Петербург манящий [Старые тайны, уютные уголки, сладости из детства] - Юлия Владиславовна Евдокимова
На этом месте, в ныне снесенном Летнем дворце, Павел родился 20 сентября 1754 года, и здесь, в замке его мечты, он умер. Как же не появиться множеству легенд и преданий!
Михайловский замок
Правда, главная легенда не совсем соотносится с реальностью. 47 букв надписи «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней» ошибочно сопоставляются с 47-ю годами жизни Павла, он не дожил до 47 лет.
«…В него легко влюбиться всякой девице… Хотя он невысокого роста, но очень красив лицом; весьма правильно сложен; разговор и манеры его приятны; он кроток, чрезвычайно учтив, предупредителен и веселого нрава. Под этой прекрасной оболочкой скрывается душа превосходнейшая, честная и возвышенная и вместе с тем самая чистая и невинная, которая знает зло только с самой отталкивающей стороны и вообще сведуща о дурном лишь настолько, насколько это нужно для того, чтобы вооружиться решимостью избежать ему самому и не одобрять. Словом, невозможно сказать довольно ему в похвалу», – писал Сольмс, прусский посланник в частном письме в Берлин Ассебургу в 1773 году.
Михайловский замок вобрал в себя различные стили: классицизм, ампир, романтизм. Его создавали архитекторы А. Ф. Г. Виолье, В. И. Баженов, В. Бренна. Но в замке в первую очередь угадывается образ его заказчика.
Особое символическое значение имеет посвящение замка Святому архангелу Михаилу. В честь архангела Михаила была освящена не только церковь, но и весь замок, резиденция светского монарха приобрела сакральное посвящение.
Это связано с угрозой миру, которую Павел видел в идеях, провозглашенных Великой Французской революцией. Как пересекаются временные параллели! Сегодня итальянские аристократы, оскорбленные глумлением над христианством на церемонии открытия Олимпиады в Париже, публикуют в интернете картинки и посты с надписями «Это не моя Олимпиада!»
Когда-то в беседах с бывшим польским королем Станиславом-Августом Понятовским Павел рассказывал о пророчествах, что «после страшных смут случится полное замирение, и оно придет с Севера». Под Севером традиционно всегда подразумевалась Россия. Снова временные параллели!
В 1798 году Павел I получил титул гроссмейстера Ордена Св. Иоанна Иерусалимского (Мальтийского). Кроме Мальтийской тронной и галереи Мальтийских рыцарей в Михайловском замке, в Петербурге появилась Мальтийская капелла, построенная архитектором Джакомо Кваренги. Его считали чудаком, но этот шаг был абсолютно логичен для императора, мечтавшего об объединении всего христианского мира.
Символом будущего объединения под эгидой России император замыслил Казанский собор. Не часто вспоминают о Павле Первом, когда говорят о соборе. Но фактически это его детище. Возведение храма стало для императора делом государственной важности. Архитектура собора, посвященного самому почитаемому в России образу – Казанской Божией матери, – перекликается с архитектурой собора Святого Петра в Риме и его знаменитой колоннадой. Москва – третий Рим, эта идея была заложена в утвержденном Павлом проекте архитектора Воронихина, талантливейшего бывшего крепостного графа А. С. Строганова. Но на торжественной закладке собора император побывать уже не смог.
А. С. Пушкин назвал Павла самым романтическим императором России.
Откуда взялось прозвище «русский Гамлет»? Конечно, из сложных отношений матери с сыном. Образ отверженного принца, нелюбимого сына и вызвал ассоциации с принцем датским. Интересно, что однажды, в связи с приездом тогда еще наследника престола в Вену, отменили спектакль «Гамлет», на котором он должен был присутствовать. По одной из версий, фразу «двух Гамлетов на одном спектакле не может быть» сказал актер, игравший главную роль, по другой – австрийский император, не хотел лишний раз раздражать Екатерину II торжественным приемом сына, которого она хотела исключить из наследников.
А я хочу рассказать одну малоизвестную историю. Вдруг мы с вами сможем ее продолжить?
Тонкая ниточка между Петербургом и Неаполем
428 дней, около 160 городов и почти 14 тысяч километров. Такое путешествие, настоящий гран-тур по Европе в 1781–1782 годах совершил наследник российского престола, будущий император Павел I.
В те времена такие путешествия были почти обязательны и завершали образование молодых дворян. Но в случае с наследником престола поездка преследовала и важные политические цели.
Поездка проходила анонимно. Наследник и его супруга Мария Федоровна путешествовали под именем графа и графини дю Нор (в переводе с французского Du Nord означает «северные»). Сопровождала графов Северных небольшая свита дворян, знакомых с заграничной жизнью.
В холодном итальянском декабре путешественники через Триест из Австрии добрались до Венеции. В их честь в Светлейшей устроили роскошный праздник, а над площадью Сан-Марко пролетел искусственный голубь, рассыпая искры света на лету, изумляя присутствующих. Гостей развлекали регатой на Большом Канале, знакомили с лучшими венецианскими живописцами. Будущему императору Венеция понравилась, он особо отметил, что здесь мудро устроено правление, где «народ и правительство – практически одна семья».
Посетив Падую, Феррару и Болонью, путешественники прибыли в Рим, но остановились в Вечном городе всего на два дня, планируя осмотреть его на обратном пути. Их влек Неаполь, жемчужина европейского гран-тура. К красотам залива и древнейшим памятникам стремились аристократы и живописцы со всей Европы, многие полотна русских художников украшают живописные неаполитанские виды. И если сегодня мы взахлеб рассказываем о Тоскане или приморских скальных деревнях Лигурии, в те времена синонимом слова «Италия» был, конечно, Неаполь.
8 февраля путешественники добрались до цели своего путешествия, поднялись на Везувий, несколько раз осмотрели Помпеи и Геркуланум, впечатлившись археологическими раскопками.
В то время Российское государство и Неаполитанское королевство постепенно налаживали дипломатические контакты, сначала через испанских послов, затем через русское и неаполитанское дворянство, и вот наконец свершилось. Визит наследной четы был исключительно важен для обеих стран, не менее важным было не привлекать к нему внимания Австрии и Англии.
Для сохранения анонимности граф и графиня Северные отказались от предоставленного им королем дворца. Наследная чета «как простые путешественники» приняла приглашение видного неаполитанского аристократа Паскуале Марии д’Алессандро, герцога ди Песколанчано, поселиться в его дворце на виа Нардонес в изысканно украшенных фресками апартаментах.
Позднее герцог разместил во дворце мраморную табличку, на которой выбита фраза на латыни: «Павел Первый и консорт Мария Теодоровна гостили у герцога Песколанчано». Завершалась табличка словами: Augusto. Hospito. Dignitas – «Возвышеннейший. Гостеприимство. Достоинство».
Анонимных путешественников принимали по самому высшему разряду. 10 февраля граф и графиня Северные наблюдали из своих покоев два парада в карнавальных масках: множество людей в великолепных костюмах маршировали под звуки музыки в сопровождении всяческих представлений. Оба шествия обошлись в 12 тысяч и 14 тысяч дукатов.
Один из маскарадов завершился в театре Сан-Карло, где дали представление «Суд Париса». Представление было необычным. Зевс, представлявший верховного судью, приказал отдать золотое яблоко «прекраснейшей королеве» Марии Каролине, которая, в свою очередь, подарила его графине Северной. Так в форме
