Борис Бурда - Вкусно! Кулинарные путешествия со знатоком
Ну а теперь обжарим нашу свининку на растительном масле или на свином жиру. Обжарим до полуготовности, посолим, поперчим по вкусу, причем все как положено – поперчим красной венгерской паприкой. Покоренная Габсбургами Венгрия чувствовала себя в составе Священной Римской империи неуютно, как человек, переевший этой самой паприки, неоднократно восставала. Восстание 1848 года, совпавшее с общеевропейской революцией, поставило империю на грань поражения и раскола, и только русские войска, выступившие на помощь сородичу-императору, восстановили австрийскую власть задолго до Будапешта 56-го и Праги 68-го. Как и в этих случаях, сей шаг был символом большого внутреннего неблагополучия Российской империи. Тогда это кончилось ужасным поражением в Крымской войне, что потом – вы знаете не хуже меня. Австрия избрала лучший путь, преобразовавшись в двуединую монархию, даже государственный флаг ее получил название компромиссного. Он состоял из трех полос. Верхняя – красная, средняя – белая, а нижняя была наполовину красная, наполовину зеленая. Разрежь этот флаг пополам, получишь отдельно флаг австрийский, красно-бело-красный, а отдельно венгерский, красно-бело-зеленый. Толковые министры второй половины XIX века – австриец Племмер, венгр Анд-раши, поляк Дунаевский – смогли придать стране устойчивость. Они категорически запретили эмиссию, в которой многие видели спасение от краха, и таким образом избежали дефолта, стабилизировали и финансы, добились бюджетного профицита, и мало кто отрицает, что жизнь в империи была благополучной и стабильной. Где и зачем еще Австрии надо было искать себе приключений для одного места, сейчас понять трудно, но она их искала и нашла.
Так что добавьте лаврушки, листика два-три, в память о лавровом венке императора. Трагическая это была фигура, хотя многие говорят, что в таком кризисе неважно, кто император. Ну Франц Иосиф – что бы изменилось, если бы был другой? Сторонники вспоминали о его воспитанности, терпимости,справедливости, о том,что каждый его подданный мог рассчитывать на имперское правосудие, равное и беспристрастное для всех народов империи. Кайзер прекрасно знал все основные языки империи, не говоря уже о французском, английском и латыни. Даже в моду внес свой вклад, закатав как-то раз брюки после дождя, чтоб не изво-зюкать по лужам, – так и появились манжеты на брюках, знайте, кого благодарить! А те, кто к нему был менее расположен, с удовольствием вспоминали, как на охоте он застрелил орла, но категорически отказался признать его таковым, потому что у птицы оказалась только одна голова, а уж орла-то он часто видел на собственных монетах. Особенно не любят его в России, и есть за что – спасенный в 1849-м русской интервенцией в Венгрию от развала страны, Франц Иосиф хладнокровно предал Россию в Крымскую войну. Он писал своей матери: «Наше будущее – на востоке, и мы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла только по причине слабости и разброда в нашем лагере. Медленно, желательно незаметно для царя Николая, но верно мы доведем русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе». Если это и правда, то в политике нельзя никак, потому что так тоже нельзя – буквально через несколько лет его так же беспардонно предали его бывшие союзники, сначала французы, а потом пруссаки, отъев от империи по куску. Прав был Некрасов: «Все прощается, а Иудин грех не прощается…»
А как ему не везло с родней – и это в благополучный XIX век, когда на коронованных особ и их родню покушаться было еще как-то не принято. Ну, Мюрата расстреляли, но какой он неаполитанский король – так, Бонапартов секретарь Неаполитанского обкома. Вот еще герцога Беррийского, наследника Луи-Филиппа, столяр Лувель заколол – и все, как отрезало. Кроме родни Франца Иосифа. Родного брата Максимиллиана, посаженного им на шаткий мексиканский престол, не только свергли, но для надежности еще и расстреляли. Супругу Елизавету итальянский анархист Люкени убил с особым цинизмом – вспомните еще хоть кого-то, заколотого напильником. Не можете? То-то! А гибель сына-наследника чего стоит? Многие считают, что, если бы кронпринц Рудольф, умный, талантливый, либерально настроенный, все-таки сел на престол, он мог бы придать государству динамизм. Но помимо этого он был еще и слишком эмоционален, и любовь погубила все. Еще в молодости он был влюблен в юную еврейку, которая внезапно скончалась от лихорадки. От лихорадки ли – другой разговор, больно уж как-то вовремя этот неопределенный диагноз совпал с интересами всей правящей верхушки, но никто уже ничего не докажет. А в тридцать лет Рудольф встретил молодую баронессу Мари Вечера, которая напомнила ему первую любовь, рано ушедшую из жизни. Их любовь была такой сильной, что кронпринц, понимавший, что отец не разрешит ему развод, послал письмо с просьбой о разводе лично Римскому Папе. А Папа отослал эту бумагу папе, папе Рудольфа, Францу Иосифу, который поставил крест на всех мечтаниях сына. То, что произошло дальше, известно под неоднократно воспетым в литературе и кино названием Майерлинг. Именно в этом предместье Вены нашли Рудольфа и баронессу Мари Вечера. Они были застрелены. Официальная версия – Рудольф выстрелил сначала в возлюбленную, а потом в себя, неофициальных слишком много. Как было на самом деле – ignoramus et ignorabimus, не знаем и не узнаем. Слишком много несчастий для одного человека, даже для императора. Про смерть племянника – уже в следующем абзаце.
Не разгадаем тайны Майерлинга и мы, поэтому давайте-ка возьмем кило кислой капусты, промоем ее водичкой и отварим до полуготовности в малом количестве воды. Видите, воды действительно мало, а чего было мало Австро-Венгрии, которая в это время отгрызала себе куски Балкан, где могла и где не могла? Воспользовавшись тем, что в те времена не было НАТО, Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, все больше и больше нависая над Сербией, и сербские ультрапатриоты сделали свой ход. Чахоточный гимназист Гаврила Принцип убил наследника престола Фердинанда. Интересно, знала ли эта пешка, что именно Франц Фердинанд был сторонником замены австро-венгерского дуализма на авст-ро-венгеро-славянский триализм, сторонником предоставления славянам, которые к тому времени уже составляли половину населения империи, столь же широкой автономии, как и венграм? Кстати, судя по абсолютной лояльности Венгрии в годы войны, ее такая автономия вполне устраивала… Схватившиеся за такой хороший предлог, австрийские «ястребы» решили раздавить Сербию любой ценой – они считали, что Россия не вмешается. Жуткий ультиматум из тех, которые самостоятельным государствам не предъявляют, Сербия приняла почти целиком, заикнувшись об оговорках по паре пунктов, – и получила немедленное объявление войны самым быстрым в те годы способом – по телеграфу. В общем, «Убили, значит, Фердинанда-то нашего!» – лучше Швейка и не скажешь. И началась Первая мировая война.
Господи, кому она была нужна, кроме Гаврилы Принципа и его сподвижников? Австрийцы боялись ее как огня, французы, хотя и мечтали отнять у Германии отданные ей Эльзас и Лотарингию, понимали, что это им сейчас не по силам, Англия тщательно блюла видимость равноудаленности, свято следуя лозунгу английского министра лорда Солсбери: «У Англии нет врагов, у Англии нет друзей, у нее есть только интересы». Царь Николай настолько не хотел войны, что дважды отменял приказ о всеобщей мобилизации. Италию, без стыда и совести торгующуюся с обеими сторонами, за кого она будет воевать и кто за это больше даст, никто и не спрашивал, так же как и Румынию, которой в итоге достался немалый кусок бывшей двуединой монархии. Может, она и хотела воевать, но не хотела Германия, которая знала, чем это кончится. Не зря офицеры германского Генштаба говорили: «Румыния – это потеря двадцати дивизий в любом случае: если она выступит против нас – чтобы ее разбить, если выступит за нас – чтобы ее защищать». Война не была нужна никому, но она разразилась. Очевидно, это был системный кризис, видимо, просто уже нельзя было управлять по-старому. Времена феодализма канули в вечность. Не очень-то и жалко, хотя просто интересно – а если бы промахнулся этот фанатик? Неужели Европа жила бы в мире, богатела и умнела, неужели двадцать миллионов погибших в Первой мировой и сорок миллионов во Второй, да и все их неродившееся потомство остались бы живы? Боюсь, что вряд ли – пока что в таких ситуациях, когда слишком многие претендуют на одно и то же, мировая история, как Нина Андреева, не может поступиться Принципами. Пусть даже рухнут не три империи, а четыре – Турецкую я зря не посчитал, тоже все-таки европейское государство. Просто о ком-то другом будущий Никифор Трубецкой-Ляпис написал бы: «Служил Гаврила террористом, царей Гаврила убивал…»
Отваренную капусточку бросаем к мясу, добавляем чайную ложку тмина и тушим до готовности, доливая при необходимости воду, так как она испаряется. Гуляш должен быть сочным, но не жидким, не путайте этого.
