за помощью к Ричарду Кардинале – своему адвокату, которому и рассказал всю историю. Тот немедленно занялся поиском других освобожденных людей, побывавших в подобной ситуации.
Ричард Кардинале утверждает, что практика обысков с раздеванием очень распространена в тюрьмах, однако если нет правонарушений, имеющих отношение к наркотикам и оружию, подобные обыски считаются противозаконными.
«Каждое государство должно систематически рассматривать методы и практику ведения допроса и условия содержания под стражей и обращения с лицами, лишенными свободы, на его территории, с тем чтобы не допускать каких-либо случаев пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» (Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Статья 6).
При подготовке документов для подачи группового иска адвокат выяснил, что унизительному обыску в тюрьме было подвергнуто более 40 000 человек. Пораженный этим обстоятельством, Департамент исправительных заведений немедленно издал приказ, запрещающий подобную практику. В конечном итоге иск был удовлетворен, и город согласился осуществить выплату пострадавшим от незаконных обысков весьма значительную сумму в качестве компенсации.
Впрочем, иногда шмоны проводятся и заканчиваются далеко не так унизительно. В грузинских тюрьмах совсем недавно во время обыска тюремщики обнаружили и конфисковали у заключенных огромное количество сотовых телефонов.
5
Татуировки и символы
В данной главе дается объяснение значений татуировок, которые используются в преступном мире России, а следовательно, и в российских тюрьмах. Сразу следует упомянуть о том факте, что нанесение определенных татуировок в соответствии только со своими желаниями, то есть самовольно, среди зэков считается серьезным промахом и карается жестоко и быстро.
В данной главе не будут затронуты современные виды татуировок, распространенные среди прогрессивной современной молодежи. Речь также не будет идти о татуировках, пропагандирующих антисемитизм и фашизм. Хотя во многих тату присутствуют подобные тематики, они являются частью истории преступного мира, а потому будут рассматриваться только с точки зрения тюремного и блатного этикета.
Появление татуировок в тюрьме
Очень долгое время татуировки использовались в основном с целью идентификации людей. Так, например, в советские времена с этой целью правительство ввело программу обязательной регистрации татуировок у людей, преступивших закон, что значительно облегчало процесс их опознания в дальнейшем.
Татуировки, по сути, символичны и содержат огромное количество разнообразной информации. Их смысловое значение отражает личность преступника, его специализацию, а также указывает на то, по какому именно уголовному делу его осудили, где он отбывал наказание, и какое, собственно, место в уголовной иерархической лестнице он занимает.
Человек, понимающий язык татуировки, глядя на маленький, часто незамысловатый рисунок на теле, может многое узнать о носителе татуировки, его вкусах и биографических данных. Нередко асоциальные личности подвергались арестам именно из-за татуировок, однако это ни в коей мере не научило их осторожности. Страсть к самовыражению посредством татуировок у преступников, можно сказать, в крови и душе.
