Григорий Лапшин - Автостопом через Африку
— Кстати, а каков инкубационный период при заражении малярией? Сколько времени проходит между укусом комара и первыми признаками заболевания?
— Ну, это очень индивидуально. И зависит еще от общего состояния здоровья, от питания и прочего… Кроме того, малярия тоже бывает нескольких видов.
— Ну, а в общем, сколько времени есть у больного, чтобы добраться до клиники и сдать анализ крови?
— Точно нельзя сказать. Вот, в прошлом году, у меня один сотрудник пожаловался на головную боль и я отпустил его домой пораньше. Он лег спать, а утром — труп. Сделали вскрытие — малярия. А еще накануне утром он ни на что не жаловался.
— А насколько помогают «профилактические таблетки»?
— Ну, я бы не стал на них очень полагаться. Опять же, малярия бывает разных видов. Чаще всего, при «профилактическом» приеме таблетки раз в неделю, удается только ослабить, но не убить вирус. Он может затаиться, привыкнуть к лекарству и тогда все будет еще хуже…
Кстати, от малярии не существует прививки и не вырабатывается иммунитет. Некоторые сотрудники нашего посольства, болеют 5–6 раз в год, а некоторые, правда, уже несколько лет в Африке и ни разу не болели… Здесь еще много неисследованного и непонятного.
— А какое лечение лучше всего помогает при малярии?
— Сделав анализ крови, я могу вылечить больного внутривенными вливаниями в 95 % случаев. Если капельница недоступна, то я бы посоветовал принять сразу три таблетки фансидара. Это, конечно, очень вредно для печени, но спасает жизнь примерно в 80 % случаев. К сожалению, как я уже говорил, вирус мутирует и постепенно привыкает к лекарствам. Фансидар — самые новые таблетки, и пока самые действенные. А тот дараприн, который вы купили еще в Иордании, уже сейчас помогает только в 20–30 % случаев. Так что лучше вам его выкинуть, чтобы не обманываться.
— Три таблетки фансидара надо пить при первых признаках, или только после подтверждения анализом крови?
— Трудно ответить четко. С одной стороны, чем раньше начнешь лечение, тем лучше. Но если уже началась характерная лихорадка, липкий пот, поочередно — то жар, то холод, расширенны лимфаузлы — то нужно пить без промедления.
— А теперь, доктор, самое главное — у двоих наших товарищей уже третий день держится температура и насморк… и обычные таблетки не помогают.
— Так давайте завтра их ко мне, в клинику. Я сделаю анализ всем вашим бесплатно. А если что обнаружиться, тогда уже поговорим о лечении отдельно.
— Хорошо, спасибо Вам большое. Завтра я постараюсь всех привезти на анализ.
Утром я уговорил поехать только Шарлаева. Остальные пошли на воскресную службу.
Кротов сказал так: «Нельзя пропускать службу, тем более по воскресеньям. Это нехорошо по отношению к Отцу Джону. Пусть Шарлаев сдаст кровь два раза — за себя и за меня. У меня с ним одинаковые симптомы. Если он заражен, значит и я тоже.»
Доктор очень удивился, что я приехал только с Вовкой. Я попросил:
— Доктор, возьмите у меня анализ тоже, «за компанию». А то они все так боятся медицины, что я решил тоже сдать кровь, чтобы показать что ничего не боюсь.
— А остальные как же?
— Они сказали, что если у Шарлаева диагноз подтвердиться, тогда и они приедут на лечение.
— Но, к сожалению, я отпустил своего лаборанта домой на выходные. Возьму кровь у вас сам, а вот результат будет только в понедельник после 14-ти часов.
После окончания службы, мы собрали вещи и решили временно покинуть вписку у Отца Джона, чтобы дать ему отдохнуть от вписчиков, да и самим нам хотелось посмотреть страну.
Хотя я настаивал остаться до завтра, чтобы дождаться результатов анализа, остальные путешественники ни к каким доводам не прислушались, а только обвинили меня, в очередной раз, в «тичерстве», от английского слова «teacher — учитель», которое я обычно писал в анкетах.
Распрощались на перекрестке в 15 часов и разошлись в разные стороны:
Г. Лапшин решил посетить South Luangwa National Park в восточной части Замбии.
А. Мамонов и К. Степанов поехали в северные провинции Замбии, чтобы побывать на озере Танганьика.
А. Кротов, В. Шарлаев и О. Костенко поехали на юг, даже не сказав мне точно свой маршрут. Поскольку двое из них были больны, то я серьезно переживал за их судьбу, но, как я уже сказал, никто даже не хотел меня слушать и все мои уговоры вели только к бОльшим ссорам.
Первая машина на восток, «BMW» с ливийцем за рулем. Водитель всячески рекламировал свою страну, говорил как у них интересно и совершенно безопасно. На что я ответил, что и рад бы посетить их замечательную страну, но вот только визу их МИД не желает давать никому.
Так, Игорь Фатеев потратил почти два месяца на получении визы Ливии и не достиг успеха ни в Москве, ни в Аммане, ни в Каире.
От поворота на аэропорт поток машин заметно уменьшился, старенький пикап подбросил меня еще на 5 километров до отеля «BARN», куда сворачивали и все остальные машины. Лишь через пол часа подъехала «Тойота-корона». Фермер с женой возвращались из города. Они ездили в супермаркет за арбузами, а угостили печеньем.
Еще через полчаса на пустой трассе показалась грузовая «тойота». Сначала просили денег, но я уже достаточно разговаривал по-английски, чтобы объяснить «сколько по пути». Сел в сзади на мешки с сахаром. Через двадцать минут в тесный кузов подсадили еще восемь местных «автостопщиков за деньги».
Стемнело. Трасса хорошего качества, но едем не быстро, т. к. машина явно перегружена.
Полная луна освещает бесконечные леса из колючих деревьев. Иногда встречаются скалы, или под мостом промелькнет мелкая речка. Больше никакого разнообразия лунных пейзажей.
Машина остановилась ночевать в деревне перед рекой Luangwa. Вдоль дороги стояли люди со свечками. Оказалось, они продают соломенные шляпы. Но никто не стал хватать меня за руки и навязывать покупку, как это произошло бы в Египте. Все продавцы, к которым я подходил в поисках чая, здоровались со мной, спрашивали «как дела» и «из какой я страны».
«Россия» для них звучала, должно быть, так же как и «Венера». Не найдя чая, я вышел за пост ГАИ, забрался за ближайший холм и расставил палатку в полной темноте (луна скрылась за деревьями) на подвернувшейся ровной площадке.
В 6-00 разбудили куры, которые ходили вокруг палатки со всех сторон. Вылез и осмотрелся — вокруг круглые соломенные хижины. Туземцы удивленно глядят на мой зеленый домик из ткани, но никто из них даже не решается подойти ближе. Оказалось, я поставил палатку почти в центре деревни, в темноте приняв спящие хижины за темные холмы.
Сфотографировался с шляпными мастерами. Ни чая, ни даже воды для умывания у них не оказалось. Сами туземцы были такие грязные, что, кажется, они даже не поняли, зачем мне понадобилось умываться с утра.
Поговорил с детьми, игравшими на краю трассы игрушечными машинками. Машинки было сделаны очень искусно. Открывались двери, поворачивались передние колеса. Изготовлены все эти игрушки были из мягкой алюминиевой проволоки. Откуда к туземцам пришло такое искусство — загадка. Маловероятно, что проволока растет у них в лесах.
Дети сказали, что до реки один километр и крокодилов там нет. Пошел пешком, чтобы умыться. Однако, через 200 метров оказался еще один пост полиции, у поворота в Мозамбик.
Пока вежливые офицеры читали мою путевую грамоту, подъехал большой супер-грзовик с прицепом. Я залез в кузов, отобрав у полицейских документ и поехал на запад. У въезда на 55- ти тонный мост, был еще один полицейский пост!
Опять помогла «путевая грамота» и вскоре двинулись дальше, через пологие горы. Лес стал более влажный, в реках и ручьях больше воды, деревья выше и кроны гуще. Справа от дороги — Мозамбик, слева — нетронутые тропические леса, почти без людей и совсем непроходимые.
В глухой деревушке NYIMBA жители занимались непонятно чем. Но здесь мы остановились на 20 минут. Я успел умыться и купить на завтрак бананы в половину столичной цены.
К сожалению, грузовик остановился в следующей деревни Petauka, где водитель сказал, что дальше он не поедет. Машин не наблюдалось. Чтобы покинуть деревню, прошел пешком по асфальту около трех километров. Но из-за жары быстро утомился. Через час меня догнал грузовик, перепачканный в черной смоле. Рядом с водителем сидел некий бизнесмен:
— Эй, куда идешь, сумасшедший?!
— Прямо. Подвезите, сколько по пути?
— Залезай!
Из-за того, что человек знал английский почти так же плохо, как и я сам, я не понял куда и зачем он хочет свернуть. Через пятнадцать минут грузовик свернул на лесную дорогу, даже не остановившись. Не теряя ни секунды, выпрыгнул из низкого кузова на ходу. Хозяин машины стал протестовать и кричать, но я предпочел вернуться пешком на трассу. Еще через четверть часа грузовик выехал обратно и обиженный водитель сам остановился. «Зачем прыгаешь?
