Григорий Лапшин - Автостопом через Африку
— Добрый вечер. Чем могу помочь — Спрашивает нас по-английски черная тетка.
— Добрый вечер. Нам бы хотелось поставить палатку на вашей территории. Только до утра.
— Нет проблем, всего за 15 долларов.
— Нам бы хотелось бесплатно. Мы проделали долгий путь из России и тратим деньги только на еду.
— Бесплатных кемпингов не бывает. Это невозможно. Ничем не могу помочь.
Усмехнувшись заявлению тетки, мы направились за территорию. Пройдя вдоль забора платного кемпинга, нашли именно «бесплатный кемпинг». Нам очень приглянулась утоптанная площадка возле сарая из гофрированной жести. Сарай имел четыре метра в высоту, и шесть на десять в длину. Позади него обнаружился водопроводный кран с водой. Чем вам не кемпинг?!
Умылись из крана, поставили палатку у задней стенки сарая. Когда уже разложились внутри и разделись до трусов, Кирилл залез внутрь, а я присел спиной к сараю на бревнышко и стал привычно мыть из бутылки ноги, подсвечивая себе фонариком-жучком. «Вжик-вжик» — говорил фонарик. Тихо трещали сверчки, над головой шелестели крыльями мотыльки и летучие мыши, больше ничего не нарушало тишину тропической ночи.
Вдруг у меня за спиной, раздался истошный женский крик, полный ужаса и многократно усиленный гулкими стенами из жести. Почти тут же к нему добавился еще один женский голос, потом еще и более тонкий… Вскоре уже два десятка женщин всех возрастов орали во всю глотку и, охваченные ужасом, стали выбегать из распахнутой двери сарая. В деревне залаяли собаки, на границе включили прожектора, прибежали охранники из кемпинга, полуголые мужики с факелами из деревни и вооруженные пограничники с фонарями. В центре этой суматохи стояли два белых человека в трусах и с кроссовками в руках.
Все спрашивали у нас «что случилось?», а мы то же самое спрашивали у них. Наконец, мужчинам удалось успокоить женщин.
— Что вы здесь делаете?
— Ничего. Собрались спать.
— О, ужас! Это вы подкинули в женскую спальню змею?
— Ничего подобного. Никакой змеи не было, эта психованная женщина закричала из-за нашего фонарика.
И мы продемонстрировали всем несколько раз «вжик-вжик» динамического устройства.
Ситуация стала потихоньку проясняться. То, что мы приняли за сарай без окон и дверей — нечто типа женского общежития. В двенадцатом часу там уже крепко спали больше дюжины местных жительниц всех возрастов. Когда мы разговаривали, ставили палатку, умывались и стелили пастели нас никто не услышал, а нам и в голову не могло прийти, что в метре от нас, за тонкой жестяной стенкой спят люди.
Когда я мыл ноги, одна женщина проснулась от страшного сна, ей приснилась змея. Звук фонарика она приняла за звуки крадущейся к ней змеи и закричала.
Теперь, когда крики затихли, пришла тетка-администратор кемпинга и объяснила пограничникам, что мы действительно не злодеи, а русские туристы, которые не захотели ставить палатку за деньги и, как оказалось, устроили здесь «бесплатный кемпинг». Мы заверили всех что рано утром уйдем в Танзанию и пожелали спокойной ночи.
Утром вчерашняя тетка-истеричка не могла без смеха смотреть на нашу палатку. Все детишки смеялись, показывая на нее и на нас пальцами. В восемь уже позавтракали в кафе, и попросили у кухарки тазик. До десяти часов мылись и стирали свои одежды — ведь негоже въезжать в новую страну в таком грязном виде, какой мы приобрели после шести дней езды в кузовах и на крышах машин.
Обменяли в сувенирной лавке оставшиеся кенийские шиллинги на танзанийские шиллинги.
Отметки в паспорт на этой границе так же ставили только иностранцам. Местные люди ходили туда-сюда, только показав паспорт, а иностранные граждане выстроились в длинную очередь к иммиграционному окошку. Но всем туристам из Европы, Англии, Америки и Японии нужно было только открыть паспорт на чистой страничке, и им прямо туда ставили въездные штампы Танзании. И только гражданам «одной восьмой части суши» пришлось заполнять анкеты, ждать когда чиновники придирчиво рассмотрят визы, выданные еще в Эфиопии и отвечать на унизительные вопросы о том, куда и зачем мы едем.
25 октября 2000 года мы покинули Кению и в 11–30 вступили в Танзанию. Если бы мы знали заранее, что в Кении такие хорошие скорости на дорогах, то могли бы делать не месячные кенийские визы за 50 долларов, а «транзитные» на неделю и за двадцать долларов. А так мы пробыли в Кении всего пять дней и, можно сказать, выкинули тридцатку «коровам под хвост».
Танзания, так же как и Кения, очень туристическая страна. Хотя заповедников здесь меньше, но туристов они привлекают больше. Достаточно упомянуть знаменитый кратер Нгоро-Нгоро и вулкан Килиманджаро. Местные жители знают английский язык в чуть меньшей степени, чем кенийцы. Но мы уже выучили несколько самых обиходных фраз и слов на суахили, да и после Эфиопии, языковые барьеры, меня например, совсем не пугают.
Сразу за границей на нас обрушился поток предложений о подвозе до города Моши на такси, маршрутках и автобусах с кондиционерами. Но мы гордо отклонили все эти подлые предложения и прошагали пешком за город несколько километров, чтобы избавиться от всех таксистов и их хелперов.
Сели на рюкзаки под колючим деревом ждать бесплатную машину, а черно-белая обезьяна села на ветку над нами, очевидно, ожидая бесплатного угощения. Обезьяна ничего не дождалась, а вот нас подобрал патрульные «Лендровер» пограничников. Впрочем, работа пограничников заключалась не в том, чтобы ловить нарушителей (кому в голову придет идти через границу нелегально, если все, кроме русских, пропускаются без визы?!), а в том, чтобы следить за дикими племенами Масаи в бинокль: «Вдруг дикари вздумают обидеть беззащитного льва или задумчивую зебру?» Но воины Массаи хоть и не выпускали из рук своих длинных копий, не обижали ни зверей, ни пограничников.
Нас подбросили до ближайшей деревни Longido и высадили на выездном посту.
Развернувшись, поехали обратно в леса, контролировать порядок.
Пост танзанийской дорожной полиции с первого взгляда навеял на нас ностальгические воспоминания. Полицейский останавливал жезлом такси, проверял документы на машину и права, а потом еще долго придирался: заставлял моргать фарами, включать дворники, демонстрировать аптечку… Естественно, таксист, которые не хотел на жаре томить клиента и себя, заранее включал в тариф за проезд взятку ГАИшнику. Так что большинство спешащих водителей просто протягивали из окошка деньги и проезжали без задержек.
Через пятнадцать минут от поста отъехал супергрузовик «Мерседес», совсем новенький, да еще и с правым рулем. В соответствии с техникой спортивного автостопа на асфальтовой трассе, мы голосовали в 30-ти метрах от поста. Конечно, грузовик застопился, ведь не так уж часто водителю грузовика голосуют белые иностранные туристы. К сожалению, прицеп грузовика был столь длинен, что закрыл своей задней частью выезд из поста ГАИ для следующей машины. Пока мы забирались в кабину, полицейский снова подбежал к водителю и стал вымогать деньги «за нарушение». Водитель, знавший на опыте, что лучше заплатить чем связываться, отдал полицейскому тысяче шиллинговую банкноту. Когда мы тронулись, я извлек точно такую же из своего кошелька и компенсировал водителю «полицейские издержки» из-за нашего подвоза.
Едем по желтой степи в направлении к малому вулкану Arusha, высотой «всего» 4565 метров. Гора стоит точно по курсу дороги, а вокруг по пыльным холмам гуляют локальные пылевые смерчи, несколько метров в диаметре и несколько сот метров в высоту. Иногда один из них накрывает машину, но сила его невелика, и кроме кратковременного свиста и запыления стекол, никаких последствий это не имеет.
Через час вышли из машины на повороте в город ARUSHA. По утверждению английского путеводителя, мы находились ровно на половине пути между Каиром и Кейптауном.
Опять таки, с помощью местных жителей, нашли самую дешевую забегаловку. Кенийские шиллинги очень легко пересчитать в танзанийские, их курс примерно 1:10. Большой пончик или стограммовая чашка чая в деревне стоят 100 шиллингов. Самая пролетарская национальная еда называется «ишима». Кукурузная мука вариться в пресной воде до состояния густой манной каши и в виде холодного пудинга подается на стол как главный гарнир. В зависимости от толщины кошелька, ее едят (по убыванию цены): с рыбой, мясом, курицей или же с кукурузным или фасолевым соусом. Две жареные рыбины, большая порция ишимы с соусом из кукурузы обошлись нам в 800 шиллингов, что было чуть больше доллара. Но это только в самых «пролетарских» местах. В туристических кафе и ресторанах цены на порядок больше.
(Впрочем, так же как и у нас. Например, пообедать в ресторане на Тверской в 150 раз дороже, чем в железнодорожной столовой станции Бологое.) В кафе мы стали думать, куда ехать дальше. Стрелка у подножия Килиманджаро, в городе Моши, лишь через неделю. В Дар-эс-Саламе нам пока тоже делать нечего. Очень заманчиво было бы попытаться посетить знаменитый кратер Ngoro-ngoro и не менее знаменитый Serengeti National Park. Тем более, что дорога туда идет как раз из Аруши.
