Григорий Лапшин - Автостопом через Африку
Билет в «Аквариум» стоил шесть намибийских долларов, студентам и учителям — три. Я показал международное удостоверение учителя «TEACHER-card», купленное еще в Хартуме за девять долларов.
— Добрый день. Я педагог из России. Можно мне билет за три доллара?
— К сожалению, у нас для учителей скидка действует только в составе экскурсии студентов.
— А если я в отпуске, уже нельзя?
— Нет. Но не огорчайтесь. Мы можем продать вам студенческий билет.
— Давайте. Нет проблем.
Убирая в карман билетик на память я так и не понял, чем тогда отличается билет «учительский» от «студенческого».
В центре большого здания аквариума располагался огромный бассейн с подводными скалами. По дну бассейна проходила прозрачная труба из толстого стекла, метра четыре в диаметре. Если встать в трубе, то акулы и скаты плавают прямо над тобой и можно бесплатно их фотографировать простым («не подводным») фотоаппаратом. В остальных стенках здания тоже были вмонтированы аквариумы поменьше, с экзотическими обитателями океана. Здесь и тропические рыбы, и ракообразные, цветные актинии и морские коньки, черепахи и обитатели огромных ракушек. Все очень красиво и чисто. Фотографируй сколько хочешь. Я любовался целых три часа.
Есть в городе еще один музей — «галерея минералов». Но там билет очень дорогой, а бесплатно меня не хотели пускать даже по «мудрейшей справке АВП», мотивируя это тем, что начальника нет, а будет он только в следующем году. Но я не очень расстроился, ибо минералогических музеев видел уже очень много: в Челябинске, в Академгородке, в Петрозаводске…
В Свакопе есть даже пляж, хотя купающихся там мало. Вода всего +14. Зато на самом краю волнолома греются на солнце морские котики. Еще на волноломе можно полюбоваться на океанский прибой и проплывающих мимо дельфинов.
В этот день я прошел вдоль океана километра три на север, в надежде отыскать место, пригодное для ночлега в палатке. Но, к сожалению, все побережье застроено мотелями и гостевыми домами, кругом стриженые газоны и цветники на искусственном поливе — дождей здесь не бывает, только утренние туманы.
Решил поехать ночевать в следующий городок на север — в Henties-Bay. Как видно из названия, здесь тоже в океан впадает несуществующая река. Сейчас это выглядит как пологая долина с песчаными склонами. Вокруг, насколько хватает глаз, простираются немецкие дачные домики. Зато берег здесь высокий, сверху любовался заходом солнца и могучими волнами, пена которых на закате окрасилась в волшебный розовый цвет.
Когда стемнело, поставил палатку между пальмами.
31 декабря у нас назначена «новогодняя стрелка». В 9-30 приехал на главпочтамт Свакопмунда. На травке уже сидят Андрей Мамонов и Кирилл Степанов. Еще через час приехали из Ботсваны: Антон Кротов, Олег Костенко и Владимир Шарлаев. Вплоть до вчерашнего дня они докрашивали православную церковь в Лусаке, а на прощанье Отец Джон одарил их большим количеством обуви и одежды, ибо большая часть их одежд погибла от краски. Чтобы успеть на сегодняшнюю стрелку, им пришлось ехать всю ночь, но наука все равно победила, и теперь нам надо было закупиться продуктами для празднования Нового Тысячелетия.
Как я уже упоминал в предыдущих главах, в каждом городе южнее экватора, есть любимый нами супермаркет «SHOPRAIT». В этот вечер мы осчастливили сей магазин в Свакопе, накупив продуктов более чем на шестьдесят американских долларов, расплатившись электронными карточками.
Чтобы вывезти все покупки из магазина, понадобилось три большие тележки. В числе прочего, закупили почти 24 литра соков и лимонадов, и еще десять литров мороженного. Но среди нашей компании, к сожалению, оказались люди, которым этого количества напитков показалось мало и они отправились в город, в поисках «чего погорячее». К несчастью для них (и к счастью для науки), в воскресенье продажа спиртного в Намибии строжайше запрещена. А пока трое искали спиртное, другие трое, уничтожили мороженное — ведь ждать пришлось больше четырех часов, а на солнышке больше 30-ти африканских градусов. Уже перед закрытием супермаркета любители алкоголя были вынуждены снова зайти туда и набрать целую тележку детского шампанского и безалкогольного баночного пива.
Распределив все покупки по рюкзакам и сумкам, с трудом смогли все это поднять. Возле супермаркета на автостраде в столицу стоял дорожный знак «Шанинизм запрещен». Мы назвали
его так потому, что именно Валерий Шанин усердно вводит в России международный жест автостопа — поднятый большой палец. Сфотографировались у знака и поехали на север нераздельной шестеркой. Большинство машин в Африке — кузовные легковушки, так что вскоре нас вывезли за город, и мы стали голосовать вшестером среди пустыни, а я фотографировал сей «праздник автостопа в новогодний вечер».
Наконец, отъехали от города километров на двадцать и пешком, через пустыню, вышли к берегу океана. Вокруг нас были волны песка и волны холодной Атлантики. Кое-где белели скелеты морских котиков.
Это место в путеводителях так и называется «skeleton coast». Ведь влажность в пустыне очень низкая, ветер быстро сдувает с трупа мягкие ткани, а сухие белые кости почти не подвергаются гниению. Так же, на песке, скапливаются обломки различных кораблей и лодок, так что с дровами тоже проблем не было.
Желающие купались в океане, фотографировали последний закат уходящего века.
В полночь откупорили шампанское и долго-долго говорили тосты. Пиршество удалось на славу, хотя некоторые начинающие алкоголики и высказывали свое недовольство отсутствием спиртного, общего настроения праздника это не испортило.
Григорий Лапшин и Антон Кротов решили, все-таки попытаться улететь 4-го января в Калининград, на самолете фирмы «NAMSOV».
Целый день 1-го января загорали в натуральном виде, купались в океане, фотографировались, объедались вкусностями и упивались газировкой. Практически за все время путешествия нам ни разу не удавалось позагорать. Ибо африканское солнце настолько сильное, что любой участок открытого тела (например нос или уши) тут же начинал обгорать и утрачивать кожу. Здесь, на берегу атлантического океана, небо почти всегда затянуто легкой дымкой — сухие и горячие воздушные массы пустыни Намиб, соприкасаясь с холодным антарктическим течением, создавали низкую облачность. Но, к сожалению, оказалось, что сия облачность недостаточно уменьшало ультрафиолетовое облучение, так что к вечеру второго января, у нас даже на попах кожа облезала кусками. Но мы не расстраивались, хвастаясь: «Когда еще сможем так загореть в первый день нового года?!»
Второго января еда стала заканчиваться, а кругом пустыня и океан. К тому же, в городе открылись винные магазины. Мы послали гонцов на трассу, и они привезли еды еще на 60 баксов, а так же и пива в двухлитровых бутылках.
После обеда, купаясь в океане, я поймал мелкую рифовую акулу с крючком в зубах. В километре от нас бюргеры ловили рыбу и я отдал акуленка им на наживку, ибо мы читали где- то, что мясо акулы мало съедобно, да и готовить его никто не хотел.
В восемь часов вечера, прямо по песку, к нам подъехал на машине человек в зеленом комбинезоне. Он сказал, что здесь оказывается «заповедник», (океан и песок с костями) и ночевать здесь строжайше запрещается. Никакие наши уверения что мы завтра утром уедем и увезем весь мусор на него не подействовали. Он заявил, что если мы сейчас же не уберемся, то он вызовет полицию. Мы не восприняли его угрозы всерьез, ибо вряд ли полиция поедет из-за нас в пустыню на 24 километра, но на всякий случай стали собирать палатки.
Вскоре «зеленый егерь» вернулся, за ним ехала еще одна машина с двумя черными. Они оказались офицерами полиции, находившимися на отдыхе. Чтобы не раздувать скандал, погрузились в их кузов и нас довезли до Свакопа, где и высадили в указанном нами месте, на дороге в Улофиш-Бей.
Перешли пешком уже знакомый мне мост и ушли в ночную пустыню. Между дюнами поставили под звездами палатки и улеглись спать. А пьющая часть нас стала допивать пиво.
Утром 3-го января был великий туман. Но пока собирали спальные мешки поднялся ветер, который стал очень смешно наполнять пустые палатки и уносить их в пустыню. Мы разбрелись по дюнам, завтракая хлебом, майонезом и соком. В. Шарлаев стал запускать свою каркасную палатку по ветру и бегать за ней по дюнам, Кротов это фотографировал.
