Моя Вкусная Сербия - Зелинская Елена Константиновна
Чем живут? Разводят коз, продают скот, козий сыр, чаи, грибы, бальзамы и настойки из лекарственных трав. Совсем не пользуются не только городскими продуктами, чем нас уже не удивишь, но и лекарствами, – и здоровы, бодры и счастливы.
Маленький бревенчатый домик под зеленой крышей не прячется за забором. Мы ставим машину на пригорке и по тропинке идем мимо поляны, усеянной горными травами.
Внизу по склону – хозяйственные постройки, загон для коз.
– Что-нибудь выпьете с дороги? – сразу после знакомства спрашивает хозяйка, – кофе, а может, немного ракии?
– Только ваш чай!
Разбираться в травах Милеву научил еще ее отец, – ведь детство она провела в этих местах. Теперь все и пригодилась. О своих знаменитых чаях, отварах и кремах Милева даже написала книгу с рецептами «Соколина – жемчужина Тары».
– А какой бы вы хотели? Успокоительный или, наоборот, для бодрости?
Успокоительный по-сербски – для смИренья.
Меня лишний раз смирить не помешает.
– Тогда – мелиссу!
Мы с Милевой вместе изучаем ее огород с лечебными травами. Мне он напоминает средневековые сады, которые видела на картинах старых мастеров. Белые цветы дикого чеснока. Заросли крапивы.
– Это особая, так называемая мертвая крапива. Она не жжется.
Я тяну руку.
–Левее. Левее! – предупреждает Милева, но поздно. Я уже сунулась в обычную крапиву и теперь трясу руку, как ошпаренная.
– Ничего, это полезно, от анемии помогает крапива, при авитаминозах, а по весне всем витаминов не достает!
Полянка дикой земляники с белыми цветочками.
– Мы тоже завариваем из этих листьев чай. А сами ягоды – сушим.
В широкой вазе густо растут зелено-фиолетовые шишечки.
– Это чуваркуча, – поясняет Милева, – такой вид алоэ, очень хорошо для диабетиков. И иммунитет повышает.
Она срывает одну шишечку и съедает ее прямо на моих глазах.
– Попробуй и ты!
Я пробую. На вкус кисловато, на алоэ не похож. У нас в доме тоже всегда держали горшочек с алоэ. Разрезав пополам, мама прикладывала плотное растение с каплями влаги на срезе к моей царапине и привязывала бинтом. А еще мелко резала, смешивала с медом, и заставляла меня глотать эту противную смесь от простуды.
– Точно! – одобряет Милева, – Обязательно с медом!
– Вот это вирак, – продолжает она обход, а точнее, облаз огорода, – по-русски – манжетка, его применяют при воспалительных процессах, особенно по женской части. Молодые листья и побеги используют в пищу так же, как крапиву или щавель. Селен – по–русски сельдерей. Я его выращиваю для зачина.
Зачином в Сербии называют сборы трав для кулинарных целей. Заодно сразу собираем и одуванчики на салат.
– А вот это боковица. Я знаю, у вас тоже растет.
Я напрягаюсь: – Это же подорожник! Конечно, все детство к разбитым коленкам прикладывали.
– А вот горечавка. Ее корень используется и в желчегонных сборах, и как средство для аппетита, и при аллергии, ревматизме, туберкулёзе и множестве других болезней.
В средневековье, которое уже приходило мне сегодня на ум, им лечили даже чуму.
– А фиалка – для красоты?
– И для лечения тоже. Помогает от вен, чай из цветка заваривают и даже джем. На 300 граммов лепестков нужно килограмм сахара. А варится просто…
И мы хором заканчиваем: – …как из лепестков роз.
– Вижу, вы нашли друг друга, – смеется Марко.
– А вот это калопер, – Милева сорвала и протянула мне маленькую желтую хризантему. Цветок чудесно пах, что-то между запахом мяты и лимона: – По-русски – пижма.
– Стойте, стойте! Я как раз давно хотела узнать, чем пахнет калопер. Дело в том, что об этом цветке я слышала в одной замечательной песне. Там лирический герой тоскует о доме, в который ему не вернуться, о горах, которые всегда в его мыслях.… И о запахе: «…и мирис, мирис калопера…» …
– Я знаю эту песню! – воскликнул Марко и тихо напел: – Тамо, тамо да путуем. Тамо, тамо да тугуем…
– Это песня Тина Уевича, он после Первой мировой войны эмигрировал в Париж, – пояснил он Милеве, – Вот ему так и не пришлось вернуться домой, на Балканы…
Теперь я знаю, чем пахнет калопер – это запах печали о покинутом доме.
– А давайте все-таки нарвем мелиссы! – отвлекла нас от грустных мыслей Милева.
И мы запустили ладони в гущу свежих ароматных трав.
За столом на веранде уже собралась вся кампания: сами хозяева, бабушка, кума с малышом.
– Милан, а кроме сыра, что вы еще производите из вашего козьего стада?
– Приезжала к нам родственница. Она из кож сумки шьет. Шерсть я использую для раствора, когда строим что-то.… Да я вообще здесь не работаю. У меня здесь коммунизм, – смеется Милан.
– Вы, видно, единственный, кому коммунизм пошел на пользу!
– Я раньше думал, какая здесь грубая и суровая жизнь. А оказалась – так комфортно, как никогда не представишь в городе.
– Здесь, на Таре есть все, что нужно, и еда, и лекарства, и покой, – добавляет Милева.
– Не пожалели ни разу?
– Мы в какой-то момент поняли, что наша жизнь в городе основана на рабской схеме: работай – ешь – спи – работай … Поэтому мы решили оставить все и вернуться к природе, а точнее – к себе.
– Где будем обедать? – переходит к главной теме хозяйка, – В доме или нАполе?
Сербское выражение «нАполе» означает – снаружи, вне дома, или, как мы говорим, на улице. Здесь это слово приобретает натуральное значение. Впрочем, как и все остальное.
– НАполе!
Милена ставит посреди стола посудину с блюдом дня – «яре у млеку».
– А что будем пить?
– Так мне вроде чай для смирения заваривали.
– А, точно.
Пахучий отвар нежно зеленого цвета льется мне в стакан.
Я одной рукой тяну ложку к козлятине, а другой уже достаю блокнот.
– Итак, пишу рецепт.
– Да проще нет, – говорит Милева, – мясо заливаешь водой, не до края, и ставишь тушиться до полуготовности. Затем добавляешь туда картофель, щавель и грибы.
– А какие грибы?
– Да какие придется! Что у вас растет? Лисички есть? Вот давай лисички. А так – по сезону. А вот после зальешь молоко. Примерно на полтора килограмма мяса нужно 300 грамм молока. И пусть варится.
– А молоко – козье? – подозрительно спрашиваю я, как всегда, сомневаясь, что российская хозяйка найдет в магазине нужный ингредиент.
– Коровье, не волнуйся. (Не вари козленка в молоке его матери. – вспоминается мне к случаю…).
Да я и не сильно волнуюсь. Козлятина буквально тает во рту.
– Марко, – тихо интересуюсь я.– что у нас следующее?
– Производство каймака. Там только нужно будет попробовать ложку – другую. Так что смело ешь.
И я со спокойной – после мелиссы – душой, кладу себе добавку.
Пора в путь. Нас ждут в млекаре.
– Постой, – говорит. Милева. – я хочу подарить тебе немного своего мелема – крема из горной травы.
Она открыла пластиковую баночку и протянула ее ближе ко мне. И я узнала запах – это была маленькая желтая хризантема – калопер.
– И ты когда-нибудь обязательно вернешься!
– Куда?
– А это тебе решать самой!
ГЛАВА 5 «МНЕ ХОЧЕТСЯ УЖАСНО КАЙМАКУ…»
– Все же я человек предгорий, – сказала Таня. – Есть люди равнин: им нужен бескрайний простор. Есть люди гор – им важно, чтобы рядом всегда было укрытие. А я люблю сидеть на холме и смотреть на долину и горы на горизонте.
– Ты и дом себе в таком месте выбрала, – заметила я. – А мне нравится в горах.
Дорога петляла между лугами с сочными травами, над которыми висели белесые полосы тумана. Время от времени из тумана степенно выходили тучные коровы и лохматые овцы. На горизонте синели остроконечные пики гор.
– Да, в горах есть своя прелесть, – согласилась Таня. – Вот сейчас едем – и мне просто крышу сносит от понимания, что этот туман – облако, а вон те невысокие горы на горизонте имеют немалую высоту. Да и вся эта долина тоже – где-то в километре над уровнем моря.
– Край, где ночуют облака – неплохой заголовок, а?
