Анатолий Карташкин - Карточные фокусы
Английское общество "Пью ориентал бэнк корпорэйшн" открыло свои конторы в Антананариву и Мадзунге, но не выдержало конкуренции с мощным французским капиталом и через три года свернуло свою деятельность.
Английский посредник А. Кингдом впоследствии оказался мошенником – в 1891 году он ввез на Мадагаскар мексиканские пиастры, которые содержали серебра меньше, чем валюта, обращавшаяся на Великом острове; в 1893 году он был выслан с Мадагаскара – его обвинили в заговоре против Райнилайаривуни.
В августе 1890 года Ваддингтон, французский посол в Лондоне, и лорд Солсбери, английский министр иностранных дел, подписали соглашение, по которому Англия признавала протекторат Франции над Мадагаскаром.
В 1894 году небольшой французский десант под руководством 57-летнего дивизионного генерала Шарля Дюшена высадился в Таматаве, но Райнилайаривуни отказался подтвердить французский протекторат над Мадагаскаром; тогда Дюшен, дождавшись прибытия основных сил, начал артиллерийский обстрел Антананариву. После чего Ранавалуна III и Райнилайаривуни приказали своим войскам прекратить сопротивление французам.
Это случилось 30 сентября 1895 года, а через некоторое время Ранавалуна III по указанию Дю-шена отстранила Райнилайаривуни от должности премьер-министра, назначив вместо него другого человека – Райницимбазафи. Райнилайаривуни был отправлен в Алжир, где умер в 1896 году. 5 октября 1895 года во многих областях Мадагаскара вспыхнуло антиколониальное освободительное движение. Многие представители королевской семьи и малагасийской знати отказались сотрудничать с французами и организовали подпольный комитет. 6 августа 1896 года французский парламент принял закон об аннексии Мадагаскара и превращении его в колонию Франции. В октябре 1896 года обнаружились письма членов подпольного комитета к королеве и высшим чиновникам Малагасийского государства. Ранавалуна III сначала была взята под домашний арест, затем выслана на остров Реюньон, после чего переправлена в Алжир, где скончалась в 1917 году.
Память о Райнилайаривуни увековечена выстроенной в его честь гробницей.
Так что Черчилль прав: политика и в самом деле грязное занятие. Однако, еcливо все последующие годы престидижитаторы больше не участвовали в акциях типа миссий Робера-Удэна или Казнева, то объясняется это все-таки не моральными качествами чародеев, а совершенно другими причинами – несопоставимостью масштабов средств и целей, например. А еще – гигантским расстоянием между иллюзионизмом и политикой, а также очевидной независимостью путей их развития. Вот почему представители мира волшебства, дискутируя о Робере-Удэне или Казневе, вспоминают не их краткосрочные вояжи во внешнюю политику, а специфику и разнообразие оставленного ими иллюзионного наследия. Которое надлежит, как известно, развивать и преумножать. В связи с этим расскажу еще об одной собственной разработке – перекидке карт с вращением из одной руки в другую, навеянной репертуаром Бернара-Мариуса Казнева.
Рис. 35
1. В левой руке, находящейся на уровне пояса и развернутой ладонью к зрителям, фокусник удерживает колоду карт, обращенную лицом (или крапом) к аудитории, при этом левый большой палец наложен на верхнее короткое ребро колоды, а левые указательный, средний и безымянный пальцы находятся на нижнем коротком ребре колоды (рис.35а).
2. Кончик левого среднего пальца, нажимая на нижнее короткое ребро колоды, отодвигает вперед нижнее короткое ребро нескольких лицевых карт, отслаивая их от остальной колоды, причем оставшаяся пачка (с краповой стороны колоды) карт продолжает удерживаться со стороны нижнего короткого ребра кончиками левых указательного и безымянного пальцев, а левый большой палец располагается, как и прежде, на верхнем коротком ребре обеих (отслоенной и оставшейся) частей колоды (рис.35б).
3. Располагая карты лицом к публике, исполнитель делает левой кистью вращающий бросок вверх (широкая стрелка на рис.35, в), в результате которого вертикальная линия "левый большой палец – левый безымянный палец" становится горизонтальной (левый безымянный палец располагается левее левого большого пальца), при этом левый средний палец отходит в сторону от короткого ребра отслоенной части; в результате этого отслоенная часть описывает в воздухе выгнутую вверх дугу, одновременно делая оборот (или несколько) вокруг горизонтальной оси, направленной на публику (как во время полета, так и при обороте отслоенная пачка карт продолжает быть направленной лицевой или краповой сторонами на аудиторию) – на рис.35в траектория полета отслоенной пачки карт показана тонкой стрелкой. В финальной точке траектории правая рука, расположенная горизонтально, схватывает отслоенную пачку карт правыми большим и средним пальцами, удерживая эту пачку ориентированной лицевой либо краповой стороной к зрителям.
4. Когда отслоенная пачка карт будет схвачена правыми средним и большим пальцами, правый указательный палец тотчас же сгибается и, обходя захваченную пачку с ее правой стороны, распрямляется и накладывается на данную пачку, в результате чего эта пачка окажется зажатой между вытянутых правых среднего и указательного пальцев, а правый большой палец отходит в сторону фокусника, готовясь принять следующую брошенную из левой руки новую отслоенную пачку (на рис.35, г дан вид на правую руку с находящимися в ней захваченными пачками со стороны фокусника). Если из левой руки будет брошена следующая отслоенная пачка карт (см. пп. 1-3), правая рука захватывает ее правыми большим и указательным пальцами, после чего правый большой палец прижимает эту новую пачку карт к прежней, пойманной ранее, а правый указательный палец опять обходит данную пачку справа и, распрямляясь, прижимает означенную пачку к прежней; правый большой палец при этом освобождается и вновь отходит в сторону фокусников, готовясь принять следующую пачку карт (рис.35 г). При этом карты ориентированы либо лицевой, либо краповой сторонами в сторону зрительного зала.
КомментарийМариус Казнев не был фокусником.
6С ним, с Тимофеем Логиновым, мне однажды довелось встречаться – году в 1962 или 1963 он пригласил меня к себе домой. На чашку чая. Мы познакомились в Театре Эстрады – я показал ему несколько карточных фокусов, еще не зная, что он в молодости являлся одним из самих лучших российских шанжировщиков (от франц. changer – менять), умеющим классно выполнять различные, в том числе и карточные, подмены. Обладая природным умом и наблюдательностью, он, однако, был не слишком в ладах с грамотностью и произносил «санжировщик», что меня одновременно и слегка коробило, и наполняло ощущением милой старины с ее простотой понятий. Ему понравилась моя демонстрация, и он дал свой домашний адрес, сопроводив его запоминающимся советом:
– По поводу твоих санжировок – держи в уме народную мудрость: сделал дело – не стой под стрелой. Прочувствуй. Истину говорю. Захочешь – заглядывай. Живу я один, жены нет.
Через пару дней я приехал. И просидел у него до позднего вечера. Логинов, которому уже было за 70, оказался великолепным собеседником – пересыпая свою речь пословицами и поговорками, он поведал мне о жизненном пути, показал старые афиши и фотографии, рассказал о дореволюционных эпизодах из тогдашней иллюзионной действительности.
– Я, мил человек, в кафе-шантан не с улицы пришел, – вспоминал он, наливая которую уж по счету чашку чая из пузатого старинного самовара. – Сперва по кабакам работал – начал с забегаловки под названием "Все – к Митрофану", а как оттуда выгнали, по другим двинулся. И не жалею – правильно говорят: куй железо, пока охота пуще неволи. Но еще прежде того служил в мальчиках-ассистентах у самого Гордея Иванова. У Гордея Осиповича. Славный мужик бил. Балаганщик, а – хозяин. И дело знал, и простого человека любил. В Иваново-Вознесенске ярмарка закрывалась – ну, Иванов, стало быть, бенефис закатил, раз уж закругляться требуется. Народ прослышал о бенефисе – так столько людей набежало, что балаган уж набит, а зритель все идет да идет. Иванов вышел, взглянул на толпу, крякнул и дал команду: "Разбирайте, говорит, балаган к чертовой матери – пусть весь народ смотрит!". Вот мы и взялись – все доски в сей же час раскидали, одна арена и осталась. А мы, несмотря ни на что, все представление прогнали – насквозь, с пролога до финала! Эх, какой азарт в нас гудел – весь следующий день потом отсыпались. Широкой души мужик – сейчас таких уж нету. И наш, расейский, до корней волос.
Тимофей Данилович откусил кусочек сахара, прихлебнул чайку и продолжил:
– Другие-то маги-чародеи зарубежными именами обзавелись – учуяли, что публика на иностранщину больно охоча. Тогда – если в жизни он Андрей Фролов, то объявляется Флорандом. Коль наречен был Василием Ларионовым, то в балагане он уж – Леони! А Осип Лев и вовсе – "король современной магии" Некельсон, вот ведь как, и не менее того. На всякого воробья довольно мякины. А Гордей Осипович – нет. Так и писал во всю афишу – Иванов. И народ – шел! Не гнушался. Хотя немного смельчаков таких из фокусников находилось – он да Селезнев, вот, пожалуй, и все. Селезнев, кстати, своеобразный мужик был, колоритнейший. Представь – в парчовом халате, в падающих рукавах, в шапочке-беретике пупырчатом, ни дать ни взять средневековый маг! Из веков Людовика там, директора всей Франции, или еще кого – и с окладистой бородой, будто купец! Ну противоречие – а он доволен. Да, Селезнев тоже публику привлекал. А вот сын Иванова, Гордея то есть Осиповича, Федор – тот сдался моде. Считал, что иллюзионировать способнее в обличье зарубежника. Короче, назвался он Теодором Гарда, а сталось это аж в 1904 году, вон когда!
