Юный турист - Александр Ефимович Берман
Куда они еще могли попасть? Справа от тропы, в квадрате 16–75, ручей, который течет назад, в Вороновку. В него они тоже могли забрести сгоряча. Знаете, как бывает? На спуске всегда хочется идти побыстрее. Кто-то, может быть, обогнал Колю, и Коля уже невольно следует за ним. Потом кричит ему: «Остановись!» — А тот: «Идите сюда, тут наш ручей!». Подошли — действительно ручей. И вперед!
На спуске никогда нельзя спешить. Коля это знает, но все-таки мог увлечься. Если они пошли по правому ручью в Вороновку, то в конце концов, проделав обратный путь, придут к озеру Лача. И это не опасно.
— Что они, глупые, что ли? Не узнают места, по которому шли несколько часов назад? — сердится Катя.
— Не узнают, — говорит Андрей. — Когда идешь в обратную сторону, местность совсем по-другому смотрится.
Следующий ручей справа от тропы. Это как раз и есть нужный ручей. Может быть, ребята его нашли совсем недавно, когда мы прошли его. Тогда они сейчас на берегу озера, и с Колей твердо-натвердо договорено, что если группа приходит после контрольного срока, то сидит на месте и ждет. Хоть два дня.
— Нам-то что сейчас делать? — спрашивает Слава.
Самая большая опасность, если они по Калитинке забредут в болота. Остальные варианты не страшны. Даже если кто-нибудь ногу подвернул и идти не может, завтра утром или днем мы их обязательно разыщем. Но не попали бы ночью в болота…
— Надо проверить вот эти ручьи на западе в квадрате 14–74,— говорит Андрей. — На Калитинке их и перехватить.
— Правильно, — поддерживает Вася.
— Бежим вниз, пока светло.
— Правильный ход, но они могут оказаться впереди.
— Тогда пойдем до болот, будем кричать, светить фонарями.
Ребята полны решимости спасать друзей.
А я медлю. Если бы я предполагал, что Коля не найдет в себе сил, заблудившись, остановиться, то никогда не сделал бы его руководителем.
Значит, мне надо быть последовательным и найти в себе силы ждать. Ко всем нашим бедам еще прибавился дождь.
Нет, бездействовать мы не можем, а то раскиснем. И пусть это будут даже не самые необходимые действия, но надо верить, что они нужны. Мы сейчас пойдем в лес, наберем дров, поднимем их на вершину. Зажжем костер. Если же начнется гроза или дождь будет слишком сильным, спустимся в лес.
Но пока четверо жгут сигнальный огонь на вершине, я с кем-нибудь из ребят пойду патрулировать по тропе.
…Мы со Славой патрулируем на тропе. Накрылись кусками полиэтиленовой пленки, но ветки обдают нас водою снизу и сбоку. Записки наши на месте, хотя и сильно намокли. Но написаны они шариковой ручкой, и прочесть легко. Значит, ребята не проходили здесь.
Где они сейчас? Сидят в палатке или бредут под дождем в надвигающихся сумерках? Скользят по мокрой траве, по разъезжающейся под ногами глине?
В общем, идти в темноте можно, даже неровности всякие, ямки, бугры преодолеваются легко, потому что хоть и не видишь земли, но улавливаешь, как движется идущий впереди. Он очень точно предупреждает тебя о неровностях под ногами, но не голосом, а характером движений. Тут и зрительные ощущения, и слуховые: шорох его шагов, позвякивание чего-то в рюкзаке, если же вы разговариваете, то изменение интонаций голоса. И еще что-то, чего не передашь словами, — контакт идущих вместе людей. Он всегда возникает — ив строю, чеканящем шаг по мостовой, и в цепочке людей, пробирающихся по темному лесу.
В этом часто не отдаешь себе отчета, но попробуй пойти первым, и сразу все изменится: первому идти трудно. Еще труднее идти тому, кто отстал или потерял идущего впереди.
Но если кто-то отстал, то сам он не виноват, а виноват впереди идущий, который потерял своего ведомого. Ведущий должен чувствовать ведомого каждую минуту, каждую секунду! Не то легко потеряться. Это главная опасность, и о ней нужно помнить непрерывно. Идти надо плотной цепочкой — носом в рюкзак, ни на полметра никто не имеет права отстать; можно даже держаться за рюкзак идущего впереди. Направляющий движется медленно. У него есть фонарь, но если луна хоть немного подсвечивает, то фонарем лучше не пользоваться без крайней необходимости. У замыкающего тоже фонарь, и он пользуется им чаще — светит вдоль земли, на уровне ног, вдоль цепочки.
Руководитель идет впереди. Чаще всего он и есть направляющий. Никто не имеет права обгонять его.
Идя в цепочке, нельзя разговаривать для развлечения. Тишину нарушают только необходимые слова: «яма», «бревно», «держи ветку», «береги глаза». Глаза в густом лесу можно защищать растопыренными пальцами, но лучше держаться поближе к рюкзаку впереди идущего.
И еще есть прием, чтобы защитить от веток идущего сзади тебя: не доходя до ветки, берешь ее рукой и проводишь себе за спину, загибаешь назад.
Мы взяли их на тропе. Вот это была встреча! Все на месте, все здоровы.
— Заблудились, — виновато сказал Коля, но я не стал выспрашивать подробности — потом, потом. Вышли на границу леса и просигналили фонарем ребятам на горе: возвращайтесь!
Еще одна встреча, девчонки обнимаются, ребята похлопывают друг друга по мокрым спинам. Теперь скорее назад, на берег озера, греться, сушиться.
Ночлег в лесу
Снова нас двенадцать человек. Мы спустились к озеру. Дождь все идет. Земля под ногами сырая. Остановимся на краю поляны под большой елью. Расстелим полиэтиленовую пленку и поставим на нее рюкзаки в цепочку, чтобы каждому свой мешок легко было найти. И от дождя накроем тоже полиэтиленовыми пленками. Но сначала достанем палатки, топоры, кастрюли, ведра, котелки, крючки для костровой подвески, продукты. Коля наметил место для костра, выделил троих в костровую команду: двух поваров и кострового. А мы с тобой и Андреем идем за укрытым от дождя запасом дров.
Закрепите еще одну оттяжки, а установку палатки закончит уже один человек
Теперь девять человек заняты постановкой палаток: двое с топорами готовят и разносят колья, двое расчищают места для палаток от шишек, коряг, корней (и у них один топор), остальные пятеро ставят сразу по две палатки.
Бели палатки ставятся на длинных кольях, то сначала два человека стоят и держат их, а третий крепит оттяжки колышками. Достаточно закрепить два угла пола и одну
