Светлана Поли - Последний Люцифер: утраченная история Грааля

— Стало быть фраза «под знаменем Аллаха» буквально означает «под знаменем единства», то есть это призыв к единению?

— Вроде того.

— «…и боги носились над водами»… — задумчиво процитировал Лука первые строки Бытия.

— Потому и говорят, Бог Един, един в совете нескольких, но не один. Разницу между «один» и «един» видишь?

— Конечно, вижу! Знаешь, людям нельзя знать об этом.

— Можно. Но не нужно… для их же спокойствия. Чем меньше они знают, тем лучше для них же.

— Да, вероятно так. А дальше что было?

— Позже случилась война между Ормуздом и Адонаем. И длилась она, как обычно, много лет. Так как братья были бессмертными, в конце каждого дня битвы они восстанавливались от ран. И тогда Адонай решил окончательно погубить сводного брата, он ночью прокрался в лагерь брата и предательски разрубил Ормузда на сорок два куска, хладнокровно кромсая его, как тушу своего жертвенного животного, и разбросал кровавые части тела по всему огромному полю. А одну часть тела он забрал себе как трофей, чтобы застраховаться на всякий случай, зная, что если Ормузд вдруг воскреснет, то чтобы у него уже точно больше никогда не было бы детей. Эта часть — детородный орган. Адонай привёз этот трофей к себе в Шумер и возвёл стелу в виде громадного фаллоса в знак победы над врагом. С тех именно пор монументы в виде колонн и стелл, которые на самом деле обозначают фаллос, все военночальники, одерживающие когда-либо победу над врагом, стали возводить в свою честь. Ну, в общем, один самец победил другого. Это чисто животная привычка… Но кто-то… — усмехнулся хитро Гэбриэл, — предпочитал стеллам триумфальные арки… Ты понял, о чём я?

— Да, кажется, понял. Стелы и колонны — символ мужского начала, так сказать, — достоинства, а триумфальные арки — симол женского начала и лона.

— Молодец, догадливый.

— Ну, об этом несложно было догадаться.

— После Адонай начал охоту на всех бессмертных, чтобы избежать с их стороны мести и дальнейшего захвата власти кем-нибудь из них. Он хотел стать единовластным богом для смертных рабов и господином для остальных неберов. Сначала он обрушился на род наследника Ормузда, а потом и на всех остальных, которых на земле в то время было довольно большое число. Ведь кроме клана Ману были ещё ангельские кланы. Те же южане, которые обосновались в Америке. И с тех пор, как Адонай поставил себе цель — стать единственным богом не только в Месопотамии, но и по всей планете, ангелов становилось на планете всё меньше и меньше. А братство Семи с тех пор стало тайным.

— Думаю, не только Адонай хотел объединить под своим началом Месопотамию и Мезоамерику. Помнишь о визите Тутанхамона в страну тольтеков? А ведь прежде учёные были уверены, что до Колумба Америка была неизвестна африканцам и европейцам.

— Ты удивишься, сколько ещё пробелов в памяти у современного человечества. А сколько фактов людям вообще неизвестно. И останется так неизвестным и впредь, — покачал головой Гэбриэл.

— Н-да… Так что стало с Ормуздом после смерти? Он воскрес? Или всё же умер?

— Ормузда в Египте стали называть Осирисом, который побывал в царстве мёртвых и вернулся, чтобы рассказать об этом живым и помочь им найти в царстве мёртвых покой в будущем, и который был женат на своей сестре Исиде.

— Мы имеем какое-нибудь отношение к цивилизации Сириуса?

— С Сириуса, вероятно, была доангельская цивилизация драконов. Это всего лишь совпадение в названиях. На самом деле имя Осирис это греческое звучание ассирийского слова «асур», что значит «бог» или «дающий жизнь».

— Тогда слово «ассирийский» означает божественный?

— Совершенно верно.

— Вероятно и английское обращение к королю «сир», может означать ту же аналогию с повелителем, господином, как «подающий благо».

— Молодец. Ты меня радуешь своим анализом.

— Вернёмся к Осирису, — улыбнулся Лука довольный собою.

— Что же касается Осириса, то его изначальное имя Ормузд сохранилось только на среднем Востоке среди ариев, так как там была распространена легенда о том, что Адонай победил заносчивого Ормузда. Но его тайные почитатели стали ждать его возвращения на протяжении многих веков. И дождались. С приходом Зороастра имя Ормузда обрело вторую жизнь. Так Ормузд стал сначала светлым божеством Ахура-Маздой, то есть Осирисом-Ормуздом, а потом и просто Армаздой, богом Истины и Чистоты.

— Понятно. А Исида на самом деле была его сестрой?

— Она была, как и он бессмертной, но не была его родной сестрой, разумеется. Она была дочерью его сводной сестры.

— А как же Гор? Кто он такой?

— Вот мы как раз и подобрались до самомого важного момента.

— Ну-ка, ну-ка… — Лука даже поёрзал на траве от нетерпения узнать окончание истории.

— Гор или Хорус или Хронут или Мель-Хор — первенец из детей свободного братства Семи, так сказать первый из праведников. Его отец сам Ормузд, то есть Осирис. После Гора у Осириса больше никогда не рождалось бессмертных детей.

— А смертные были?

— Были… пока Адонай не начал войну против брата.

— То есть фараоны не преувеличивали, говоря, что они дети бога?

— Не преувеличивали, — подтвердил Гэбриэл.

— Исиде после той знаменательной битвы удалось собрать разбросанные по полю сражения останки мужа и воскресить их? Он выжил? Неужели это возможно?

Гэбриэл вздохнул тяжело.

— Мы очень живучи, друг мой. Однако это не помешало Адонаю почти всех извести. Осирис восстановился в единое тело, но так и не воскрес. Жизненной силы хватило только на поверхностную регенирацию тканей. Это был лишь посмертный выплеск энергии. После таких ран не выживают. Мы смертны.

— А если бы ему перелили кровь Гора, его сына?

— Чтобы воскресить Ормузда, потребовалось бы полностью обескровить мальчика. Предки из Братства на это не пошли.

— Ну-ну, дальше… Я уже весь в нетерпении, — весело передёрнул Лука плечами.

— В общем, закончилось всё тем, что в роду Адоная больше не рождались бессмертные.

— Это справедливо, — согласился Лука.

— Они перестали рождаться у всех его детей, племянников, внуков и праправнуков. А после того, как он почти всех богов уничтожил, он вдруг ни с того ни с сего на старости лет захотел мира и принялся нас искать уже для другой цели. Возможно, чтобы защититься так от ариев. Чтобы удержать власть, ему нужны были вечные цари. И он хотел объединить два враждующих клана, породнить, так сказать. Но настал день, когда Адонай, этот злой бог умер. Как сказали бы древние индейцы: одно солнце умерло, возродилось солнце другое, то есть началась другая эпоха. Потом умерли и все его бессмертные дети, племянники и внуки, которые стремились с тех пор заполучить кого-нибудь из люциферов…

— Именно это отображал календарь майа?

— Да.

— Значит, когда они зашифровали дату конца последнего солнца в декабре 2012 года, они имели в виду что? Что на земле умрёт последний бог? То есть буквально наступит конец Света, конец Светоносителям?

— Видимо, да. И если бы не смелость твоего отца, христианского священника Якова, то после смерти твоей матери действительно не осталось бы бессмертных… Твоя мать и я по их подсчётам должны были умереть в 2012 году. Или около того. Но случилось чудо, и появилось новое солнце, новый Свет. А может быть, с этой датой соотносится конец владычества Адоная и… наступление новой эпохи…Нового Солнца, тебя.

— Неужели всё на самом деле так взаимосвязано? — Лука изумлённо покачал головой. — И настолько прозаично?

— Да, мой мальчик, да, — Гэбриэл тяжело вздохнул и замолчал.

— Рассказывай дальше.

— Мы, ормусы или люциферы Натуру, всегда были только жрецами и учителями, не стремились к власти, жили скромно, в основном в природе. И именно за это нас презирали почитатели прогресса, то есть жрецы технократии. Адонай и его род нас ненавидели, считали высокомерными ортодоксами, чопорными консерваторами и упрямыми недальновидными тупицами. Они настроили народы против нас, сказали, что мы отступники, колдуны и демоны, что мы только морочим людям головы, а ещё что белобоги кровожадны, что белый цвет наших одежд — это цвет смерти, что люциферы враги любому человеку, но не объяснили, почему мы им враги, и так ли это на самом деле.

— А почему?

— Мы не враги людям. Мы враги дьяволам. Потому что мы отказались давать им нашу живительную кровь для продления их никчемных жизней и их проклятых царств. Мы отказались давать знания профанам и дикарям, мечтавшим о власти над миром. Потомки Адоная в своё время похитили одного из наших, держали его взаперти и доили из него кровь, называя его эликсиром бессмертия или, как принято его называть в современном мире, — «священным граалем» или «философским камнем». Хотя философский камень на самом деле совершенно другое.

— Ух, ничего себе! Я слышал об алхимиках. Но они же вроде бы искали способ делать всё золотым?