Юный турист - Александр Ефимович Берман
При движении по льдам эскимосы грузили легкие каяки на нарты и везли их на собаках, а когда встречали трещины и разводья, каяки спускали на воду, сцепляли по два и перевозили на них и нарты и собак.
Эскимосы строили каркас каяка из костей морских животных, а также редких кусков дерева, которые море выбрасывало на их лишенную леса землю. Каркас у каяка состоит из колец и полуколец поперечного набора — шпангоутов. К шпангоутам крепится продольный набор: длинные тонкие стрингеры и более толстые — привальные брусья, идущие по бортам; по днищу проходит еще более мощный килевой брус, или кильсон. Кильсон, стрингеры и привальные брусья сходятся в носу и корме, где крепятся к форштевню и ахтерштевню, изогнутым по форме носа и кормы. Вот и весь каркас каяка, или, как его называют у байдарки, набор. Осталось туго обтянуть каркас тюленьими кожами — и каяк готов.
Набор современной байдарки сделан, конечно, не из костей, а из хорошего легкого дерева, или из полых дюралюминиевых трубочек, уголков, разных балочек фигурных профилей, или из пластмассы. Обтягивается каркас оболочкой из прорезиненной ткани либо из прочной эластичной пласт-массово-матерчатой ткани.
Современная туристская байдарка разборная. До воды туристы везут мешки со стрингерами, шпангоутами, сиденьями, спинками и прочими частями. Потом все это соединяется вместе на специальных замках и креплениях. Готовая оболочка свернута и также упакована в мешке. Набор имеет специальное устройство для натягивания оболочки. Обычно это кильсон, выполненный в виде рычага на шарнирах. Он раздвигает внутри оболочки кормовую и носовую части набора, и оболочка сильно натягивается. При этом она сжимает весь набор и придает ему добавочную прочность.
У некоторых байдарок (типа «Нептун») оболочка имеет еще и пневматическое натяжение: камеры в ее бортовых частях надуваются воздухом. Пневматические камеры срабатывают в плавании как воздушные мешки непотопляемости: не дают утонуть перевернувшейся и наполнившейся водой байдарке. Они срабатывают и как пневматические амортизаторы, смягчая удары бортов байдарки о камни, стволы затопленных деревьев, края льдин.
В туристском варианте байдарки бывают двух- и трехместные. Но в серьезном плавании по порожистым рекам даже на трехместных байдарках ходят только вдвоем. Потому что в критической обстановке и вдвоем нелегко добиться четкой, слаженной работы. Не говоря уже о том, что трехместные байдарки рассчитаны на некрупных людей, да и вещи трех человек разместить в одном судне трудно.
Байдаркой можно управлять очень тонко. В опытных руках она превращается в точный механизм. А иногда чувствуешь себя с ней настолько слитно, будто это продолжение собственного тела.
Принцип управления при помощи весел известен всем на примере обычной лодки: надо повернуть налево — гребешь правым веслом, и наоборот. Это и понятно, ведь при повороте налево правый борт начинает обгонять левый. Мы гребем одним правым веслом, чтобы правый борт двигался быстрее.
На распашной лодке весла закреплены в уключинах, так что регулировать крутизну поворота можно только за счет силы и частоты гребков. А на байдарке свободное двухлопастное весло держишь в руках. Им можно гребануть дальше от борта, можно ближе, можно погрузить его глубоко или провести у самой поверхности. Да и само направление гребка в твоей власти, что позволяет разнообразить приемы управления судном.
Кто перевернулся?
Вот она стоит на реке у берега, на старте, а рядом блестит ребристая поверхность стремительного потока.
Мне байдарка чем-то напоминает самолет. Может быть, удлиненной формой, может быть, строением — дюралевые шпангоуты, стрингеры… Садишься на удобное сиденье — низкое кресло пилота; ноги ставишь на педали руля, на приборном щитке укрепляешь компас, карту.
Поплыли! Уступаю тебе место рулевого. Ты привык рулить на переднем сиденье или на заднем? Сзади лучше видно, как байдарка вписывается в крутой поворот, а спереди удобнее разглядывать реку и задавать темп в работе веслом.
Садишься сзади? Правильно, я тоже так сделал бы: с заднего сиденья можно приподняться, разглядывая реку, можно временно сесть на палубу перед заходом в сложный участок и даже на минуту встать в байдарке. Но, конечно, равновесие… равновесие и осторожность!
Но стоп! Ты задерживаешь отплытие и спрашиваешь все экипажи: «Спасательные жилеты надеты?! Как следует надуты?».
Поехали! Мы идем первыми, за нами еще две байдарки.
Поток подхватил нас. Потянулись зелеными коридорами берега, нависающие наклонные ели бесшумно пролетают над головой. Мы обгоняем поток. Мелькают дюралевые лопаточки весел — «берем» ими воду. Справа, слева, опять справа — руки удобно лежат на веретене весел: правая внизу тянет на себя, левая наверху толкает от себя, а середина веретена, висящая в воздухе перед лицом, стоит, как прикованная невидимой уключиной. И все весло качается и вращается вокруг этой точки, которая движется вместе с байдаркой, вместе с нами вперед.
И еще весло перед каждым гребком вращается вокруг веретена, потому что лопаточки — помнишь, мы уже говорили i— развернуты на 90°. Одной рукой веретено держишь твердо, а в другой оно вращается, как в шарнире. Сложное движение совершает байдарочное весло!
А за остроконечной кормой, чуть приседающей в такт нашим сильным гребкам, — вытянутый узкий бурун: мы обгоняем поток. Он для нас как движущийся тротуар, по которому мы бежим вперед.
Ты поднял руку: «Внимание!» — предупреждаешь задние экипажи.
Приближаемся к крутому повороту налево. За поворотом что-то шумит. Осторожнее! Прижимаемся к левому выпуклому берегу, выглядываем из-за нависающих кустов.
Ага, порожек впереди. Вот он, треугольник слива: река переламывается на плавной ступеньке, скользит вниз, а от берегов отделяются водяные гряды усов, стремятся по потоку навстречу друг другу, встречаются, сшибаются и встают холмами стоячих валов. Поток мчится по ним как по ухабистой дороге. А мы сейчас еще быстрее по потоку и по водяным ухабам…
Ты осторожно рулишь не по самому центру слива, а чуть в стороне и, не доходя до вершины треугольника, бросаешь байдарку на ус. Перепрыгиваем ус и скользим сбоку от валов по шипящим, растекающимся разводам пены. «Придержите!» — командуешь ты мне. Мы приостанавливаемся в стороне от струи, смотрим, как проходят остальные байдарки. Не перевернулись бы!
Мы стоим на страховке, готовые быстро подскочить к перевернувшимся, бросить им страховочную веревку, привязанную у нас к последнему шпангоуту кокпита и к кормовой обвязке. На конце страховочной веревки поплавок — легость. Веревка лежит у нас на деке. И
