Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович
Медаль из светлой золочёной бронзы была вручена членам исторической комиссии, которая к юбилейным празднествам составляла полное описание Севастопольской страды. Эти медали носили на Владимирской ленте. Писатель Лев Николаевич Толстой был награждён сразу обеими медалями. Как добровольный участник защиты Севастополя, воевавший на четвёртом бастионе, он получил серебряную юбилейную медаль. А за свои правдивые «Севастопольские рассказы» (очерки) — бронзовую, золочёную.
К юбилейным торжествам были заготовлены штемпели интереснейшей мемориальной медали в память 50-летия обороны Севастополя. Резал их сын знаменитого мастера Грилехеса А. Г. — Авраам Авенирович. С лицевой стороны он изобразил портреты императоров Николая I и Александра II, а на оборотной — искусно показал план осаждённого Севастополя. К сожалению, сама медаль по каким-то причинам не была выпущена в свет.
Во время одиннадцатимесячной осады города простые севастопольские женщины с самоотверженностью героинь перевязывали раненых и выносили их из боя. Многие из них были представлены адмиралом П. С. Нахимовым к награждению серебряными медалями «За усердие», а в особых случаях даже медалью «За храбрость».
Севастопольская сестра милосердия Даша Ткач, душа гарнизона, «…За самоотверженную заботу о раненых… была награждена золотым нагрудным крестом с надписью „Севастополь“ и медалью».[823]
За особые отличия, проявленные в ночных боевых рейдах на неприятельские позиции, защитники Севастополя жаловались знаками ордена св. Георгия и медалями «За храбрость». Так, легендарный матрос «…Пётр Маркович Кошка… за свои подвиги… был награждён тремя Георгиевскими крестами (солдатскими знаками отличия ордена св. Георгия) и четырьмя медалями».[824]
Для сестёр милосердия, работавших в Крыму во время войны, была отчеканена специальная серебряная медаль диаметром 39 мм, установленная по велению «Её Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны (жены Николая I)». На лицевой стороне её, под императорской короной, изображён вензель императрицы — «А. Ф.», его окружает разделённая «растительным орнаментом» надпись: вверху, над короной — «Крым», справа — «1854», внизу — «1855» и слева — «1856». На оборотной стороне, под сиянием, исходящим от «всевидящего ока», пятистрочная надпись, выполненная славянской вязью: «Аминь глаголю вам понеже сотвористе единому сих братий моих меньших мне сотвористе», под надписью, внизу — восьмиконечный крестик.
В. Г. фон Рихтер в своих трудах по русской медалистике выпиской из специальной литературы подчёркивает, что «…Все они (сёстры милосердия), работавшие в Крыму во время войны, получили серебряные медали с надписью „Крым — 1854–1855—1856“, а знаменитая Даша Севастопольская была награждена не серебряной, а золотой медалью».
Всего в Крыму действовало 9 отрядов сестёр, общей численностью 100 человек. Из них не вернулись домой 17.[825] Всего в этой войне принимали участие 250 сестёр милосердия.
Сёстры милосердия Крестовоздвиженской общины, созданной по инициативе хирурга Пирогова, получили кроме вышеописанных наград ещё и по одной серебряной медали такого же размера — 39 мм «…от Её Императорского Величества Великой Княгини Елены Павловны в память милосердного служения страждущей братии во время Крымской кампании».[826]
На лицевой стороне этих медалей изображён лучезарный восьмиконечный крест, вокруг которого надпись славянской вязью: «Болен бех и посетисте мене»; внизу, концентрично краю медали, даны названия городов, где работали в госпиталях сёстры милосердия общины: «Севастополь, Перекоп, Бельбек, Бакчисарай, Херсон, Николаев, Симферополь». На оборотной стороне — горизонтальная шестистрочная надпись: «Въ память милосердного служения страждущей братии», вокруг неё другая надпись: «Крестовоздвиженская община сестёр попечения о раненых».
Существует ещё одна медаль подобного рода из светлой бронзы, её отличие от этой лишь в перечне городов, в которых работали сёстры милосердия — «Финляндия Выборг Свеаборг и Або». Этой медалью награждались сёстры милосердия той же общины, но работавшие во время Крымской, или Восточной, войны на Балтике.
Самому же хирургу Пирогову был прислан орден Белого Орла, и он по этому поводу писал: «…„За Веру, Царя и Закон!“ — значится на моей новой звезде, причём „За Веру“, по прежнему статуту сего ордена, означает веру в непорочное зачатие святой девы… Как же бы… я стоял за этот важный догмат… не говоря своим больным правды?».[827]
В честь самой покровительницы Крестовоздвиженской общины Елены Павловны была выпущена памятная односторонняя медаль (диаметром 80 мм) с погрудным, влево обращённым, изображением «Великой Княгини».
Ещё в апреле 1854 года был обнародован указ о добровольной записи в морское ополчение и о формировании «Резервной гребной флотилии» для использования её в обороне береговых границ России на Балтийском море. Кроме того, в разгар боёв за Севастополь, перед самой кончиной императора Николая I, вышел его «Высочайший манифест» (1 февраля 1855 года) о формировании государственного подвижного ополчения. Среди крепостных крестьян быстро распространились слухи — будто бы записавшихся в ополчение после войны освободят от крепостного права. И это казалось вполне вероятным, так как император Николай I с приходом к власти уже занимался этим вопросом и провёл целый ряд мероприятий, издав в том числе закон об «обязанных крестьянах». Естественно, что в Москву народ повалил валом, бросив свои заботы в деревнях на произвол судьбы. Генерал-губернатор Москвы граф Закраевский писал по этому поводу шефу жандармов А. П. Орлову: «В Москву приходят ежедневно… для определения в… ополчение большие партии самовольно отлучившихся из имений помещиков крестьян и дворовых людей Тамбовской, Рязанской, Владимирской, Новгородской и Пензенской (губерний)».[828]
Движимые патриотическим чувством и желанием немедленно освободиться от крепостника-помещика, крестьяне торопились стать ратниками, получить «…крест на (форменную) фуражку из жёлтой латуни и жалование (иногда более) 2 р. 70 к. в год».[829]
Этот ополченский знак был подобием креста Отечественной войны 1812 года и по форме и по размерам — 67x67 мм, за исключением сменившегося в его розетке вензеля «А-I» на «Н-I».
После падения Севастополя союзный флот пытался прорваться в Николаев, но в Днепровско-Бугском лимане натолкнулся на упорное сопротивление Кинбурнской крепости. Имея всего 13 пушек, бывшая суворовская цитадель целых два дня оказывала сопротивление полутора тысячам корабельных орудий противника. Это предупредило дальнейшие действия союзного флота.[830] Была попытка противника высадиться на Таманском полуострове, но и там он встретил упорное сопротивление. В его руках, кроме Севастополя и Кинбурна, оказались Керчь и Евпатория. Но зато на Кавказе, пока велась защита Севастополя, генерал Н. Н. Муравьёв сумел без всякой государственной помощи собрать дополнительные войска, организовать оборону Мигрелии и, сдержав горцев имама Шамиля, разбить турецкую армию, завладев основными опорными крепостями этого края — Ардаганом и Карсом.
После длительных переговоров в Париже 18 марта 1856 года главы правительств подписали мирный договор, согласно которому Севастополь и другие города Крыма были обменены на Карс и турецкие владения в Закавказье, захваченные в последний период войны генералом Н. Н. Муравьёвым. Многое потеряла Россия по договору. Кроме Южной Бессарабии и устья Дуная она лишилась участия в покровительстве христианских народов Балкан и Дунайских княжеств. Но главное — потеряла на Чёрном море военный флот и базы, без которых российские берега становились совершенно беззащитными. Так России пришлось познать не только радость побед, но и горечь тяжёлых поражений.
